Линден нагнулась и заглянула ему в глаза. Она тоже нуждалась в ответах. Но он ничем не мог ей помочь. Через пару минут она подошла к Нассису и спокойно спросила:

- У вас есть какая-нибудь еда?

- Еда? - смущенно переспросил он, словно вспомнив о невыполненном долге гостеприимства. - Да, есть. Но она недостойна юр-Лорда.

- Мы хотим есть.

Ее тон не терпел возражений. Нассис кивнул и, подойдя к противоположной стене, начал снимать с полок тарелки и глиняные горшки. Вернувшись к Кавинанту, Линден опустилась рядом с ним на колени.

- Что случилось? - настойчиво спросила она. На его лице появилось отчаяние.

- Что-то не так?

Он не хотел отвечать на ее вопрос. Болезнь осудила его на пожизненную изоляцию, и Кавинант провел в одиночестве десять лет своей жизни. Желание Линден понять его боль лишь обостряло страдания души. Он не собирался выставлять перед ней свои незаживающие раны. Но эти мягкие глаза и строгий рот по-прежнему просили ответа. Она рисковала здесь не меньше его и заслуживала полноправного партнерства. Собрав свою волю в кулак, Кавинант прошептал сквозь зубы:

- Мы поговорим об этом позже. Ладно? Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Ее челюсти сжались; темнота заклубилась в карих глазах. Кавинант отвернулся, чтобы не наговорить ей лишнего до того, как он восстановит свою рассудительность.

Нассис расставил на столе чаши с сушеным мясом, фруктами и пресным хлебом. На его лице застыла смущенная улыбка, как будто он заранее знал, что пища, предложенная им будет отвергнута. Линден поблагодарила его и села за стол, но Нассис расслабился только после одобрительного кивка Кавинанта. Старик вынес несколько горшков за дверь, чтобы собрать для питья дождевую воду.

Кавинант рассеянно смотрел на еду, словно у него не было причин отвлекаться на такие пустяки. Однако он знал, что это не так. На самом деле он тонул в этих причинах. Они не поддавались определению, и их неуловимость лишала его мужества. Неужели он действительно отдал свою душу Презирающему?

Став прокаженным, Кавинант породнился с беспомощностью. Много лет он обучался ее секретам. Проказа неизлечима. Чтобы жить с этой мыслью, больным приходится превращать свои непосредственные нужды в спасительные якоря рассудка. Они игнорируют абстрактную безмерность своего горя и, вместо того чтобы жаловаться на судьбу, стараются жить заботами настоящего времени.

Не имея другого ответа, Кавинант вцепился в эту прагматическую мудрость. Он заставил себя разжевать и проглотить кусочек фрукта, а затем ему на помощь пришли привычка и голод. Возможно, такое решение и не было достаточно хорошим, но он остановился на нем - вернее, зацепился за него, соскальзывая в бездну отчаяния.

Нассис смиренно стоял у стола, украдкой посматривая на своих гостей. Когда они покончили с едой, он нетерпеливо сказал:

- Юр-Лорд, я твой слуга. Мой отец Джюс, дед Прассан и все потомки Вольного Ученика мечтали служить тебе, способствуя спасению Страны. - Его голос дрожал, но он не обращал на это внимания. - Мы ждали тебя слишком долго. Солнечный Яд распространился повсюду и окреп. Как же ты собираешься бороться с ним?

Кавинант тяжело вздохнул. Он не был готов к таким вопросам. Тем не менее после еды его настроение улучшилось, а Нассис и Линден заслужили право на ответ.

- Мы отправимся в Ревелстоун... Он произнес это название медленно и с внутренним трепетом. Кавинант боялся, что Нассис снова не поймет того, о чем он говорил. Если в Стране не осталось Лордов, то, возможно, не существовало и их Замка. Или кто-то поменял названия мест и имена. Времени прошло достаточно. В Стране могло случиться все, что угодно.

Однако Нассис тут же воскликнул:

- Ты прав! Обрушим месть на злобных Верных! О-о! Я представляю, как это будет здорово!

"Он снова говорит о каких-то Верных", - подумал Кавинант.

Посчитав вопрос о них преждевременным, он решил опробовать еще одно знакомое название:

- Но сначала мы должны спуститься в подкаменье Ми-филь...

- Нет! Туда вам нельзя! - перебил Кавинанта старик. Его горячность выражала нечто большее, чем тревогу. - Не ходите в деревню. Люди стали злыми.., очень злыми. Они поклоняются Солнечному Яду. Они говорят, что ненавидят Верных. Но на самом деле это не так. Их поля залиты кровью!

Снова кровь. Снова Солнечный Яд и Верные. Как много нового предстояло узнать Кавинанту. Судя по ответам старика, большинство названий в Стране сохранилось до настоящего времени. У него появилась слабая надежда, связанная с поисками Земной Силы. Без нее он не мог сразиться с Лордом Фоулом. Без нее он не видел смысла в дальнейшей борьбе со Злом.

Огорченный взгляд Нассиса и гнетущее молчание Линден требовали какого-то решения. Покачав головой, Кавинант отбросил прочь навязчивую безысходность. За десять лет болезни он научился побеждать отчаяние и страх. Он знал, как выходить из-под их власти.

- У нас нет другого пути, - сказал Кавинант. - Чтобы попасть в Страну, мы должны пройти через подкаменье Мифиль.

- Это верно, - со стоном ответил старик. - Ты прав. Но заклинаю тебя, не ходи туда! Люди стали очень злыми! - Его лицо исказилось в гримасе отвращения. - Они слушают слова Верных и верят этой мерзости! Они насмехаются над старыми поверьями, считая предания о тебе безумной болтовней какого-то старого гравелинга. Не ходи туда!

- Но как же я тогда попаду в Ревелстоун? - нахмурив брови, спросил Кавинант.

"Что с ними произошло? Я должен найти там помощь и друзей".

Внезапно старик направился к выходу.

- Я сам пойду в деревню - к моему сыну. Сандер такой же злой, как и все остальные. Но он мой сын! Когда он навещает меня, мы часто беседуем о прошлом, и я рассказываю ему об истинном призвании мужчин нашего славного рода. У него еще осталась частичка души. Он проведет нас через подкаменье и поможет добраться до Ревелстоуна.

- Подожди! Мы пойдем с тобой! Кавинант вскочил на ноги, и Линден присоединилась к нему.

- Нет! Я должен идти один! - настойчиво ответил Нассис.

- Тогда хотя бы пережди этот ливень. Зачем так торопиться?

Кавинанту не хотелось отпускать старика. Тот выглядел слишком дряхлым, чтобы выдержать еще одно путешествие под дождем. Однако Нассис был другого мнения.