Сирин в один присест опустошил бутылку, ожесточенно двигая кадыком.

– Что-то ты злой, Миша. - Русов смаковал кока-колу, пузырьки лопались на языке, совсем как у шампанского. Со стороны телевизора заорали: забили гол, что ли?

– Тошно мне, - Сирин со стуком поставил бутылку и потянулся за другой. - Как столпились вокруг нашего самолета в Колумбусе, да стали меня нахваливать, что ловко обошел их противовоздушную оборону, так тошно стало, Евгений! Хоть волком вой. И зачем я это сделал? Там плохо было, а здесь еще хуже. Верно говорят - от себя не убежишь.

Русов смешался, кока-кола показалась горькой во рту.

– Не переживай, - пробормотал он. - Зато о России напомнили.

– Напомнили, это верно, - в глазах Сирина ненадолго появился блеск. - Забегали они тут. Но мне перед своими стыдно. Ребята небось думают, что я самолет за деньги угнал, китайцам.

Сирин припал к бутылке и не отрывался, пока не выпил до дна. Вид у него уже был осовелый.

– А тут деньги предлагали? - неловко спросил Русов.

– Ага, - Сирин захрустел чипсами. - Но я отказался. Попросил только, чтобы разрешили жить в Америке. Да и то больше из-за тебя, хреново чувствую, что сюда приволок. Но ты приживешься. Язык знаешь, тебя тут приодели, подстригли! Еще женишься на дочке миллионера. Меня тогда не забудь, швейцаром к себе возьми.

– Ну тебя, - пробормотал Русов. - Разве что напарником на склад удобрений, да и то если мистеру Торпу еще работник понадобится. Ты чем сейчас занят?

– Мелкий ремонт. - Сирин взялся за очередную бутылку. - За каждым словом приходится лезть в словарь, но инструмент и материалы здесь хорошие. Меньше халтурят, чем в России. Скоро фирму открою, назову «Русский привет».

– Все шутишь. - Русов допил кока-колу и огляделся. Народу стало больше, разговор оживленнее, на них бросали взгляды: вряд ли часто слышали русскую речь.

Сирин поставил пустую бутылку, а две оставшихся рассовал по карманам.

– Хоть пива попью, - сказал с отвращением. - Ладно, пошли. Мне тут не по себе, ни хрена не понимаю.

На улице Сирин свистом подозвал такси - большого жука ядовито-желтого цвета.

– Ну, ты деньгами кидаешься, - покачал головой Русов.

– А куда копить, Евгений? - Сирин откинулся на спинку сиденья. - И впрямь американцем становишься, они жмоты, каждый доллар считают. Ладно, показывай, куда тебя везти.

Он махнул рукой, отказываясь от сдачи, и сковырнул пробку о перила веранды. Выпил пиво до дна, наслаждаясь ощущением горьковатой пены на губах, а потом закинул бутылку в кусты. Воздух приятно холодил разгоряченное лицо, окна были темны - скорее всего, пожилые леди опять отправились в гости.

Он взялся за ручку двери, стараясь не моргнуть от упавшего на лицо света - женщины боялись грабителей и поставили замок со сканированием глазного дна. Усмехнулся - верят американцы во всякие электронные штучки.

Дверь бесшумно открылась.

Он пересек полутемную гостиную, поднялся в свою комнату и еще в дверях достал последнюю бутылку - надо было взять еще пару! Нашарил выключатель…

Свет не зажегся.

Он оглядел комнату, и по спине протекла ледяная струйка - над столом маячили три серых пятна.

Три лица!

Он не повернулся и не побежал - бесполезно. Вместо этого сковырнул пробку зубами и сделал глоток, не почувствовав вкуса.

– За ваше здоровье, - сказал он. - Хотя приличные гости без приглашения не входят.

– Не паясничай, - прозвучал холодный голос со странным скользящим акцентом. - Ты знаешь, зачем мы здесь.

– Без понятия, - солгал он, снова делая глоток и снова не ощущая вкуса.

Жаль - пиво хорошее, и никакого удовольствия. Глаза адаптировались к полутьме, и лица стали видны отчетливее - белые и одинаковые. Он попытался рассмотреть, что под лицами, но те словно плавали в воздухе. Впрочем, он знал, что не увидит ни одежды, ни оружия в руках, ни самих рук.

Лицо посередине искривилось в усмешке:

– Это плохо. Тогда ты умрешь.

Он облизнулся, от горечи пива вдруг затошнило.

– Послушайте, я и вправду ничего не знаю. Зачем меня убивать?

Словно черная пиявка проползла по лицу слева:

– Неужели ты думал, что скроешься от нас в этой паршивой Америке?

– Ничего я не думал. - Он отхлебнул вновь и наконец-то почувствовал вкус, но это был горький вкус бессильной ярости. - Я не крыса, чтобы от вас бегать.

– Остаток жизни можешь побыть котом, - ухмыльнулось лицо справа. - Понежиться в собственной вилле на берегу моря. Трех юных таиландок для услуг тебе хватит? Они будут хорошо обучены.

Усмехнулись и двое других. Ухмылки плавали в темноте, словно три Чеширских кота собрались в комнате.

– Ты знаешь цену, - у лица посередине рот смыкался и размыкался как черная щель. - Мы даем тебе время подумать. Если не скажешь, умрешь и ты, и твой спутник.

– Он тут ни при чем. - Хриплый голос прозвучал со стороны, словно говорил кто-то другой.

– Неважно. Это заставит тебя лучше все взвесить. И не вздумай бежать или обратиться в полицию. Попадешь в такое место, где каждый день будешь молить о смерти, но она придет не скоро. А теперь до свидания.

Он не почувствовал ничего, но вдруг оказался лежащим на полу и недопитое пиво текло по руке. Потом опустилась тьма…

Русов поглядел, как удаляется такси с Сирином, и с вздохом открыл дверь.

Джанет оторвалась от телевизора и глянула с подозрением, но смирный вид Русова ее успокоил - даже поднялась и поставила на стол горячую пиццу.

– Как Майкл? - осведомился Грегори.

Русов прожевал кусок пирога с сыром, вкусную штуку придумали американцы.

– Тоскует, - вздохнул он. - Совестно, что самолет угнал.

Грегори на это ничего не сказал.

В пятницу был короткий рабочий день, и Русов впервые получил зарплату, но не наличными, как в России, а чеком. За восемь дней заработал сорок тысяч долларов, из них три тысячи ушло на федеральный налог, и еще пять составил налог Территории Ил-Оу.

Джанет отвезла Русова в банк, где миловидная девушка выдала пластиковую карточку и объяснила, как ею пользоваться: вставить в щель кассового аппарата рядом с окошком, где появлялась цена, и сказать какую-нибудь фразу, достаточно было просто разговаривать с продавцом.

– Если потеряете карточку, звоните, - кокетливо улыбнулась девушка. - Есть такие умельцы, синтезируют ваш голос на компьютере и снимут денежки через банкомат. Дополнительную защиту не хотите?

Русов отмахнулся: какие у него деньги? А Джанет воспользовалась случаем, перевела на свою карточку долг Русова за туфли, парикмахерскую и то, что давала на мелкие расходы.

Русову стало неприятно, как скрупулёзно она все подсчитала. Вспомнились слова Сирина о прижимистости американцев. В машине спросил:

– Я заметил, что многие все равно расплачиваются наличными. Почему?

Джанет встряхнула кудрями:

– В мелких магазинах и барах владельцы предпочитают наличные деньги, так легче уходить от налогов.

Подозрительно глянула на Русова, тот улыбнулся - эка невидаль, а Джанет продолжала:

– Теперь у тебя появились деньги, так что можешь съехать от нас. Снять квартиру или комнату.

Русов растерянно поглядел на нее, об этом не думал.

– Наверное, Грегори будет скучно, - промямлил он. - Мы даже не поговорили, как следует.

– Ему не привыкать, - пожала плечами Джанет. - И так целые дни проводит один.

– Вот я к этому не привык. - Русов вспомнил их переполненный дом в Кандале, и ему стало неловко: почему он обвиняет Джанет в прижимистости? Наверное, все хозяйство на ней.

Он вдруг спросил:

– А можно я буду снимать комнату у вас? Сколько это будет стоить?

Джанет на миг отвлеклась от дороги, в глазах промелькнула растерянность.

– Сорок тысяч, - немного погодя сказала она. - Со столом. В месяц.

Возле дома стоял небольшой фургон, с веранды помахал бородатый мужчина.

– Да это же Болдуин! - вырвалось у Русова. - Я и забыл, что мы на охоту едем.