Это путешествие заняло девять дней, и друзья, оставшиеся на берегу, сильно волновались. В обратный путь к морю мы шли в сопровождении аборигенов. Когда кто-то из нас уставал, его очень удобно несли в гамаке. Средства для переправы через реки были такие надежные, что исключалась всякая опасность. Многие провожавшие несли подаренные нам вещи, гамаки для сна, богатые украшения из перьев, множество луков и стрел, попугаев различных цветов…

Когда мы добрались до шлюпок, все кто мог погрузились в них, остальные бросились вплавь. Было забавно смотреть, как они спешили взобраться на наши корабли, чтобы осмотреть их. Создалось довольно затруднительное положение, когда на борту оказались около тысячи совсем голых и безоружных людей. Тогда же произошел смешной случай. Команды решили произвести несколько выстрелов из пушек. Под их гром большинство дикарей бросились вплавь, как испуганные лягушки на краю болота. Оставшиеся на борту были так напуганы, что нами овладело раскаяние в содеянном. Проведя с туземцами целый день, мы спровадили их, сообщив, что хотим сегодня сняться с якоря, и они ушли, выразив нам свое дружеское расположение…»

Конец реляции об этом первом путешествии такой темный, что благоразумно сделать несколько оговорок, не столько по поводу его достоверности, сколько хронологии. У историка просто должен вызвать сомнение конец рассказа Америго Веспуччи, настолько он совпадает с отчетом о путешествии Охеды, совершенном двумя годами позже. Простой участник экспедиции, не имевший никакой значительной должности, охотно приписывает себе важную роль и большинство приключений и успехов, при этом очень неточен в датах и никогда не называет имени командора[42].

Далее Веспуччи рассказывает, что встречи с местными жителями не всегда носили столь сердечный характер. В прибрежных районах Ити — неизвестно точно, хотел ли он сказать о Гаити, — индейцы хотели силой помешать высадке испанцев. Около четырехсот человек, хорошо вооруженных палками и луками, выстроились на берегу моря и неустрашимо отразили нашествие европейцев, которые, погрузив на шлюпки три пушки, открыли по туземцам огонь. Напуганные выстрелами аборигены, яростно преследуемые пришельцами, убежали в леса.

На следующий день борьба возобновилась в очень оживленных рукопашных схватках. Голые дикари храбро бросались на закованных в латы людей и ловко отражали удары их копий и шпаг. Много было убитых и плененных. По утверждению Веспуччи, было захвачено двести двадцать два туземца, которых привезли в Кадис и продали в рабство.

В свое второе путешествие Америго Веспуччи отправился в мае 1499 года или, по другим источникам, в ноябре того же года. Одни утверждают, что экспедицией командовал Охеда, вторые — уже упоминавшийся Висенте Яньес Пинсон. Автор книги «Путешественники вокруг света» не встает ни на чью сторону и даже не пытается прояснить ситуацию, в которой путаются историки со времен путешествия Веспуччи и до наших дней. Вместе с читателем он приходит к выводу, что флорентийский мореплаватель для собственного блага запутывает события и оставляет их в этом состоянии, что, несомненно, раздражает нас, но позволяет итальянцам превозносить сверх всякой меры своего не всегда объективного соотечественника[43].

Экспедиция Охеды отправилась из Кадиса, а Пинсона из Палоса. Курс последней пролегал ближе к юго-западу, чем у всех предыдущих, и испанские корабли впервые пересекли линию экватора. Экспедиция спустилась еще примерно на восемь градусов к югу и натолкнулась на сушу там, где бразильское побережье образует вдали на Атлантическом океане самый восточный угол Американского континента. Земля здесь как бы затоплена водой; она появляется зеленеющая и поросшая большими деревьями. Тотчас распознаются низкие, покрытые мягкой тиной болота, из которых вырастают леса с воздушными корнями.

Это открытие бразильского берега, так как, несомненно, речь идет именно о провинции Рио-Гранде-дель-Норте, произошло на три месяца раньше того, как его случайно обнаружил португалец Алвариш Кабрал, обычно считающийся первооткрывателем Бразилии. Экспедиция спустилась на юг примерно на сорок лиг, потом, снесенная с курса течением, вновь взяла направление на северо-запад. Она преодолела вдоль побережья огромное расстояние, может быть 600 лиг, до залива Пария и Жемчужного берега, пристала у исполинов (?), в конце концов приблизилась к Эспаньоле и вернулась в Кадис в 1500 году.

Америго Веспуччи, который не был, как Колумб, безоглядно верен испанскому королю, и, возможно, был прав, находился в Севилье, когда король Португалии Мануэл[44] пригласил его к себе на службу. Он тотчас согласился и принял участие в новой научной экспедиции, но, очевидно, как всегда, в положении рядового члена команды[45], поскольку его имя не обнаружено в документах эпохи или в архивах администрации, терпеливо изучаемых добросовестными исследователями[46].

Экспедиция, посланная королем Мануэлом к землям, открытым Кабралом, состояла из трех кораблей. Она покинула Лиссабон 13 мая 1501 года[47], приблизилась к островам Зеленого Мыса и продолжала свой путь в течение семидесяти семи дней, после чего достигла земли, которую объявила собственностью короля Португалии. Это было 17 августа 1501 года. Аборигенов явилось множество, настроены они были враждебно. Три матроса, неосторожно опередившие остальных, были схвачены, умерщвлены, разрезаны на мелкие кусочки, сварены и съедены. Все это произошло так быстро, что никто не успел прийти им на помощь.

Подняли якорь, и флотилия, идя вдоль берега в направлении на юго-восток, подошла к мысу Святого Августина, получившему свое название по дню открытия — 28 августа. Она спустилась еще ниже и обследовала бухту, получившую имя Рио-де-Жанейро («Январская река»)[48], потом моряки отважились отправиться дальше на юг, очевидно до широкого эстуария[49] Рио-де-ла-Плата[50], и вернулись в порт Лиссабон 7 сентября 1502 года после шестнадцатимесячного похода.

В 1503 году, также на средства короля Португалии, с целью достичь восточного, очень богатого, по слухам, острова, называемого Малакка, была снаряжена четвертая экспедиция Америго Веспуччи, а точнее экспедиция под руководством Гонсалу Куэлью, в которой, неизвестно в каком качестве, принимал участие Америго Веспуччи[51].

Она покинула Лиссабон 10 июля 1503 года и была очень далека от выполнения поставленной перед ней задачи. Флотилия прошла через острова Зеленого Мыса, пересекла экватор и 10 августа, перейдя через 3° южной широты, оказалась в виду острова, расположенного недалеко от бразильского берега — очевидно Фернанду-ди-Норонья, расположенного за 4° к югу[52].

Там из-за небрежности начальника экспедиции Куэлью самый большой корабль «Капитана», один из шести, составляющих флотилию, погиб на рифе. Два других сбились с пути, и под командованием Жуана Диаша ди Солиша и Жуана ди Лижбоа впервые посетили Рио-де-ла-Плата. Куэлью и Веспуччи с оставшимися кораблями прошли вдоль берега Бразилии до 18° южной широты, затем совершили экскурсию в глубь суши, собрали там запас красящего дерева и закончили тем, что 28 июня 1504 года вернулись в Лиссабонский порт.

После этой экспедиции, в которой Америго, будучи второстепенным участником, не реализовал ни одной из вполне законных своих надежд, он, повинуясь настойчивому требованию испанской администрации или, возможно, как намекали, даже по приглашению самого короля, вернулся в Испанию. Правительство Мадрида собиралось снарядить экспедицию на поиски с южного направления знаменитого прохода, тщетно отыскиваемого в ту пору. Именно в связи с этим мореплаватель и был призван ко двору. Но обстоятельства политического характера помешали реализации этого проекта, осуществленного только спустя три года. Веспуччи никак не участвовал в нем. Он получил назначение на почетную и доходную должность главного лоцмана[53], в обязанности которого входило экзаменовать лоцманов на умение обращаться с астролябией, проверять их теоретические и практические знания, обучать их, что требовало очень обширных знаний в области навигации[54].