- Это ценности господина Хальта, - усмехнулся Баранов. - Дегенераты чертовы! Все себе, себе...
Света приподняла крышку следующего сундука и ахнула, склонившись над ним:
- Володя, это же гобелены из Павловска! - С полотна сыпались позеленевшие, подернутые тлением и плесенью драгоценные нити. - О!... простонала Света. - Терракоты Итальянского зала - все вычистили, проклятые, когда уходили, чтоб погубить...
- Может, и Янтарная комната где-то здесь? - срывающимся от волнения голосом проговорил Баранов.
- Нет, - Света с сожалением покачала головой, поглаживая растрескавшуюся керамику, - не думаю. Мерзавец рассказывал, что сам видел, как янтари сжигали в Кенигсбергском замке, когда наши начали штурм города. У него на этот счет целая теория: "Мало ли что по пьяному делу один кениг подарил другому кенигу - народ пришел и взял свое". Вот так, не больше и не меньше: народ! - Света огляделась и растерянно подняла руки - она стояла в воде уже по грудь, беззвучно, одними губами прошептала: - Вода прибывает... Это конец? - Баранов ее понял.
- Давай отсюда, будем целы, вернемся. - Он осмотрелся. Взял из ларя крупную жемчужину, повертел в руках, смущенно сунул в карман: - Так, на память...
Вдруг раздался грохот, и на них обрушился водяной шквал. Отбросил, захлестнул Светлану, Баранова приподняло и потащило. Он судорожно пытался ухватить жену за одежду, но ее стремительно относило все дальше и дальше.
- Света! - кричал он, захлебываясь, - Света! Его ударило о выступ стены, он вдруг услышал, но подумал, что ему кажется, где-то совсем рядом тикают часы. "Может быть, сейчас нужно только выстоять, - думал, - выиграть время, в свой час этот Сезам откроется и выпустит нас? Главное - не утонуть. Отчего тикают часы? Часовое устройство выхода из тупикового помещения? Или... Или часовая мина?" - Ив ответ вновь треск, грохот, все заволокло удушливой гарью. Последним усилием воли Баранов скоординировал свое ноющее болью тело, почувствовал, как врезается в воду.
Вилла Хальта полыхала. Гидранты в саду не действовали. Цистерны трех машин давно опустели, и брандмайор скомандовал качать воду прямо из моря. Огонь выбивался, казалось, прямо из-под земли Пламя перекинулось на деревья, и они чадили, умирая.
Из окон дома, с балкона валил пар - пожарные орудовали в комнатах, надеясь отыскать живых.
Рядом с Плетневым нервничали два врача - мужчина, облаченный в полицейский мундир, и женщина. Они обменивались короткими латинскими фразами, будто на консилиуме, когда трудно поставить роковой диагноз.
Из обгорелого дверного проема показались пожарные с ношей - врачи бросились к ним. На носилках лежала молодая женщина. Она не дышала.
- Поздно приехали, - мрачно сказал полицейский комиссар. - Поздно... Часом бы раньше! Но кто мог предполагать, - и, махнув рукой, он отошел от носилок.
"Опоздали!" - эта мысль была первой, когда кортеж полицейских машин выскочил на открытое место и Плетнев увидел зарево над виллой Хальта.
... Когда Плетнев влетел к полицейскому комиссару Рима, того уговаривать не пришлось. Ему только что позвонили из редакции центральной газеты - некто, пожелавший остаться неизвестным, сообщил журналистам о местонахождении русских и дал сведения о рыбочеловеке.
Но, видимо, еще кто-то предупредил и рыбочеловека. И теперь он ушел, подорвав системой часовых мин свое логово и виллу Хальта. Или, поняв безысходность ситуации, просто положил всему конец.
Подавляя горечь, Плетнев заглянул в лицо лежавшей на носилках женщины. С ее лба стирала сажу женщина-врач. Она подняла на Плетнева полные слез глаза:
- Задохнулась. Полная асфиксия. Ей уже не помочь... Заперли. Подожгли дом, не люди - звери!
"А где же наши ребята? - думал Плетнев. - Баранов профессиональный моряк, - тешил себя надеждой, - но их могло засыпать в подземных помещениях, которые ведут от гротов к вилле, могло контузить, ранить, даже убить взрывом..."
- Разумеется, - грустно бросил полицейский комиссар, - будем искать их... их тела.
- Я думаю иначе, - жестко сказал Плетнев. - В доме нам больше делать нечего. Поиск людей надо вести в море. Дайте мне водолазов и лодки. Необходимо...
Очередной подземный взрыв прервал его слова.
- С вами есть саперы? Полицейский комиссар развел руками.
- Хорошо. Ну, хотя бы миноискатель у вас есть? И для меня гидрокостюм?
Комиссар понял, что Плетнев собирается замкнуть блокировку и остановить взрывы.
Плетнев на полицейском катере шел к центру залива. Подплыл аквалангист, уцепился за борт, обратился к комиссару:
- Кажется, нашли выход в подземный грот. Он завален.
Комиссар кивнул. Все верно, если цепью взрывных устройств опутана вся вилла, то и подводные доступы к ней должны быть заминированы. Приказал:
- Держите оружие наготове. Гарантий, что рыбочеловек ушел, нет. Но осторожно, там люди. Мужчина и женщина... - И заговорил в рацию: Приготовиться к блокаде с суши и с воды, приготовиться к блокаде с воды и с суши...
На берегу полицейские в бронированных жилетах и шлемах выстраивались цепочкой.
- Господин комиссар, нас атакует стая дельфинов, не то уводит, не то зовет, - из рации послышались частые удары, гул, и от берега прямо на катер пошла высокая поперечная волна.
- Ложись! - закричал Плетнев, но их уже окатило, катер швырнуло, закрутило, как скорлупку. Плетнев схватился за борт, сильно ударился головой о руль, увидел, как из воды взвилось тело - дельфина, человека? Или это комиссара смыло за борт? Потом наступила тишина. Ее нарушил стон. Плетнев приподнялся: комиссар сидел на палубе, силясь поднять разбитую в кровь руку. Матрос за штурвалом пытался завести мотор. И вдруг опять катер начал крениться, за борт уцепились четыре руки в черных перчатках, потом показались головы аквалангистов. Плетнев помог им выбраться из воды. Оба аквалангиста были контужены. Если не прервать блокировку немедленно, находящиеся в воде погибнут или получат серьезные ранения. Выход один, решил Плетнев, - обезвредить систему за короткое время - в паузу между взрывами.
- Где выход в подводный грот? - спросил он аквалангиста.
Миноискатель, к счастью, оказался не поврежден. Плетнев уходил на глубину.