Я уже собиралась вскочить и снова начать за ним гоняться, как почувствовала, что уже не одна, в смысле на нашем кислотном лугу появились ещё люди, точнее эквейты.

Но как следует обрадоваться я не успела.

Это был Дерион, как всегда в чёрном, и он был не один. У него на шее повисла незнакомая мне девушка. Её лица я не видела, только шлейф её длинного белоснежного платья и тонкие пальцы, что запутались в длинной сложной косе эквейта. И ещё они страстно целовались.

— Ха-ха, ты ему не нужна, — пропел один из единорогов, пролетая над моей головой.

— Он тебя презирает, — вторил ему второй.

— Ты жалкая землянка, а он благородный эквейт, — не отставал третий.

— Влюбилась, влюбилась, влюбилась!!! — прокричал нестройный хоровод мелких летающих мерзавцев.

— Замолчите, — прошипела я, сжимаясь и не в силах отвести взгляд от милующейся на моих глазах парочки.

И тут Дерион вздрогнул и резко повернулся ко мне с гаденькой, противной улыбкой на губах.

— Влюбилась! — рассмеялся он, сверкая тёмно-синими глазами.

Повернулась ко мне и его спутница.

Победно улыбаясь, на меня смотрела Залия.

Я подскочила на кровати с всхлипом, застрявшим в горле, со слезами на глазах и камнем на сердце.

— Лекс, Лекс, лежи, не двигайся, — ко мне бросилась Грета, и насильно уложила назад на подушки.

Моргнув, и в непотребной форме, мысленно отправив розовых единорогов и темноглазых эквейтов пешим проходом, я удивлённо рассматривала встревоженную подругу.

— Грета?

— Да. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, а где это я?

Я с удивлением осмотрела светло-серую хромированную маленькую комнату, узкую кровать и просторную ночную рубашку противного грязно-серого цвета. Столик на противоположной стороне и два стульчика, на котором сейчас сидела немка. Небольшое узкое окно, а напротив неприметная дверь.

— Ты в больнице.

В больнице? Но что произошло?…

О Господи, Дерион…

— Что с ним? — прошептала я, хватая подругу за руку.

— Ив Дерион в данный момент находится в реанимационной восстановительной капсуле, из него вытягивают яд горхов. Сейчас риска для жизни нет, но врачи боятся делать какие-либо прогнозы.

— Я не знала, что они ядовиты… Правда не знала.

Я должна была это сказать, а ещё важнее мне было услышать, что в случившемся нет моей вины.

— Успокойся, ты не должна оправдываться. Здесь нет твоей вины. Ты спасла ему жизнь. Четыре кубика регенератора, которые ты ему ввела, замедлили действие яда. Ты всё сделала правильно, — подруга ласково улыбнулась мне и погладила по руке.

И тут я поняла, что Грета рядом со мной и что все мои страхи по поводу подруги не оправдались.

— Ты жива, — улыбнулась такой счастливой дурацкой улыбкой. — А Вероник?

— С ней тоже всё хорошо. Мы с Никой по очереди дежурили рядом с тобой. Сейчас Гелан отвез её домой, но я обещала, что сразу перезвоню, как только ты придёшь в себя.

— Вы с горхами не столкнулись?

— Нет, — подруга сжала мою ладонь и вымученно улыбнулась, ещё больше побледнев.

Слава богам хотя бы с ними всё было хорошо.

— Почему я тут?

— У тебя небольшое переохлаждение и нервный срыв. Тебе пришлось вколоть снотворное ещё в капсуле. Мы волновались за тебя.

— Сколько прошло времени?

— Ты проспала сутки. Есть хочешь?

— Нет, пить.

Я устало закрыла глаза и попыталась обрести душевное равновесие.

Сутки, я была без сознания целые сутки.

— Когда меня отсюда выпишут? — утолив жажду, спросила я.

— Это надо спросить у врача… С тобой хотят поговорить ив Нариго и другие.

— Что им нужно?

— Кто-то подменил сводку, скрыв информацию о наличии на том участке горхов… Им необходимо знать все подробности произошедшего. Так как ив Дерион сейчас не в состоянии, они хотят поговорить с тобой, как только ты сможешь.

— Я в порядке… Дарион правда в безопасности?

— Да. Угрозы жизни нет, просто неизвестно, сможет ли он оправиться полностью. Ох, Алекс, если бы ты знала, как мы за вас испугались. Мы вернулись на Аквали точно в срок, а вас всё не было, на сигналы вы не отвечали. Киган и Гелан заперли нас в одном из кабинетов, поставили у дверей охрану и умчались, так ничего толком не объяснив… Это был самый долгий час в моей жизни, Алекс. Нас выпустили только перед вашим прибытием. Если бы ты видела себя Алекс… На тебе лица не было, ты все время плакала, тебя трясло.

Подруга всхлипнула и крепко обняла меня.

— Им пришлось ввести тебе успокоительное, потому как ты не реагировала ни на какие уговоры, рвалась следом за Дерионом и кричала.

— Он спас мне жизнь… А я спасла ему. Мы столько вместе пережили.

— На вас напали горхи, да?

Меня передёрнуло от воспоминаний.

— Да. Это было ужасно. Я потом расскажу, сейчас не могу… Мы чудом вырвались оттуда, если бы я только знала.

— Алексия, не надо. Ты не могла этого знать, и это незнание уже не сможет ничего изменить.

— Вот тебе и обычное приключение на Эквей, — я фыркнула и горько рассмеялась. — Чем дальше, тем интереснее.

— Всё будет нормально.

Мне бы её уверенность.

— Я хочу домой.

— Тебя скоро выпишут.

— Нет, ты не поняла. Я хочу вернуться на Землю. Никаких больше прогулок, никаких эквейтов с их тайнами и загадками. Ничего. Я устала, я хочу домой. Вернусь в отель и до отправки на Землю и шага не ступлю за его пределы.

— Лекс, к чему такие крайности, — неуверенно улыбнулась подруга.

— Езжай в гостиницу, Грета. Я в порядке.

— Ты меня гонишь? — девушка удивлённо приподняла бровь.

— Нет, — я благодарно улыбнулась и, приподнявшись, вновь обняла подругу. — Спасибо тебе, спасибо вам обеим. Но, со мной правда, всё нормально, езжай в гостиницу, всё равно меня сейчас будут допрашивать. Я вам с Никой попозже позвоню.

— Но…

Мне таки удалось уговорить Грету уехать, но побыть одной мне так и не дали.

Сначала пришёл врач, пышущий фальшивым оптимизмом и задором. Его лучезарная улыбка дежурно была приклеена на красивом холёном лице, а мне хотелось кинуть в него подушкой, капельницей, которую он мне поставил и ещё чем-нибудь. Этот врач не ответил ни на один мой вопрос, касающийся состояния здоровья Дериона, уходя от ответов, юлил, как мог. Когда после его ухода, в палату вошёл ив Нариго в сопровождении незнакомого эквейта почтенного возраста с длинной сложной косой с яркими бирюзовыми прядями, я была на грани очередного срыва, и в тот момент ещё не решила, что лучше — разгромить эту палату или залить её слезами.

— Ива Переславцева, здравствуйте, доктор сказал, что мы можем с вами поговорить, — Нариго сел на стул и улыбнулся. Нет, вот зря он это сделал, у меня ещё оскомина от улыбок врача не прошла, а тут опять притворное дружелюбие. — Это ив Гартен.

Я настороженно кивнула пожилому эквейту, уж очень пристально он меня изучал.

— Очень приятно.

— Ива, — Гартен слегка склонил голову и сел на второй стул.

— Что с Дерионом? — быстро спросила я.

— С ним всё в норме, ива, угрозы жизни нет, — ответил лиловый.

— Это я уже слышала. Я хочу знать, что с ним.

Они переглянулись и вновь посмотрели на меня.

— Яд полностью нейтрализован, процесс плазмафереза прошёл удачно. В данный момент он находится в состоянии искусственного сна. Это необходимо для ускорения регенерации и восстановления отравленного организма. Завтра его начнут выводить из длительной седации, — наконец произнёс Нариго.

Я, как врач, прекрасно поняла все термины, которые ничем не отличались от наших земных.

— Я не знала, что горхи ядовиты.

Мне было необходимо, чтобы они знали. И если понадобится, буду говорить это снова и снова, может, так и сама поверю в то, что не виновата в случившемся.

— Они и не ядовиты, точнее, не все и не всегда. Только самки горхов раз в год во время нереста, который длится всего две недели… И вы на него так удачно попали, — произнёс ив Гартен.