— А вот и она, — фальшиво улыбнулся врач, резко повернувшись ко мне.

— Алексия? — внезапно тихо и немного хрипло спросил Дерион.

Я пока его не видела, весь обзор мне закрывал эквейт в сером халате.

«Господи, главное не сломаться. Главное не разреветься и вести себя как всегда, потому… потому что, я взрослая здравомыслящая девушка. Я землянка, а землянки не сдаются».

— У вас есть десять минут, ива Переславцева.

— Хорошо, — я проводила его взглядом и осторожно взглянула на Дериона.

Эквейт, игнорируя приказы врача, приподнялся на локтях. Его темные, почти чёрные глаза не мигая смотрели на меня, скользили снизу в верх, запоминая каждую деталь.

— Привет, — я улыбнулась и, подойдя поближе, села на стул. — Не возражаешь, если я сяду?

— Нет, — он продолжал как-то маниакально изучать моё лицо. — Как ты?

— Да, что со мной будет, сегодня выписывают. А вот ты заставил нас поволноваться. Ты быстро пришёл в себя, они ждали твоего пробуждения лишь к вечеру.

— Сколько мы здесь?

— Почти трое суток.

Дерион осторожно откинулся на подушку и слегка потёр виски:

— Ты в порядке?

— Ты уже спрашивал. Да всё хорошо. Небольшое переохлаждение и нервный срыв.

— Нервный срыв?

— Да, не каждый день на твоих глазах умирают от отравления ядом.

— Прости, — совершенно искренне произнёс он и осторожно накрыл своей рукой мою ладошку, что я по глупости положила на его кровать.

Ох, ты ж мамочки, с каких это пор я так реагирую на прикосновение мужчин?

— Почему ты ничего не сказал мне?

— А что бы это изменило? Ты и так спасла меня, причём дважды. Если бы ты ещё и о яде узнала, было бы только хуже, — его пальцы нежно и невесомо скользили по моему запястью, замерли на браслете из камешков.

— Вчера приходили ив Нариго с отцом Гелана, задавали вопросы… Говорят, произошла ошибка по сводке с горхами и во всех трёх капсулах произошёл сбой, именно поэтому выброс энергии ни Киган, ни Гелан не засекли, — как можно спокойнее произнесла я.

Он лишь кивнул, продолжая меня изучать. И чем больше смотрел, тем больше я начинала нервничать, ещё эти его поглаживания, чуть шершавыми пальцами, вызывающие сладостное покалывание по всему телу.

— Дерион, я…

— Ты должна быть осторожна, — перебил меня эквейт и отвёл глаза. — И подругам передай.

— Дело в нас? Это меня пытались убить?

— Я ни в чём не уверен, но пообещай мне, что будешь осторожна.

— Нас всегда сопровождает кто-то из ваших.

— Как видишь, это не сильно помогло, — хмыкнул он.

Он что винит себя в том, что произошло?

— Ты ни в чём не виноват.

Дерион лишь покачал головой:

— За безопасность на Эквей отвечаю вообще-то я, это моё упущение. Мы не можем вами рисковать.

Та-да-дам… «мы», а не «я». Всего лишь долг перед государством, перед Князем. Надо было меньше слушать Грету и летать в облаках. И на что надеялась, дурочка? О чём мечтала? А ведь напридумывала себе невесть что. Ведь взрослая, умная, а влюбилась и утратила чувство реальности.

— Ты выздоравливай, — я быстро встала и вымученно улыбнулась. — Наши десять минут прошли, я пойду, а то боюсь, что доктор меня не выпишет.

— Алексия, — окликнул он меня уже на пороге.

Пришлось обернуться.

— Я рад, что с тобой всё в порядке.

— Аналогично.

Провожать нас в отель вызвался Гелан (кто бы сомневался). Молодой эквейт натянул на лицо маску строгости и сообщил, что он наш охранник. Мог и не стараться, мы все отлично понимали, что моя выписка не главный аргумент, чтобы взваливать на себя обязанности телохранителя. Удивительно, что Киган ещё не подтянулся в ряды нянь, как же он оставил свою Кейтис без сопровождения. Впрочем, после с разговора с Дерионом я была уверена, что нас будет сопровождать целый полк солдат, ну или хотя бы десяток. Столько событий скопом навалилось. Суметь сдержать бы эту махину надвигающихся перипетий. Не жизнь, а экшен. Я всё больше укреплялась в желании запереться у себя в номере, обложиться кучей книжек и не вылезать оттуда оставшиеся два месяца. Всё хватит, насмотрелась, налюбовалась, отдохнула. На всю жизнь хватит, что впечатлений, что приключений. Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Грета неожиданно наклонилась ко мне и положила свою руку мне на колено. — Алексия, у тебя столь выразительная мимика сейчас… Ты как? Я вздрогнула и огляделась. Вероник и Гелан, что сидели напротив нас в мобиле, тоже внимательно на меня посмотрели. — Да, всё хорошо, — улыбаться я не стала, потому что знала, что улыбка у меня в данный момент получится просто жуткой. — Ты уверена, может, не стоило так рано выписываться из больницы? — не отставала блондинка. — Грета, со мной всё в порядке, — не говорить же мне ей, что мне жизненно необходимо было побыть одной, а нахождение в больнице, где всего в сотне метров лежит Дерион, совершенно не способствовало успокоению. — А где ив Киган? — Занят. Не переводи разговор. Ты пережила такой стресс, не нужно храбриться и делать вид, что жизнь удалась. — А ты что не заметила, что фортуна повернулась ко мне лицом, — сарказм так и сочился из моего нутра. — О чём вы разговаривали с Дерионом? — пыталась разговорить меня эта неугомонная. А я всё думала, когда она спросит. Молодец, долго продержалась. — Ни о чём серьёзном, просто обсудили наше здоровье, — равнодушно пожала плечами и отвернулась к окну, отсекая все дальнейшие вопросы и разговоры. И ведь не соврала же, действительно об этом и говорили. Мне нужны тишина и покой. До отеля мы долетели довольно быстро. Гелан галантно помог нам спуститься, немного потоптался возле меня, словно собираясь что-то сказать. — Я сама дойду, ив Гелан, спасибо, — попыталась улыбнуться молодому эквейту. Он мне нравился, действительно нравился. Нет, конкурировать с Вероник я не собиралась. Эквейт мне нравился чисто по-человечески — весёлый, обаятельный парень с озорными глазами и очаровательными бирюзовыми косичками у висков. А самое главное было в том, что Ника ему действительно была небезразлична. Я украдкой взглянула на влюблённую парочку — Гелан нежно взял девушку за руку и преданно заглянул в глаза, а наша невозмутимая порывистая француженка скромно потупила глазки и улыбнулась в ответ. И что творит с людьми любовь. — С Киганом всё нормально? — я посмотрела на идущую рядом Грету. — Да, — девушка мечтательно улыбнулась, от чего на щеках появились очаровательные ямочки. — Он… он хочет познакомить меня со своими родными. Ого. — Это же замечательно, Грета, — я порывисто обняла засмущавшуюся девушку. — Я так рада за тебя, за вас. Киган хороший, правда хороший и ты ему очень нравишься. — Самый лучший. Не думаешь ли ты, что мы слишком спешим, ведь знакомы всего месяц? — А чего ждать? Путёвка заканчивается меньше чем через два месяца. — Он сказал, что мы заберём маму сюда… Алексия, я не верю, что это всё происходит со мной. Мне даже немного страшно, я так его люблю. Никогда не могла подумать, что такие, как он существуют, — быстро проговорила подруга, прижимая ладони к запылавшим щекам. — На Земле может и нет, а на Эквей — пожалуйста. Не забивай себе голову всякой ерундой, вы просто созданы друг для друга. И мне кажется, что Вероник и Гелан тоже к этому в скором времени подойдут. — Да, наверное. А ты? — А я вернусь домой, — пожала плечами и отвернулась, любуясь фонтаном у входа в отель. Мы, молча, вошли внутрь, улыбнулись симпатичной эквейтинке за стойкой администратора, и пошли в сторону нашего бокса, шедшие впереди нас Вероника и Гелан, уже скрылись за поворотом. — Алексия… — Грет, я лучше буду прилетать к вам с Вероник в гости, если, конечно, пригласите. — Почему ты отрицаешь ваше взаимное притяжение с Дерионом? — Не знаю, может потому что оно не взаимно. Да и вообще… И тут раздался страшный визг, истошный, пронзительный и такой жуткий, что мы, на мгновение, впав в ступор, со всех ног бросились к эпицентру этого крика. А когда мы уже подбегали, крик уже перешёл в захлебывающиеся рыдания. Повернув за угол, мы увидели, что дверь в наш бокс широко распахнута, а бледный Гелан пытается оттащить от входа в апартаменты, плачущую Вероник. Она билась в крепком захвате рук эквейта, оглушительно выкрикивая нечто неразборчивое. — Что…? — договорить я не смогла, потому что увидела то, что так испугало и вывело из себя подругу. На когда-то белоснежном ковре в коридоре нашего отдельного бокса лежали две сломанные куклы, две оборванные жизни, две мёртвые платиновые блондинки. Липкие капли крови, небольшие лужицы на полу и истерзанные обнажённые тела. Красные узоры на коже выглядели особенно жутко. Умирали они долго, тут даже моего медицинского образования не понадобилось, чтобы понять это. Их мучили, насиловали, пытали и убивали по-зверски жестоко — вон, сколько колото-резаных ран по всему телу. Сначала они сопротивлялись, у Катрин ногти обломаны, потом плакали, умоляли, а потом, наверное, мечтали о смерти. И её им подарили — хладнокровно перерезав горло и отрезав уши. Или наоборот, сначала были уши, а потом горло? От картины пыток, промелькнувших в моём мозгу, мне стало плохо, и к горлу подкатила противная горечь, которую с трудом, но удалось подавить. — Господи… господи ты, боже мой, — прошептала, стоявшая рядом со мной, Грета, и тихо заплакала. Я повернулась к Гелану, на руках которого, уже не сопротивляясь, всхлипывала Ника. — Зачем им отрезали уши? Он сощурился и ещё раз глянул на тела, потом перевёл взгляд на меня. — У вас шок, — произнёс он, наконец. — Я вызвал охрану, нас сейчас увезут отсюда. Мною овладела безнадёжная апатия. Но, вскоре, совладав с ней, пришло какое-то нечеловеческое хладнокровие. — Зачем им отрезали уши? Грета не выдержала и её тут же вырвало прямо мне под ноги, едва не испачкав мою обувь. Но разве это имело сейчас значение? Я вновь повернулась к телам. — Нельзя их так оставлять. — О них позаботятся, нам надо уходить, ива Переславцева, послушайте меня, нам надо уходить… Но я не хотела его слушать, ничего не хотела, на автомате отвела плачущую Грету ближе к Вероник, затем стащила с головы шаль, вернулась в номер и аккуратно прикрыла тела землянок. Одного моего платка было мало, чтобы скрыть весь этот ужас. Но я хотя бы закрою их тела, хоть как-то скрою от любопытных глаз. Девочкам бы не понравилось, если бы их увидели в таком виде. Они всегда были такими красивыми, ухоженными, нельзя чтобы они предстали перед эквейтами так… совсем нельзя. — Прощайте… И меня оттащили, просто подхватили на руки и оттащили, быстро пронесли по отелю и запихнули в мобиль. С трудом сфокусировав взгляд, я увидела сидящих рядом Грету и Нику, подруги ещё плакали, закрыв лица ладонями, и сотрясаясь всем телом. А вот я не могла. Пока не могла. Некая мысль не давала мне покоя, и я никак не могла ухватиться за неё, что-то царапнуло в увиденном, некое несоответствие, и я была уверена, что это «что-то» мне не понравится… Спустя час мы приехали в какой-то незнакомый дом, что находился на территории резиденции Князя. Всё по высшему разряду. Нас так же тихо и по-быстрому перенесли в одну комнату, решив, что нам сейчас лучше быть всем вместе, и уложили на кровать. Только вот я не желала играть роль куклы. Вероник сжалась на уголке широкой кровати, уже не плача, только вздрагивая всем телом, сотрясаясь мелкой дрожью, Грета тихо сползла на пол, обхватила себя руками и медленно раскачивалась из стороны в сторону, смотря перед собой стеклянными глазами. — Дерион уже знает? — спросила я Гелан, что уходил из комнаты последним. Он обернулся в дверях, как-то странно окинул меня взглядом, но всё-таки ответил: — Да. Он сейчас в отеле, ведёт расследование. И ещё, ваши вещи скоро привезут, располагайтесь, — Гелан беспомощно взглянул на Нику. Я видела, что он из последних сил держит себя в руках, чтобы не броситься к ней с утешениями. — Я позову вас, как только что-то будет известно… Скажите, она… с ней всё будет нормально? — Я не брошу её… Но врача вызвать не помешало бы, у них шок. — А у вас? — эквейт пристально смотрел мне в глаза. — Я уже недавно пережила один ад и не хочу вновь в него возвращаться, надоело. Действительно я была на удивление спокойна и сосредоточена. — Врач скоро будет. Наши вещи привезли через пару часов, тогда же пришел врач — пожилой эквейт с мягкой улыбкой, добрыми глазами цвета оливы и большим чемоданчиком в руках. Подруги уже более-менее успокоились, просто лежали, обхватив плечи руками и не мигая смотрели в потолок. За всё время, что мы были там, они не произнесли ни слова, только Вероник тихо-тихо прошептала: — Я хочу вернуться домой… Лекс, пусть они вернут нас домой. Как же я её понимала, но сделать ничего не могла. Лишь только осторожно укрыла легким пледом и поцеловала в лоб. Ив Беник, личный врач Князя, быстро осмотрел девушек, ввёл им успокоительные препараты, погладил по головке, лишь только конфетку не дал для полного счастья. — Вам надо поспать, — мягко произнёс он, укрывая их одеялом, те послушно закрыли глаза. Затем он повернулся ко мне и внимательно оглядел. — Вам успокоительное не нужно, — не спросил, утвердительно произнёс он. Я лишь кивнула и удобнее расположилась в кресле, скрестив руки на груди: — Мне не нравится побочный эффект вашего успокоительного. — Вы только сегодня вышли из больницы и ещё не отошли от шока. После вам может стать хуже. — Не станет. — Ива Переславцева… — Я в норме, была, есть и буду. Что с ними? — я кивнула в сторону заснувших подруг. — Шок, эмоциональное потрясение. Я приду завтра утром, — эквейт никак не хотел уходить, и взглядом паталогоанатома, изучающе смотрел на меня своими оливковыми глазами. — Отлично. Я демонстративно отвернулась к окну — аудиенция окончена. Я тоже могу быть заносчивой стервой, когда захочу, а сейчас я больше всего на свете хотела остаться одна. Лишь только дверь за ивом Беником закрылась, я бросилась к своим вещам. Где же? Где же они? Искомые бутылочки нашлись в кармане одного из чемоданов, именно туда я их положила чуть больше месяца назад. Я ещё некоторое время постояла, сжимая одну из них в руке и глядя на спящих девчонок. Если я это сделаю, то назад пути не будет. Хотя, какая мне теперь разница. Всё зашло слишком далеко. И тут меня накрыло осознание того, что же меня в ситуации с убийством напрягло. Хотя, куда уж больше может насторожить сам факт такого зверства. И почему так требовательно выспрашивала у Гелана про отрезанные уши. Ведь об этом обычае я читала в той самой книге, что купила на Земле. Отрезанные уши — это вызов власти, вызов Князю, а пострадали мы. Сначала покушения на меня, в результате которого чуть не погиб Дерион, затем убийство двух блондинок. И я больше чем уверена, что всё дело в этой дурацкой лазоревой отметке. С девочками всё будет хорошо, у них есть Гелан и Киган — они защитят их, а я… бутылочка с гелем в моей руке, которую именно Розали мне отдала, закончит весь этот немыслимый фарс именно здесь и сейчас. Больше никаких смертей, никаких потрясений. Я тихо прикрыла дверь и включила воду, ещё раз взглянула на прозрачный флакон и решительно вылила его содержимое. Затем медленно разделась и залезла в ванну. Вода приятно покалывала кожу, вызывая мурашки по всему телу. Пахло незнакомыми травами и цветами. Взяв мочалку в руки, я принялась тщательно тереть всё тело, пытаясь свести эту пресловутую хиту, будь она неладна. Сначала ничего не получалось, а затем рисунок поддался, медленно, словно нехотя, слезая с кожи. Через десять минут с хитой было покончено, золотое опыление тоже исчезло, вместе с лазоревой бабочкой. Странно, но вода так и осталась прозрачной. Надо было давно это сделать, а я всё не решалась. И меня не покидало странное ощущение, что я совершила ошибку, что не стоило этого делать. Но я тут же прогнала эту мысли, как непродуктивную. Поздно о чём-либо жалеть. Это я виновата. Кто-то из не согласных с властью Князя, увидел мою бабочку, и естественно восприняли меня как угрозу, а поплатились за это Катрин и Розали. И Дерион чуть не погиб из-за меня. Где гарантия, что третья попытка не будет направлена на Нику с Гретой? О том, что реву, я поняла только тогда, когда почувствовала солёный привкус на своих губах. Прав был врач, как только шок пройдёт, мне будет плохо. Но ничего, я справлюсь, но больше эти галлюциногены себе вкалывать не позволю, мне только единорогов не хватало для полного счастья. Я ещё некоторое время полежала в воде, наслаждаясь такими редкими, в последнее время, минутами покоя. Затем, не торопясь, вытерлась и оделась. Как там говорил Дерион — мне никогда не стать эквейтинкой? Какими бы ни были мои поступки, поведение и внешний вид? Вот и отлично. Быстро надела обтягивающие тёмно-синие брюки с низкой талией и короткий белый топ, волосы расчесала и оставила распущенными — они приятно холодили разгорячённую после ванны кожу. Осмотрела себя в зеркале. Надо же, за месяц уже отвыкла от своего привычного отражения, теперь я словно смотрела на незнакомку с бледной кожей, россыпью веснушек на носу, воспалёнными, покрасневшими глазами и сухими, почти бесцветными, губами. Да, краше в гроб кладут. Рука непроизвольно коснулась щеки, там, где ещё совсем недавно сияла лазоревая бабочка. Надо же, а ведь я привыкла к хите. А теперь всё кончено… Девочки мирно спали в кровати, а я забралась в глубокое кресло с ногами и принялась ждать. Они прибыли рано утром, когда только-только забрезжила предрассветная заря. Я услышала, как тихо подлетел мобиль, а затем послышался звук открывающейся двери и шаги. Вот и отлично. Быстро спустилась вниз и пошла вперёд, ориентируясь в полумраке коридора лишь на звук приглушенных голосов. Подслушивать, скрываясь в полутёмных лабиринтах резиденции, у меня не было желания, поэтому глубоко вздохнув, решительно распахнула двери кабинета и вошла внутрь, слегка щурясь от яркого света: — Доброе утро, господа, я не помешала? А если и помешала, то все равно, фиг уйду. Князь сидел в кресле за столом, напротив него расположился ив Гартен и Нариго, на диване у стены сидели Гелан и Киган, ив Меор стоял у огромного шкафа. Надо же все в сборе, какое счастье. Все они резко повернулись в мою сторону и застыли с одинаковым ошеломленным выражением на совершенных лицах. Господи, покажите же мне хоть одного урода среди них, а то скоро от этого великолепия и божественной красоты, меня стошнит. Совершенны, прекрасны, светлы… бе-э-э-э-э… — Ива Переславцева? — первым отмер ив Гелан. Он-то меня точно видел без хиты. — И? — я недоуменно передернула плечом и скрестила руки на груди. И именно на эту грудь, которая в результате моего нехитрого движения приподнялась и резко обозначилась, ибо была обтянута тонким хлопком, вот туда и были направлены все их взоры. Такое чувство, что они никогда не видели женскую грудь? Да наши землянки чуть ли не голышом перед ними дефилируют. С чего вдруг такое изумление, граничащее на грани ужаса? — Что вы с собой сделали? — а вот это подал голос Князь, подкрепив его ментальным всплеском, заставивший меня слегка вздрогнуть и покрыться мурашками. Посмотрите, какие мы злые и недовольные! А вот мнё все равно. Я даже не скривилась, спокойно встретившись взглядом с лазоревым пламенем. Нет, конечно, выглядел он очень круто, грозно и брутально, но землянок так просто не запугаешь. Если бы он ещё не был таким чертовски сексуальным и красивым… — Ничего, просто стала собой, самой обычной землянкой. И хочу вернуться домой, на Землю, как можно скорее. Меня тупо проигнорировали. — Где ваша хита? Как вам удалось? — Розали отдала мне те флакончики, что вы им любезно подарили в первый день нашего пребывания на Эквей. Давно это надо было сделать, — я нервно откинула волосы назад и заправила пряди за ухо. — А что вы так на меня смотрите? Вы же видели мои голограммы, знаете, как я выглядела до купания в вашем Священном озере…И уважаемый Князь у меня нет совершенно никакого желания становиться вашей Княгиней, или как там у вас это зовется. В общем, лазоревой бабочки больше нет, и на вашу свободу я не претендую, можете расслабиться. Идеальная бровь недоумённо поползла вверх: — Вы не хотите стать Княгиней? Такого вопроса я от него не ожидала. Если честно, он был столь непредсказуем в своих словах и поступках, что я понятия не имела, что вообще от него ожидать. Я совсем не собиралась озвучивать то, что сейчас ляпнула. Но, наверное, свою роль сыграл стресс. Но, слово сказано, и теперь придётся придерживаться данной линии поведения. — Не хочу и никогда не хотела. — Отчего же, позвольте узнать? Как бы ответить ему, чтобы не оскорбить? Не могу же я ему сказать, что он меня как мужчина не устраивает? Тут уже дипломатическим скандалом попахивает. А мне и так проблем хватает. — Предпочитаю найти себе супруга по любви, а не из-за отметки Богини чужой планеты, уж простите. — А вы разве не допускаете возможности полюбить меня? — голос Князя стал уж совсем вкрадчивым, и он слегка подался вперёд. Красивый, матёрый хищник, готовый к прыжку. И глаза такие гипнотизирующие, такие яркие, в них же можно утонуть и не выплыть. Снова ментальный всплеск, но на этот раз одобрения… соблазнения… поощрения. Перед глазами сами собой возникли весьма провокационные и соблазнительные картинки — Его Высочество во всём великолепии совсем без одежды, а затем, он и я на кровати… на диване… на стуле?… ого! Даже так… кто бы мог подумать, что у него такая богатая сексуальная фантазия. Я прям впечатлилась, да так сильно, что покраснеть и смутиться забыла. Ох, что-то мне не нравится, в какую сторону пошёл наш разговор, да ещё при свидетелях, которые жадно в него вслушиваются, даже не пытаясь скрыть своё любопытство. Интересно, а они могли «видеть» то кино, что в мыслях мне показал Князь? — Нет. — Как категорично, — хмыкнул эквейт и изображения нашего бурного совокупления тут же исчезли из моей головы. Уф, слава богу, а то такие картинки сильно сбивают весь мой боевой настрой. — Зато честно, — пожала плечами и взглянула на Гелана, мечтая побыстрее прекратить весь этот балаган, тем более меня интересовало другое. — А где Дерион? С ним всё нормально? — Я здесь, — внезапно ответил тёмный эквейт за моей спиной, я невольно вздрогнула и резко повернулась. Безопасник, которого я до этого не замечала, отошёл от столика, стоящего в углу у самой двери, где он по-видимому наливал себе спиртное и теперь медленно двигался в мою сторону. Ещё более бледный и осунувшийся, чем был утром. Он же только пришёл в себя после отравления. Ему же ещё лежать и лежать, приходить в себя, а тут… Но я все равно была рада его видеть. Сердце предательски заныло и запрыгало от счастья. Если так и дальше пойдёт, то у меня будут крупные неприятности. Может, я ошиблась, и освещение в комнате было плохое, но мне почему-то показалось, что глаза эквейта вдруг стали совсем тёмными, как бездна. И в эту самую бездну меня сейчас неудержимо затягивало. — Что у тебя на лице? — хрипло спросил Дерион, остановившись в метре от меня. — Где? — поборов оцепенение, я повернулась к висящему рядом зеркалу и всмотрелась в отражение. Неужто хиту не всю смыла? — На лице у меня нос, глаза и рот… Эквейт шагнул ещё ближе, его рука замерла всего в нескольких сантиметрах от моего лица, так и не коснувшись. — На твоей коже… под глазами, на носу… — А, это… это — веснушки. Господи, отчего так трудно дышать и ноги подгибаются? — Веснушки, — тихо повторил Дерион. — А что это? — Пигментные пятна, которые выступают от солнца… Эээ… Особенность кожи такая, про нас говорят «поцелованные солнцем». Только это немодно и их так же, как и родинки, все женщины удаляют. — А вы почему не удалили? — поинтересовался Князь, отвлекая меня от зрительного контакта с Дерионом. И я ему была очень благодарна. — Потому что мне они нравятся. Что-то громко и жутко хрустнуло. Не знаю, что Дерион в этот момент держал в руке, но на ковер посыпались мелкие детали какого-то механизма и кусочки пластика. Мне стало как-то совсем жутко. Что-то тихо прорычав, эквейт обогнул меня и вышел. — Вот, что опять сделала или сказала не так? — стараясь из последних сил не перейти на визг, спросила я.