Он занимался этим до самой своей смерти в 1512 году, когда ему был шестьдесят один год.

А теперь последнее слово о безусловно значительном человеке, которому судьбой было предназначено нести тяжелое бремя незаслуженной славы.

Америго был итальянцем, и на его родине, которая тогда была самым оживленным центром литературного Возрождения, наперегонки перепечатывали его записки о Новом Свете[55], бывшие в ту пору единственным источником сведений об этих удивительных открытиях. Поскольку записки были написаны таким образом, что роль рассказчика выглядела в них более значительной, чем на то были основания, то Италия, гордящаяся своим флорентийским навигатором, очень скоро отождествила имя Америго Веспуччи с понятием Нового Света. При таком положении вещей в 1507 году, то есть за пять лет до его смерти и, следовательно, когда у него еще была возможность установить истину, в Виченце была отпечатана книга с чудовищной неправдой в заглавии «Новый Свет и страны, недавно открытые Альберико Веспутио флорентийцем»[56].

В том же 1507 году в Сен-Дье, в Лотарингии[57], издали книгу, которая должна была оказать особое влияние на распространение этой исторической несправедливости. Ее автор, ученый Мартин Вальдземюллер, переиначивший свое имя по обычаю того времени на греческий манер и называвший себя Хилакомилус[58], преклонялся перед великими географическими открытиями, сделанными за последние пятнадцать лет в Атлантическом океане, прочитав записки Америго Веспуччи, отпечатанные в Италии, в которых последнему приписывалось большинство этих открытий, выразил свое удивление, что ни одной из новых земель не было присвоено имя ее первооткрывателя!..

Тогда, очень решительно, как человек, исправляющий большую несправедливость, он взял на себя инициативу и дал Новому Свету orbis novus — название Америка![59]

Колумба уже год как не было на свете. Веспуччи прожил еще пять лет и не протестовал, хотя вряд ли стоит утверждать, что главный лоцман Испании мог ничего не знать о книге Хилакомилуса, даже принимая во внимание как трудно и каким малым тиражом распространялись первые печатные книги.

Эта идея ученого быстро пробила себе дорогу и нашла широкое распространение. На картах мира, одной, составленной в 1520 году знаменитым космографом Петрусом Аппианусом, и другой, опубликованной Лораном Фризием[60] в Страсбурге в 1522 году, нанесено название Америка на новых землях к югу от Карибского моря, но сохранено противоречивое пояснение: «Наес terra, cum adjacentibus insulis inventa est per Columbum Jannensem, ex mandato regis Castillae», что значит: «Эта земля с прилегающими островами была открыта Колумбом под покровительством короля Кастилии».

Позже имя Христофора Колумба исчезает с этих документов, на которых отныне стоит имя Америго Веспуччи…[61]

Sic vos non vobis… Так вы, но не вам…

Больше, чем когда-либо, идея прохода, ведущего к Ост-Индии, тревожила умы. Область, открытая ранее Колумбом, значительно расширилась. Начало было положено открытием новых земель на огромном пространстве, лежащем между Азией, с одной стороны, и Европой с Африкой — с другой. Следовательно, это не была Азия, как предполагал Колумб и его последователи. Но тогда длинную линию побережья должен разрывать пролив, какой-нибудь проход, чтобы можно было попасть в нее. Новый континент, как уже было очевидно, не должен был, просто не мог перегораживать океан от полюса до полюса.

Следовательно, надо было искать этот проход. Поскольку Америго Веспуччи удалился от дел, то новая миссия была поручена в 1508 году Хуану Диасу де Солис, очень способному навигатору и космографу, принимавшему ранее участие в путешествии Куэлью. Де Солис высадился вместе с Висенте Яньесом Пинсоном на побережье хорошо известной земли Санта-Крус[62], будущей Бразилии, но не смог перешагнуть за 40° широты, чтобы подойти к устью Рио-Негро[63], хотя преодолел, сам того не зная, широкий залив Рио-де-ла-Плата, который ему будет суждено открыть только через семь лет, в 1515 году[64], во время нового путешествия, ставшего последним в жизни мореплавателя. Обследуя могучую реку он, поверив в дружелюбие индейцев, неосторожно высадился на землю, был внезапно схвачен ими, убит, разрезан на куски и съеден на глазах потрясенного экипажа, который, не имея шлюпок, не мог прийти ему на помощь или отомстить за него.

Честь отыскать проход досталась Магеллану.

Фернанду Магальяинш, или по-французски Магеллан, родился в 1470 году в португальском городе Порту в знатной семье[65]. Человек с железной волей, решительным характером, но умеющий при необходимости обуздывать себя, при этом неустрашимый, ни во что не ставящий собственную жизнь, он должен был сделать блестящую карьеру при благоприятных обстоятельствах, которые и сумел сам создать.

Двадцатилетний юноша сел на корабль и отправился в Индию, долго воевал в Кочине, в Зондском проливе и у берегов Малайского полуострова, стал во время этих опасных со всех точек зрения битв умелым военным и не имеющим себе равных моряком. Кроме того, очень четкие понятия о восточных морях и их пышных архипелагах, вынесенные из Европы, внушили ему первые мысли о будущем дерзком предприятии. Магеллан вернулся в Португалию, эффективно посодействовав захвату Малакки[66], и затем отправился в африканские колонии, где был настолько тяжело ранен в стычке с дикарями, что на всю жизнь остался хромым.

Уже тогда его имя было покрыто славой и обещало верную службу тому, кто сумеет плодотворно ею воспользоваться. Он посвятил в свои проекты короля и просил у него субсидий на организацию экспедиции для поиска знаменитого прохода в Восточные Индии, но, как и прочие активные и мыслящие люди, натолкнулся на глухое противодействие королевского двора, занятого исключительно интригами и заискиванием перед владыкой. Независимая и гордая душа не позволила ему вступить в бесполезную и недостойную борьбу. Внезапно Магеллан покидает страну.

Оставив Португалию, он отправляется в Севилью, привлеченный туда энергичным и очень самобытным характером Карла V. Это было в 1517 году, то есть через два года после страшной смерти Хуана Диаса де Солиса на берегах Рио-де-ла-Плата. Путешественник предлагает возобновить попытку отыскать на юге проход, открывающий прямую дорогу к Молуккским островам. Его вера в успех, твердое слово и убежденность, подкрепленные отличным знанием навигаторского дела, очень подействовали на короля. Предложение было принято.

Иностранное происхождение Магеллана вызывало, как это было и с Колумбом, враждебность, выразившуюся кознями, клеветой, всякого рода препятствиями и ловушками. Но он на все это поглядывал свысока с видом человека, имеющего цель и не удостаивающего вниманием подобные пустяки. Впрочем, этому способствовала поддержка монарха, человека совсем другого масштаба, чем Фердинанд Арагонский, умеющего к тому же проявить свою волю, перед которой склонялось все.

Путешественнику предоставили пять кораблей, наперекор всему, даже покушениям на его жизнь, которые он предотвратил благодаря своей отваге. После двух долгих месяцев упорной работы приготовления были наконец закончены. В последний момент против Магеллана подняли мятеж с бестолковым участием черни, всегда покорно следующей за вожаками. Наконец двести шестьдесят пять отборных моряков погрузились на корабли; эскадра под звуки артиллерийского салюта распустила паруса в Санлукар-де-Баррамеда, порту Севильи, расположенном в устье Гвадалквивира. Было 20 сентября 1519 года.