– Я тоже это заметила, – сказала ее бабушка. – Поначалу она действительно задирала свой нос, но ближе к концу вечера стала относиться к нам немного теплее.

– Это заслуга нашей люстры, – рассмеялась Жаклин. – У Мирны Прескотт просто глаза из орбит вылезли, когда она узрела уотерфордский хрусталь. Похоже, наш жизненный уровень сильно впечатлил и ее, и супруга.

– Дай бог им себе такое позволить! – обращаясь к дочери, сказала Шарлотта. – Может, они и знатного происхождения, но тебя, моя милая, мы тоже не на помойке нашли. Отличная получилась вечеринка, ты просто превзошла саму себя! Наверное, теперь ты валишься с ног?

– Да, я немного устала. Мечтаю только об одном: сбросить наконец с себя туфли и расслабиться.

Было начало девятого. Уже стемнело, но воздух еще не остыл, поэтому роскошной пенной ванне Хлоя предпочла бассейн. Она надела старенький купальник и легко скользнула в прозрачную воду.

Хлоя лежала на спине и пристально вглядывалась в небеса. В следующую субботу в это самое время она уже почти пять часов как будет замужем. Они окажутся в номере для новобрачных и, вполне возможно, уже успеют в первый раз в жизни заняться любовью…

Как раз в этот момент падающая звезда прочертила светящуюся полоску на черном бархатном небе. Счастливый знак, как считают некоторые. Надо было загадать желание, и Хлоя так бы и сделала, если бы уже не обладала всем, о чем только может мечтать любая женщина.

Всем, кроме одного. И не было никакого смысла желать этого, поскольку ее просьба невыполнима. Ни молитвы, ни колдовство не могли вдохнуть жизнь в ее маленького сына.

Он снял трубку после второго звонка.

– Si?[1]

– Путь свободен, Нико. Теперь твой ход.

– Она что-нибудь подозревает?

– Ни сном ни духом.

Он улыбнулся, выключил телефон и открыл дверь.

Хлоя не знала, что Нико наблюдал за ней весь вечер, смотрел, как она гуляла по саду с женихом и его семьей: тучной, как бегемот, мамашей и высоким худощавым отцом. Она не могла и предположить, что ее бывший муж скрывался в домике для гостей. А Нико видел из чердачного окна, как его преемник обхватывал Хлою за плечи и прижимался к ее волосам, как целовал ее, полагая, что их никто не видит, с жадным нетерпением, которое Нико очень хорошо помнил сам.

Нико украдкой прошел по мощеной дорожке от гостевого коттеджа к основному дому, погруженному во мрак. Освещена была только спальня Хлои. Конечно, она удивится, когда увидит его. Даже, наверное, здорово рассердится. Однако интересы бизнеса заставили Нико появиться в Ванкувере именно на той неделе, когда она собиралась выйти замуж за другого. Хотя он мог изменить дату вылета и уклониться от встречи с бывшей женой, никакие силы не могли удержать его, особенно после разговора с ее матерью.

– Я не могу сказать, что Хлоя не испытывает к Бейрону нежных чувств, – сказала ему Жаклин, – но между ними нет настоящего огонька, Нико. Она просто плывет по течению, вот и все.

Этого было достаточно, чтобы Нико начал действовать в соответствии со своим первоначальным планом.

– К пятнице я буду у вас.

– Но тогда у тебя останется лишь неделя на то, чтобы ее переубедить.

– Dio,[2] Жаклин! – сказал Нико со смехом. – В первый раз у меня ушел на это всего один день!

– Но Хлоя изменилась с тех пор. Она… очень переживает.

– Как и все мы, – напомнил он ей. – Тем не менее, глупо выходить замуж только ради того, чтобы заглушить боль.

– Вот именно! Бейрон хороший человек, Нико, он заслуживает лучшего. Я люблю Хлою, но не уверена, что Бейрон обретет счастье, женившись на моей дочери. Сомневаюсь, что она способна вложить в этот брак всю свою душу.

– Я понимаю.

– Правда? Ведь, случись что, пострадаешь именно ты. Материнский инстинкт подсказывает мне, Нико, что моя дочь выбрала линию наименьшего сопротивления. Ей проще уступить, чем сражаться. Но я могу ошибаться. Может статься, Хлоя и вправду хочет этого брака, и у нее есть на это свои веские основания.

– Как вы знаете, Жаклин, я никогда не боялся рисковать. По мне, так вы рискуете даже больше меня. Хлоя может не простить вам вмешательство в ее жизнь.

– Я должна воспользоваться этим шансом.

– Тогда я к вашим услугам. Мы делаем то, что должны, и заплатим столько, сколько понадобится. Ведь Хлоя стоит того?

– Безусловно.

Вот что привело Нико сюда, в дом Жаклин. Он пробирался сквозь темный сад, имея на своей стороне преимущество внезапности.

Однако в итоге именно Нико оказался застигнутым врасплох. Когда он вышел из-за высоких зарослей сирени, неожиданно сработала сигнализация. Ничего страшного не произошло бы, если бы Хлоя находилась в доме, как он ожидал. Но она лежала на спине посреди бассейна. Нико не успел незаметно отпрянуть назад в спасительную сень листьев. Хлоя испуганно вскрикнула и удивленно уставилась на него.

Ее волосы водопадом рассыпались по плечам, а ноги, длинные восхитительные ноги… Когда-то они обхватывали Нико с такой страстной силой, как будто Хлоя хотела, чтобы он остался с ней навечно…

Теперь уже не было особой нужды скрываться. Нико стоял и бесстыдно пожирал глазами ее тело, покрытое тонкой слоем воды, а Хлоя изо всех сил старалась удержаться на плаву.

Увидев Нико, Хлоя была настолько потрясена, что набрала полный рот воды и едва не захлебнулась. Прокашлявшись, девушка задумалась, что перед ней: или это игра света и тени, или она видит привидение?

– Надеюсь, тебя тут нет на самом деле? – сдавленным голосом произнесла она, с трудом подплывая к краю бассейна.

Но фигура на бортике никуда не исчезала и разговаривала в точности, как Нико.

– Сiao,[3] Хлоя, – произнес он бархатным голосом с нотками свойственной всем итальянцам сексуальности и подвинулся ближе к ней. Стройный, длинноногий, казалось, он нисколько не изменился за то время, пока они не виделись. – Я напугал тебя?

– Да! – прошипела она и хлопнула его по руке, когда Нико наклонился, чтобы помочь ей выйти из воды. – Не смей до меня дотрагиваться!

Он расплылся в привычной чертовски очаровательной усмешке, и что-то в сердце Хлои дрогнуло от этого воспоминания. Она не чувствовала ничего подобного уже больше четырех лет, и это ужаснуло ее. Взобравшись на бортик бассейна, девушка отбросила с лица мокрые волосы, накинула на плечи полотенце и встала подбоченясь.

– Я не знаю, что ты здесь делаешь, Нико, – заявила она, вложив в свой голос столько самообладания и достоинства, сколько могла, с трудом сдерживая закипающее внутри нее раздражение, – но ты нежеланный гость. Так что, если не хочешь провести ночь за решеткой, я советую тебе немедленно покинуть владения моей матери.

– Я… – начал было Нико.

– Потому что, – продолжила Хлоя, пресекая его попытку вставить хоть слово, – если ты не уберешься, я вызову полицию.

Нико старался выглядеть обиженным, но смешинки в глазах выдавали его.

– Ты правда хочешь поступить так со мной, саrа?[4]

– Да. У тебя секунда на размышление, – с каменным выражением лица ответила Хлоя. – И не называй меня саrа.

– Как же мне теперь тебя называть? Синьора Моретти?

– Я отказалась от этой фамилии в день нашего развода.

– Ты могла отказаться от фамилии, но это не меняет того факта, что мы когда-то были мужем и женой. Как же ты теперь будешь себя называть, моя дорогая?

– Миссис Бейрон Прескотт, хотя тебя это не касается.

С тем же успехом Хлоя могла бы и промолчать. Не отреагировав на колкость, Нико продолжил свой допрос:

– И ты действительно любишь этого субъекта?

– А ты как думаешь? Иначе с чего бы я стала выходить за него замуж?