Г. Лебедев предложил в случае войны надевать на городские автобусы броневые корпуса, заранее изготовленные и до поры до времени хранящиеся отдельно. Идея эта, по его мнению, заслуживала патента.

В 1920-х гг. патентоведам пришлось немало разбираться и с различного рода противотанковыми приспособлениями.

Скажем, Г. Демидов подал заявку на «прибор для просверливания стенок броневых машин с последующим пуском ОВ». Иначе говоря, реактивный снаряд с «липкой головной частью и тремя центрирующими усами из проволоки», оснащенный еще и газорезкой. Приклеившись к танку, «прибор» прожигал в нем дыру и впрыскивал туда отравляющее вещество.

В конце 1920-х гг. Ф. Хлыстов изобрел «пеномет» — устройство, залепляющее специальной пеной смотровые приборы неприятельской бронетанковой техники. Интересно, что в 1988 г. аналогичную заявку подал изобретатель в Германии. Еще одно тогдашнее предложение (тоже продублированное в Германии в 1989-м) — обстреливать танки баллонами с жидким азотом: последний, мол, испаряясь, создаст вокруг танка газовое облако такой концентрации, что его двигатель захлебнется и перестанет работать. Оба автора (наш и немецкий) явно не задумывались над двумя вопросами: что помешает экипажу завести мотор, когда облако газа рассеется и какая потребуется концентрация газа, чтобы движущийся танк не сумел бы его проскочить на ходу.

В то же время среди предложений, по которым был получен отказ, имелись и намного опередившие свое время.

Так, прообразом современной встроенной реактивной брони можно признать разработанное в 1929 г. А. Новоселовым «автоматическое бронеприкрытие для водителей броневых машин» из проволочного экрана и вертикальной бронезаслонки с приводом от двух соленоидов. При прохождении сквозь экран пуля замыкала тесно натянутые проволочки, на соленоиды поступал электрический ток, и они толкали вниз стержни вместе с прикрепленным к ним бронещитком: тот опускался и прикрывал смотровой люк. Изобретатель получил отказ в связи с тем, что его устройство на практике постоянно бы запаздывало, так как даже на расстоянии в 2 км от стрелка пуля имеет скорость около 150 м/с, на что и обращалось внимание заявителя в рецензии на его работу.

Разработка одессита Д. Палийчука — не что иное, как газодинамическая, или динамореактивная, броня, без которой сегодня не обходится ни один танк! В 1927 г. для защиты кораблей автор предложил приспособление из шестигранных призм, заполненных взрывчаткой, — подобии «орудийных стволов, производящих в случае попадания газодинамический эффект отражения».

Здесь, забегая вперед, можно заметить, что в годы Великой Отечественной войны в боях за Берлин наши танкисты несли такие потери от огня немецких «фаустников», что вынуждены были наваривать на свои Т-34 специальные сетки из всего, что было под рукой. Даже когда в 1982 г. израильские танки с динамореактивной броней успешно вторглись в Ливан, многие из наших военных выступали против того, чтобы отечественные танки «обкладывались взрывчаткой». А ведь все могло быть по-другому даже в ходе Великой Отечественной войны, если бы в свое время идея Палийчука не была «похоронена» как «недостигающая цели»…

Впрочем, отделить зерна от плевел в этом чудовищном потоке информации было не так-то легко. Представьте, как реагировали бы вы, получив для оценки заявку Я. Циприкова, предложившего снаряд с гордым названием «Оборона СССР».

Согласно описанию, последний «при вылете из орудия попадает на специальную тележку на колесах и совершает на ней полет к цели, где разъезжает на ней по полю боя, нанося повреждения окопам и проволочным заграждениям, после чего подрывается». Эксперт, наверное, просто «убил» автора вопросом: почему тот считает, что снаряд непременно полетит колесами вниз? На этом их переписка и оборвалась…

Необычные проекты, один нелепее другого, шли не только от изобретателей-одиночек, но и из немалого числа специальных оборонных предприятий, в частности, из созданного в 1930 г. ОКПБ (Особое конструкторско-производственное бюро) ВВС РККА, реорганизованного впоследствии в целый экспериментальный институт, где кроме авиации почему-то занимались и танками.

Среди разработок его руководителя П. Гроховского, например, был танк-аэросани с башней от танка БТ-2, в котором и двигатель, и воздушный винт находились внутри броневого корпуса и защищались броней. Воздух должен был поступать к нему через жалюзи в крыше корпуса, а выбрасываться наружу через такие же жалюзи по бортам. Предполагались бронеавтомобиль на воздушной подушке с башней от плавающего танка Т-37 и полностью бронированный колесно-гусеничный мотоцикл с пулеметом.

Проекты бронетехники, предложенные П. Гроховским (сверху вниз): танк-аэросани с винтом и двигателем внутри корпуса; бронемотоцикл; бронеавтомобиль на воздушной подушке

Поскольку легким танкам того времени было трудно соперничать с полевой артиллерией, Гроховский предлагал усилить их огневую мощь при помощи установки на серийные танки пусковых установок крупнокалиберных реактивных снарядов. В частности, две ПУ предлагались к размещению на надгусеничных полках танка БТ-2, по бокам башни плавающего танка Т-37 и одна — на крыше танкетки Т-27. Танки БТ-5 Гроховский планировал довооружать двумя 250-килограммовыми реактивными минами в направляющих лотках по обеим сторонам башни.

Предложенные П. Гроховским проекты установки пусковых установок реактивных снарядов на танк Т-37, танкетку Т-27, танк БТ-5 (сверху вниз)

Данная идея, как самая простая, была опробована в 1935 г. в ракетном НИИ Ю. Победоносцева, где на танк БТ-5 попробовали устанавливать реактивные снаряды РС-132, а год спустя на заводе № 37 на него поставили и реактивные мины в 250 кг. Впрочем, ни тот, ни другой эксперимент, по мнению испытателей, хороших результатов не дали, в связи с чем на советские танки реактивные снаряды в годы войны не ставились, хотя время от времени подобные проекты появлялись снова. Например, существовал проект танка-ракетоносца на базе КВ, у которого реактивные снаряды от «катюш» должны были располагаться в бронированных контейнерах на надгусеничных полках. Существуют фотографии этой машины, сделанной в металле, но вот серийно ничего подобного у нас не выпускалось.

Проект вооружения танка БТ-5 двумя 250-кг реактивными минами

Испытывавшийся в 1935 г. танк БТ-5 с двумя пусковыми установками РС-132

А вот американцы в годы Второй мировой войны на части своих танков «Шерман», а также бронеавтомобилях «Стагхаунд» разместили на башнях балочные пусковые установки для двух-четырех 80- и 60-фунтовых реактивных снарядов, совсем так же, как это планировалось делать на наших БТ!

Другой попыткой П. Гроховского компенсировать слабость вооружения этих танков было предложение ставить на них 203-мм безоткатные орудия Л. Курчевского. Затея не удалась, вернее, так и не вышла из стадии проектирования, причем для самого Курчевского в условиях сталинского режима все это кончилось трагически.

Проект вооружения танка БТ-2 203-мм динамореактивной пушкой

И разумеется, причина всех этих печальных явлений была лишь одна — отсутствие достаточного количества образованных людей на всех этажах государственной власти в России тех лет. Не обладая необходимыми знаниями и больше доверяя практике, нежели теоретическим расчетам, наркомы всех уровней, сами бывшие выходцами из низов, спешили поскорее увидеть все в металле, что неизбежно вело к огромному расходу материальных и финансовых ресурсов, без какой бы то ни было реальной отдачи. Закончилось все это тем, что в конце 1930-х гг. журнал «Изобретатель» закрыли, а многих известных изобретателей репрессировали. Тот же П. Гроховский, например, в 1937 г. был снят с должности начальника своего экспериментального института (который вскоре также закрыли), а спустя 5 лет его и вовсе отправили в лагерь, где он и умер в 1946 г. В итоге ничего сверхоригинального по большому счету в области создания бронетанковой техники в предвоенные годы в СССР создать так и не удалось и, кстати говоря, хорошо, потому что крайности всегда опасны, хотя и случается, что на первый взгляд они выглядят весьма привлекательно!