Да мы вообще везунчики.

— Если честно, то мы все удивлены. Вы очень качественно и профессионально обработали и зашили все раны, — это уже лиловый. — Если бы не вы, то он умер, если не от яда, то от потери крови. Так что не стоит себя винить, ива Переславцева, вы сделали всё, что было в ваших силах и даже больше.

— Что вы хотите знать?

— Рассказывайте всё по порядку, — ответил Нариго и достал из кармана маленькое устройство, которое тут же активировал.

«Микрокамера» нового поколения, — догадалась я.

Пожав плечами, начала свой рассказ.

Весь рассказ занял у меня не более пяти минут. Всё произошедшее с нами в Заброшенном городе казалось таким невероятным, что до сих пор не укладывалось в моей голове.

— Значит, это вы спровоцировали выброс энергии, — произнёс пожилой мужчина. Собственно, именно он и задавал вопросы, Нариго сосредоточенно вёл съёмку.

— Да, это я. Ив Дерион показал мне во время инструктажа как это делать.

— Он ведь велел вам спасаться, отправлять сигнал двум группам, что были здесь же, а вы…

— Они бы не успели. Горхов было сотни, а Дерион был — один. Они бы порвали его как Тузик грелку.

— Извините, что значит «тузик» и «грелка»?

— А, — махнула я рукой. — Не обращайте внимания, это нервное.

— Вы понимаете, что могли замёрзнуть там насмерть, ещё немного, и температура в капсуле упала бы до отметки, при которой выжить человеку было бы весьма проблематично.

— Я понимаю.

— Насколько я знаю, у вас с ивом Дерионом взаимоотношения до инцидента были далеко не дружественными.

— Ив Гартен, что вы хотите у меня узнать? — я устало потёрла виски. — Я всё вам рассказала, всё что знала и видела. Оправдываться перед вами за спасение Дериона я не буду. Я поступила так, как считала нужным и поступила бы так снова, если бы ситуация повторилась. Почему я это сделала? Потому что хотела его спасти. Да, у нас были конфликты, но это не повод обрекать его на смерть, даже если ценой спасения будет твоя собственная жизнь. Он спас меня, я спасла его, вот и вся арифметика.

Аквамариновый кивнул и как-то знакомо прищурил бирюзовые глаза.

— Извините, а вы случайно не родственник ива Гелана?

— Это мой сын.

Так и знала, надо будет потом Вероник рассказать. Я подалась вперёд.

— Вы хотели ещё что-то у меня узнать?

— Да, у меня к вам два вопроса.

— Прошу, — и улыбнулся так снисходительно.

— Ив Дерион сказал, что была проведена проверка местности, и на месте нашей высадки горхов не должно было быть. Так как это могло произойти?

— Ошибочная сводка, — соврал тот, даже глазом не моргнув.

— Хорошо. Я понимаю, что мы были далеко от Аквали, когда произошёл выброс, но почему две другие капсулы его не засекли?

— Сбой датчиков.

— На обеих капсулах? — уточнила я.

— На всех трёх, мы разбираемся с механиками.

— Тогда у меня больше нет вопросов. Только скажите, когда я могу вернуться в отель?

— Сегодняшнюю ночь вам необходимо побыть под наблюдением, вы всё-таки пережили сильный стресс, ива Переславцева. А вот завтра, думаю, медики разрешат вам покинуть данное лечебное заведение.

— Спасибо. Если что-нибудь вспомню, я вам обязательно расскажу.

— До свидания, ива, — Гартен, остановился у двери и почтительно кивнув, вышел.

А я перевела взгляд на замявшегося у моей кровати Нариго.

— Скажите, а в какой палате ив Дерион?

— Вас к нему не пустят.

— Вы не ответили, ив Нариго.

— Он на втором этаже в реанимационном блоке, вход туда закрыт для всех.

— Я поняла.

— Выздоравливайте, ива.

— Спасибо.

Я осталась в палате одна.

Это что же получается. Сначала подменили сводку, бросив нас в лапы ядовитым горхам, затем вывели из строя датчики на всех капсулах… А ведь если бы я не оказалась врачом, и не всадила эквейту лошадиную дозу регенератора, не наложила бы швы, то Дерион действительно не выжил бы. Вот только на кого охотились, на меня или на Дериона?

Нет, они что действительно думают, что я такая наивная дурочка и поверю во все эти случайности? Случайности в любых мирах обладают весьма продуманным сценарием…Где-то поблизости от ив Дериона и Князя затаился неплохой стратег-сценарист, который продуманно, и пока безнаказанно устраивает диверсии. Обидно, что моё мнение о ситуации в целом их вообще не волнует, но ещё обиднее, что и делиться со мной информацией по этому делу, они не собираются.

Потом был звонок от Вероник, девушка обиделась, что ей не сообщили о моём пробуждении, и она с нечеловеческой настойчивостью рвалась ко мне. Мы с Гретой пытались её остановить. Пришлось клятвенно поклясться, что со мной всё нормально, из больницы я не сбегу и буду вести себя как примерная девочка.

Ближе к вечеру, когда я от безделья уже не знала, куда и на кого выплеснуть свою энергию, вновь пришёл врач и с опостылевшей мне улыбкой, опять вколол какую-то гадость. Не знаю, что это было, но через пару минут я провалилась в сон, в котором меня вновь ждали единороги и кислотно-жёлтая травка на поляне.

— Думаешь, сможешь сбежать от себя? — флегматично заметил один из единорогов, подперев морду копытом, медленно покачиваясь из стороны в сторону перед моим лицом. Причём, параллельно он ещё умудрялся курить трубку, выпуская бирюзовые колечки дыма.

— Ты мой самый надоедливый и противный глюк.

— Понятное дело. Я тоже не в восторге от тебя. Ты думаешь, это доставляет мне удовольствие? Я был вполне приличной галлюцинацией, являлся сильнейшим мира сего в страшных образах… А теперь я мелкий розовый глюк. Обидно.

Я даже опешила от неожиданности:

— Что?

— Того. От любви, ты всё равно не сможешь сбежать.

— От какой любви?

Единорог театрально выпустил колечки дыма в неба и продолжил:

— Ты влюблена, детка.

— Я тебе не детка, — огрызнулась, подавив желание заткнуть уши и куда-нибудь спрятаться.

— Но ты влюблена. А вот он… Бедная малышка, тебе будет так больно.

Я бы ещё поверила в его жалость, но противная улыбка испортила всё впечатление.

— Отвали.

— Я-то исчезну, но что это изменит. Тем более, что про Лазоревого принца ты благополучно забыла, а вот Богиня нет. Как перед ней будешь оправдываться?

— Исчезни! — я отвернулась и зашагала назад.

По крайней мере мне так казалось, что я иду назад.

— Глупая, наивная дурочка.

Резко повернувшись, взмахнула рукой, но противного единорога уже не было. Да и полянки тоже. Была только тишина и клубы обволакивающего меня серого тумана.

… Одна, опять одна.

И тут перед глазами что-то ярко вспыхнуло изумрудно-зелёным цветом, и я проснулась…

Утром следующего дня мне удалось-таки получить информацию от врача — меня выпишут после обеда и что Дериона перевели в обычную палату, и даже начали выводить из сна, ближе к вечеру он должен очнуться.

На вопрос о том, как я себя чувствую после лекарств, несколько насторожилась. Не рассказывать же ему о моих навязчивых единорожистых галлюцинациях.

— Кошмары не мучили? — продолжал допытываться врач.

— А почему вы спрашиваете?

— Бредовые видения — один из побочных эффектов данного вида психотропных веществ.

— Ясно. Да, были кошмары.

Яркие такие, кислотные кошмары с крылышками и совершенно абсурдными заявлениями.

— Понятно, понятно, — он ещё раз посветил мне фонариком в глаза и улыбнулся.

Кстати о сне. Я ведь действительно забыла наказ Богини.

— Скажите, пожалуйста, а кто такой Лазоревый принц?

Эквейт тут же перестал улыбаться, слегка нахмурился, проницательно гладя мне в глаза, заставив меня вздрогнуть.

— Где вы слышали про Лазоревого принца?