Солнце клонилось к западу, пора было идти домой. Старик набрал две вязанки хвороста, повесил их на коромысло и удивился: "Что это? Почему так легко нести?"

Он прибавил еще вязанку — и даже не почувствовал ее веса! Прибавил еще одну — а коромысло так и не стала тяжелее. Что за чудеса? Старик увешал хворостом все коромысло, оставив между вязанками только узенькую щель для плеча. Понес — а тяжести не чувствует! И пошел он по дороге необычно быстро, точно кто-то подгонял его. Довольный, вернулся старик домой: и хворосту много принес, и не устал совсем!

С того дня стал он носить на базар в город огромные вязанки хвороста. Денег у него теперь хватало и на еду и на питье да еще и оставалось. И зажил он много лучше прежнего.

Как-то раз шел старик с хворостом в город и повстречал на дороге одного богача. Тот увидел, что старик несет огромный груз, и удивился: неужто старому человеку под силу снести столько? Остановил богач старика и принялся его расспрашивать.

— У меня чудесное коромысло, — отвечал тот, — сколько ни нагрузи на него — тяжести не чувствуешь!

Богач не поверил, попробовал сам. Да, старик правду сказал: коромысло с хворостом было словно без груза! Разгорелись у богача глаза, и стал он просить старика:

— Продай мне твое коромысло! Я дам тебе за него пятьсот лан серебра.

Долго не соглашался старик: жаль ему было с таким коромыслом расставаться. Но богач пристал, как комар, — продай да продай!

"Ну, хорошо, — подумал старик, — я на эти пятьсот лан серебра до конца своей жизни сыт буду, а ты потрудись, пособирай хворост!"

Старик получил серебро, а богач - волшебное коромысло, и пошли они каждый своей дорогой. Богач вернулся домой, глядит на свое коромысло — не нарадуется: теперь он рассчитает всех батраков и будет носить хворост сам.

Он стал поглаживать коромысло и заметил на нем трещины.

Тогда богач отправился к деревенскому плотнику и велел ему получше обстругать и отполировать коромысло, чтобы оно блестело.

Плотник взял рубанок, прошелся им разок-другой и снял все шерстинки волшебной коровы. Коромысло стало гладким, блестящим, но... волшебная сила его пропала!

Вернулся богач домой и начал хвастать перед женой своей покупкой. Та подумала: "В прошлом году, когда богатый урожай собрали, и то он так не радовался! Видно, и вправду ценную вещь купил".

Захотелось ей самой испытать чудесные свойства коромысла; повесила она на него сначала маленькую вязаночку хвороста — спину бы не сломать.

— Да не бойся, — закричал ей муж, — коромысло ведь волшебное, целый дом повесь — и то не почувствуешь!

Он притащил две огромные вязанки хвороста и повесил на коромысло.

— Ну, теперь подымай!

Жена поднатужилась, охнула и повалилась на землю.

— Тьфу! Какое же оно волшебное?! Во сне тебе это приснилось, что ли?

"Разве женщина может понять истинное волшебство?" — подумал богач. Он добавил еще две вязанки хвороста, рванул коромысло, что было силы, и... оно переломилось!

Так и должно было случиться: ведь волшебную вещь можно заслужить только честным трудом!

Невдалеке от Западных ворот столицы Китая Пекина течет прозрачная река Чанхэ. Через нее перекинут каменный мост, соединяющий две большие дороги — Северную и Южную. Старые люди называют этот мост Гао Лян цяо — Мост Гао Ляна. Вот что рассказывает древняя легенда.

Это случилось в давние времена, в тот год, когда полководец Лю Бо-вэнь только начинал строить Пекин. Нелегкая это была работа: тысячи каменотесов готовили камень, десятки тысяч возчиков, каменщиков, плотников перевозили бревна и каменные глыбы, клали стены, покрывали крыши — строили новый город. Когда-то на этом месте был большой водоем, который называли Кухай — Горькое море. Сотни тысяч землекопов работали много дней и ночей, чтобы засыпать его и выровнять дно. Но тут случилось несчастье. Владыка всех морей, рек и озер, Лунван, потребован от людей подарка — сто самых красивых девушек Пекина! Правитель города — мудрый и справедливый Лю Бо-вэнь рассердился и отказал Лунвану, а тот затаил злобу.

Долго думал Лунван, как отомстить людям, но придумать ничего не смог. И он попросил совета у своей бабки.

— Надо осушить все колодцы в городе, — сказала старуха. — Людям не прожить без воды: женщины не смогут варить рис, мужчины — месить глину; им нечего будет пить. Они или умрут от жажды или покинут эти места.

Обрадовался Лунван и принялся за дело: всю воду из пекинских колодцев он перелил в две большие деревянные бадьи, а бадьи погрузил на тележку и вместе со своей бабкой повез прочь из города.

И вот по Пекину разнеслась страшная весть: из колодцев ушла вода! Как теперь жить, как строить? Городу грозила гибель.

Узнав о несчастье, Лю Бо-вэнь погрузился в тяжелую думу. А в это время у Западных ворот послышался скрип тележки. Лю Бо-вэнь все понял. В голове его мгновенно созрел план спасения города. Недаром в народе говорили, что Лю Бо-вэнь знает обо всех делах неба и земли.

Правитель велел созвать всех мужчин и, когда они пришли, сказал:

— Дело идет о жизни и смерти пекинцев. Для спасения города нужен всего один человек, храбрейший из храбрых, честнейший из честных, для которого жизнь народа дороже собственной. Если он с честью исполнит свой долг, подвиг его будет поистине великим; если же его постигнет неудача, десятки тысяч людей погибнут, проклиная его имя! Кто из вас согласен взяться за это дело? 

Выслушав Лю Бо-вэня, прославленные военачальники и важные чиновники нахмурились, задумались воины, притихли торговцы. Правитель города усмехнулся и хотел уже повторить свой вопрос, но тут из толпы вышел юноша в платье простого рабочего.

— Я исполню это! — решительно сказал он.

— Кто ты? — спросил Лю Бо-вэнь.

— Я — каменщик Гао Лян, — ответил тот.

"Да, он подходит для этого дела, — подумал Лю Бо—вэнь, — он честен, хладнокровен и смел".

Правитель отпустил всех собравшихся и повел Гао Ляна к себе.

— О том, что я сейчас скажу тебе, будем знать только мы двое, — услышал юноша. — Пусть тайна скрывает истину, пока успех не достигнут!

Гао Лян молча кивнул. Тогда Лю Говэнь продолжал:

— Сейчас же, не теряя времени, бери длинное и острое копье и отправляйся через Западные ворота по большой дороге. Беги быстро и скоро нагонишь двух стариков с тележкой. В тележке ты увидишь две бадьи с водой. Не пей воду, а копьем опрокинь бадьи! это вода, которой нас лишил проклятый Лунван. Старин с тележкой — это он сам, старуха — его злая бабка, а в бадьях — вода из наших колодцев. Не слушай криков этих стариков, разбей бадьи, а сам, как только вода из них выльется, гони ее к городу. Когда вода потечет, беги со всех ног назад, не прислушивайся к крикам и реву, не оборачивайся на мольбы. Лишь пробежав сто шагов, можешь обернуться и посмотреть. Запомни твердо все, что я сказал. А теперь иди, спасай свой город!

Не простившись с родными, захватив с собою лишь длинное копье, Гао Лян помчался к Западным воротам. Долго бежал он на северо-запад и к вечеру настиг Лунвана. Старик толкал небольшую тележку сзади, старуха впряглась в нее спереди. На тележке стояли две бадьи с прозрачной водой.

Усталый и потный Гао Лян увидел воду, и страшная жажда стала одолевать его. Никогда еще ему так не хотелось пить! Но Гао Лян вспомнил о земляках, которые ждут водят, и пересилил жажду. Он подбежал к тележке и ударил копьем по бадьям. Копье пробило одну бадью и опрокинуло другую.

— Пу-пу! Хуа-хуа! — вода брызнула и полилась на землю.

Заплакал тут старик, запричитала жалобно старуха, моля Гао Ляна поднять бадью. Но тот, помня наказ Лю Бо-вэня, вылил всю воду и погнал ее копьем по направлению к Пекину. Сначала вода потекла ручейком. Гао Лян перепрыгнул через него и побежал вперед. Теперь за ним устремился бурный поток.

И вдруг сзади послышались крики о помощи, потом раздался страшный звериный рев. Но Гао Лян, не оборачиваясь, бежал все вперед и вперед, а сам считал шаги: десять... двадцать... пятьдесят... Позади него рушились скалы, ревели волны, шумела вода. Но Гао Лян, ничего не замечая, мчался все вперед и вперед! Шестьдесят... семьдесят... восемьдесят шагов...