Нико засунул большие пальцы рук за петли брючного пояса и подошел ближе.

– Что думаю я, на данный момент неважно, моя милая Хлоя. Важно только то, что думаешь ты.

Нико стоял так близко, что она чувствовала едва различимый соблазнительный аромат его одеколона. От этого хорошо знакомого запаха в голове у Хлои все вконец перепуталось.

Внешне ее бывший муж мало изменился с тех пор, когда она видела его в последний раз. Он был все так же вопиюще красив. По стилю одежды в Нико безошибочно можно было узнать европейца. Он одевался с таким невообразимым изяществом, что даже обыкновенные синие джинсы и белая рубашка поло сидели на нем не менее элегантно, чем костюм от Армани.

В густых черных волосах Нико не было и проблеска седины. Его губы, его улыбка все так же манили Хлою. А что до его темных красивых глаз… Она не могла смотреть в них, ведь у ее сына были точно такие же.

– Почему тебя волнует, что я думаю или чувствую? – холодно спросила она. – У нас больше нет ничего общего.

– У нас был ребенок. Этого достаточно, чтобы между нами навсегда сохранилась связь. Ничто и никто никогда не разрушит ее. Ты можешь выбрать себе хоть десяток новых мужей, саrа mia,[5] но им никак не удастся уничтожить память о любви и жизни, которые когда-то нас объединяли.

Хлоя сжала губы и отвернулась, горе безжалостно терзало ее. Лучано был с ней так недолго, но она никогда его не забудет. Хлоя вспоминала о нем каждый день. Память о сыне – это все, что осталось у нее в жизни.

– Ты все еще тоскуешь по нему, Нико?

– Постоянно. – Он откликнулся сразу, зная, что она говорит об их ребенке. – Не проходит и дня, чтобы я не думал о нем и не желал, чтобы все сложилось иначе. Останься он жив, сейчас ему бы уже исполнилось четыре года. И ты бы сейчас не собиралась выходить замуж за другого мужчину, потому что все еще была бы моей женой.

– Но он не выжил! – вскричала Хлоя. Отчаяние, которое она с таким трудом сдерживала, прорвалось в этих словах, словно река вышла из берегов. – И это твоя вина, что я потеряла моего малыша!

Голова Нико дернулась, как будто ему дали пощечину, но Хлоя успела заметить на его лице гримасу боли до того, как он отвернулся. Через пару секунд Нико снова посмотрел на нее, и в его глазах подозрительно блеснуло что-то похожее на слезы.

– Он был и моим сыном, Хлоя.

Помертвев, она прикрыла рот ладонью и прошептала:

– Прости меня, Нико! Я не должна была так говорить. Просто моя боль никак не проходит. От одного твоего вида она возвращается снова, как будто все произошло только вчера. – Хлоя внезапно задрожала и плотнее завернулась в полотенце. – Нет, серьезно, что ты здесь делаешь?

– Я всегда останавливаюсь у твоей мамы, когда бываю в Канаде. – Нико пожал плечами, как будто то, что он чувствовал себя как дома в гостях у своей бывшей тещи, было самым естественным делом на свете. – Ты могла развестись со мной, но Жаклин всегда рада принять меня у себя.

– Но почему именно сейчас? – не отступалась Хлоя, смущенная его откровенностью. – Я снова выхожу замуж, и ты должен понимать, что тебе сейчас нельзя здесь появляться.

– Дела не терпели отлагательства. Когда бизнес требует… – Нико снова пожал плечами, и, к своему стыду, она обнаружила, что совершенно не в силах оторвать взгляд от его широких плеч под рубашкой. – Поскольку я пробуду здесь, по крайней мере, дней десять, Жаклин пригласила меня на свадьбу. Твоя мама просто очаровательна и так любезна!

С каждым словом Нико подходил к Хлое все ближе. И всякий раз она отступала на шаг назад, выдерживая дистанцию. Хлоя боялась даже подумать, что может случиться, если она позволит ему подойти слишком близко.

– Она не могла тебя пригласить!

– И тем не менее, Жаклин меня пригласила. – Тут он без предупреждения ринулся вперед и обхватил Хлою за талию.

Нико держал ее так крепко, что девушка оставила надежду вырваться из его объятий.

– Еще один шаг, и ты свалишься обратно в бассейн, – промурлыкал Нико, ограждая ее от одной опасности, но приближая к другой, гораздо более серьезной.

Охваченная паникой и одновременно зачарованная близостью бывшего мужа, Хлоя произнесла, запинаясь:

– Я не верю тебе! Зачем ей это надо было?

– Затем, что у нас был самый цивилизованный развод на свете. Я просто хотел бы пожелать тебе и твоему новому мужу всего самого лучшего и показать, что ему нечего бояться.

– Он и так это знает.

– В таком случае мое присутствие его не смутит, верно?

– Нисколько!

– А тебя, Хлоя? Неужели сознание того, что я где-то поблизости, лишает тебя уверенности?

– Совсем нет… – Она подавила протестующий вздох. Нико ласково провел ладонями по ее бокам, потом чуть задержался на плечах и погладил ее руки, лишая Хлою последних сил. Ноги у нее стали как ватные, взор затуманился.

Однако Нико решительно оттолкнул девушку от себя.

– Вот и отлично. Обращайся со мной так же, как с любым другим гостем на твоей свадьбе, который прибыл полюбоваться на торжество и выпить за ваше с Бейроном будущее счастье. Было бы обидно проделать такой долгий путь и при этом пропустить столь грандиозное событие. Ты же знаешь, как мы, простые итальянские работяги, любим повеселиться на вечеринках.

Даже если бы ее окатили ледяной водой, Хлоя была бы возмущена меньше, чем сейчас. Негодование придало ей сил.

– Ты не идешь на мою свадьбу, и точка! Катись ко всем чертям!

– Дорогая, – сказал он потухшим голосом, – я уже провел в аду не один год. Сомневаюсь, что любое придуманное тобой наказание может соперничать с тем, что я уже пережил.

Теперь Хлоя вспомнила не только то, что бывший муж мог покорить ее одним легким прикосновением. Нико был просто невероятно упрям, и если уж он принимал решение, то ничто не могло сдвинуть его с занятых позиций.

– Будь благоразумен, Нико, – попросила она, пытаясь не выдать голосом свою ярость. – Тебе самому будет неловко… Одинокий мужчина на свадьбе – это как-то неуместно. Пойдут разговоры, люди станут спрашивать, что ты здесь делаешь. И даже если нет, лично я никак не могу понять, зачем тебе видеть, как я выхожу замуж за кого-то еще.

– Затем, что твое счастье важно для меня.

– Но почему тебя это волнует? Ты больше за меня не отвечаешь.

– Я всегда буду чувствовать за тебя ответственность, саrа. Со мной ты выстрадала больше, чем может вынести любая женщина. Если я не смог стать тем, кто исцелил бы тебя, то по крайней мере, хотя бы пожму руку мужчине, которому это удалось.

Пытаясь скрыть нарастающее отчаяние, она сказала:

– Я тебе этого не позволю, Нико. Ты не заставишь меня разрешить тебе остаться. Я не хочу тебя здесь видеть, вот и все. Считай, что тебя не приглашали.

– Не могу, это будет невежливо, – терпеливо объяснил он. – Меня пригласила твоя мама, и это ее дом. Пока она сама не скажет мне, что не желает меня видеть, я остаюсь.

– Ну, это мы еще посмотрим, – сказала она. – В отличие от тебя, мою маму можно переубедить.

– Почему ты так нервничаешь из-за меня, саrа? Или ты боишься, что я поставлю тебя в неловкое положение? – Он указал на свои плотно облегающие джинсы и ослепительно белую рубашку. – Ты думаешь, я появлюсь в подобном виде на бракосочетании? Что я все еще едва свожу концы с концами и не могу позволить себе приличный костюм и галстук? Если это так, то не переживай. Теперь я достаточно богат.

– Если бы твое благосостояние хоть что-то значило для меня, я бы никогда не вышла за тебя замуж, – сказала Хлоя с усмешкой. – Я влюбилась не в твои деньги.

Он расхохотался.

– Да и как ты могла? У меня же их не было! – И нежно добавил: – Я до сих пор хорошо помню день нашей встречи. А ты?

– А я не очень.

Нико посмотрел на звезды и улыбнулся так, как будто у них была общая тайна.

– Мы с тобой познакомились во вторник.

– В четверг, – поправила Хлоя.

– В ювелирной лавке.