Она рассмеялась против воли, потом вдруг снова стала серьезной.

– Мистер Федерстон, я хочу просить вас о большой услуге. Дело в том, что я хочу оставаться одна! На целые дни… Вы понимаете меня?

– Конечно.

– Это возможно, не пугая отца, только если он будет думать, что вы меня куда-то повели… Куда-нибудь – так, чтобы я могла отсутствовать целый день. Папа уезжает в среду вечером в Шотландию…

– И вы хотите, чтобы я сделал вид, что беру вас с собой, а потом предоставил самой себе?

Девушка снова вздохнула.

– Как вы догадливы! Да, это именно то, чего я хочу.

Джимми Федерстон старался пробуравить дырочку в земле своей палкой с золотым набалдашником.

– Я согласен при одном условии, – медленно произнес он.

– Условии? Каком?

Она посмотрела на него с удивлением.

– Предоставьте разбираться в делах Абеля Беллами кому-нибудь другому… Это не женское дело! Если бы полиция обыскала поле за домом мистера Кригера, вам было бы очень трудно объяснить свое присутствие там, мисс Хоуэтт!

Валерия, бледная, онемев, уставилась на своего спутника.

– Я… Я не понимаю вас, мистер Федерстон, – выговорила она наконец.

Молодой человек повернулся к ней, на его лице блуждала улыбка – добродушная и предостерегающая.

– Вы только что обвинили меня, мисс Хоуэтт, в том, что я веду бесцельную жизнь. У бездельника уйма времени для наблюдений. Вы проехали мимо моей квартиры в Сент-Джем-стрит в автомобиле, который следовал за «Фордом» Кригера.

– Значит, вы знали его? – удивилась девушка.

– Немного, – ответил Федерстон, играя палкой и стараясь не смотреть ей в глаза. – Я знаю всех немного, а кое-кого очень хорошо. Например, мне известно, что вы отпустили ваш автомобиль в конце Фильд Род и прошли пешком до дома Кригера, а затем как бы раздумывали, что предпринять, и подошли к турникету, где начинается тропинка, ведущая через поле, в конце сада. Оно не принадлежит ему, но он не отгородил свой сад и пользовался этим полем. Там вы и ждали до восьми часов вечера…

– Это ваши догадки! – с жаром возразила Валерия. – Отец сказал вам, что я не возвращалась к обеду…

– Вовсе нет. Вы остались в поле из опасения, что иначе вас обнаружат.

– А где были вы?

– Тоже там, к сожалению… А то бы я видел нашего друга Зеленого Стрелка.

– Что вы делали в этом месте? Как смеете вы следить за мной, мистер Федерстон?

В его глазах блеснула веселая искорка, но ни один мускул лица не дрогнул.

– Вы непоследовательны, мисс Хоуэтт… Только что упрекали меня за безделье… А теперь, когда я признался, что сопровождал вас в весьма опасной и полной неожиданностей экспедиции…

Она беспомощно покачала головой.

– Не знаю, что и думать. Это не похоже на вас, мистер Федерстон. Почему вы думаете, что я выслеживала Кригера?

Он медленно вытащил из кармана золотой портсигар.

– Можно курить? – спросил Федерстон.

Валерия кивнула.

Он закурил и стал пускать в воздух клубы голубого дыма.

– Вы выслеживали Кригера, потому что – а это моя догадка – думали, что со злости на Абеля Беллами он выдаст своего хозяина и заодно сообщит вам сведения, которых вы добиваетесь вот уже несколько лет.

Девушка опять уставилась на него, совершенно сраженная.

– Вы ищете таинственно пропавшую даму, да, мисс Хоуэтт? – продолжал молодой человек, чертя узоры на песке. – Правильно или нет, но вы подозреваете, что Беллами повинен в ее исчезновении. Вы хватались и за более невероятные возможности, чем та, что представилась вам вчера. Мне понадобилось некоторое время, чтобы представить себе ход ваших мыслей. Очевидно, вы думали, что Беллами последует за Кригером домой, и у вас будет возможность подслушать их разговор. Вы прождали в поле почти два часа и собирались уже пройти в дом, когда увидели там полицию.

Молодой человек вынул папиросу изо рта и отшвырнул ее в сторону. Ему вдруг расхотелось курить.

– Я бы дорого дал, чтобы встретиться с Зеленым Стрелком.

– Значит, вы верите?..

– Не только верю, я совершенно уверен!

Валерия смотрела на него теперь с новым интересом и пониманием.

– Какой вы необыкновенный человек, мистер Федерстон! Вы почти так же умны, как сыщик, которого мой отец хотел нанять для присмотра за мной…

Он рассмеялся.

– Должен сделать вам одно признание, мисс: я и есть тот самый сыщик. Я – комиссар Федерстон из Скотленд-Ярда, и наблюдаю за вами с самого вашего приезда в Лондон.

Спайк Холленд был занят описанием истории с убийством при помощи таинственной зеленой стрелы, когда его вызвали к телефону.

– Меня требуют в Скотленд-Ярд… – сообщил он редактору. – Ого, по-моему, я становлюсь шишкой!

Через десять минут Спайк был у входа в полицейское управление.

– Начальник отделения «Е» желает вас видеть, – сказал ему сержант у дверей.

– Отделение «Е» мне незнакомо. Проводите меня туда.

Репортер очутился в комнате, которую, судя по размерам и обстановке, занимал очень важный чиновник.

За столом писал какой-то молодой человек. Когда Спайк вошел, он поднял голову.

– Боже! – воскликнул Холленд. – Я видел вас где-то раньше…

– Мне кажется, мы не встречались, – улыбнулся тот, вставая и подвигая посетителю стул. – Садитесь, мистер Спайк. Я – комиссар Федерстон и обычно не принимаю посетителей. Но для вас делаю исключение… Мне нравится ваше лицо. Хотите сигару?

– Я предпочел бы еще один комплимент! – сказал журналист. – Например, насчет моих волос.

Джим Федерстон рассмеялся.

– Говоря серьезно, я позвал вас вот для чего. Я слышал, что вы выследили шофера, который отвозил неизвестную даму на Фильд Род.

Он улыбнулся при виде изумления Спайка и продолжал:

– Тут нет никакой тайны, потому что у нас установлено наблюдение за такси. Шофер, которого вы расспрашивали, пришел в полицию и рассказал все.

– Другие газеты уже знают это? – огорченно спросил Спайк.

– Ни одна не знает и не будет ничего знать! – спокойно сказал Федерстон. – Даже «Дейли Глоб». Я не хочу, чтобы вы печатали эту историю. Потому и послал за вами. Я знаю эту даму, и ее действия объясняются очень просто. Понятно, что для вас это большое разочарование: с газетной точки зрения, убийство, в котором не замешана загадочная женщина под вуалью, вообще не убийство!

Холленд ухмыльнулся.

– Ну, что ж, раз вы этого хотите, – сказал он.

– Зато я дам вам одну или две улики, которые восполнят вашу потерю, – продолжал комиссар, играя серебряным разрезным ножом. – У человека, который убил Кригера, на плече красный шрам.

– Это предположение? – спросил пораженный Спайк.

– Это факт… И вот вам еще: у убийцы с собой очень толстая палка, либо связка палок для игры в гольф. Я склоняюсь к последней версии, так как неподалеку оттуда есть поле для гольфа. Правда, не знаю, как могут пригодиться эти сведения, но, может быть, вы оставите их пока что при себе.

– Что значат ваши слова о шраме на плече? – с любопытством спросил Спайк, не надеясь однако на ответ.

К его удивлению Федерстон объяснил:

– Не знаю, как долго вы пробыли в Великобритании и насколько знакомы с английскими законами. За некоторые преступления у нас наказывают поркой. Кое-кто считает это жестоким, и, может быть, так оно и есть.

Порка назначается, например, за нападение на тюремное начальство. Кригер в течение семи лет был главным порщиком в Пентонвильской тюрьме. Это неприятная обязанность, где требуются крепкие нервы и большая ловкость, так как по закону плеть не должна попадать ни выше, ни ниже плеча… Я предполагаю, что убийца – человек, который в свое время был выпорот Кригером и ждал случая отомстить!

– А при чем здесь толстая палка или палки для гольфа?

– Кригер был убит стрелой, посланной из могучего лука, сделанного из очень тонкой и крепкой стали.

– Но как его туда пронесли?