ПРАВОСЛАВНЫЙ: Хорошо же, стало быть, немного выше заклеймило вас наше слово, ибо вот вы открыто называете явившуюся на горе Христову славу и божественность! И поистине вы изобличаетесь в том, что впадаете в те [нечестия], которые мы показали прежде, и сами себя показываете по-прежнему подлежащими официальным определениям [принятым] против Варлаама. Ведь то, чтобы от тварей восходить к сущности Божией и [исходя] из видимых творений постигать нетварную сущность, принадлежит помешательству Евномия. От этого с необходимостью многообразно случается и то и другое – и злочестиво сжимать, и безбожно рассекать единую божественность Божию. Поэтому говорит божественный предстоятель Ниссы: «Невидимый по сущности становится видимым по энергиям, будучи созерцаем не но сущности, но в некоторых сущих окрест Него отличительных свойствах (ιδιωμασι)»[424] . «Ни одно же из божественных отличительных свойств не благоприобретенное, хотя они не являются и сущностью» [425] . А великий Василий, возражая вам, придерживающимся мудрования Варлаама, в «Словах к Евномию», приведя его слова, где он пишет, что «если кто, наблюдая создания, от них возводится к сущностям, находя Сына произведением Нерожденного, а Утешителя – [произведением] Единородного» [426] , говорит: «я не вижу, как можно из созданий заключать по аналогии о сущности, ибо произведения служат указанием на силу, мудрость, искусство, а не на саму сущность. Даже и саму силу создателя они не обязательно являют полностью, поскольку художник может иногда и не всю свою силу вложить в[свои]действия, но зачастую употреблять меньшее напряжение сил в делах своего искусства. Если же и всю свою силу подвигнет он в дело, то и тогда можно будет посредством дел измерить крепость его сил, а не понять, что есть его сущность» [427] . Этому же самому научает и божественный Павел, глаголя яко невидимая Божiя отъ созданiя Mipa твореньми помышляема видима суть, и присносущная Его сила и божество [428] . Поэтому и усердный в божественном Максим, объясняя это, говорит: «Логосы сущих, прежде веков предуготовленные в Боге, как Сам Он ведает, которые у божественных мужей есть обыкновение называть благими волениями, будучи невидимы, созерцаются через размышление о творениях. Ибо все творения Божии, с должным искусством умозрительно рассматриваемые нами сообразно природе, тайно возвещают нам логосы, по которым они были произведены в бытие, и вместе с собой являют применительно к каждому творению божественную цель, отчего и небеса повѣдаютъ славу Божiю, творенiе же руку Его возвѣщаетъ твердь[429]. А присносущная Его сила и божество есть содержащий сущие [в бытии] промысл и соответствующая ему энергия, обожающая тех, о ком Он промышляет» .[430]

ВАРЛААМИТ: Сказать по правде, ничего не скрывая, мы слышали, что вы приводили речение великого Дионисия, с которым мы находились в противоречии. А ты теперь показал, что все святые согласны с вами. Знай же, впрочем, что мы говорим, что этот свет есть сущность, если только он действительно нетварен.

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Но и так вы ничуть не меньше впадаете в злочестивейшее безбожие и двубожие.

ВАРЛААМИТ: Как и каким образом?

ПРАВОСЛАВНЫЙ: После того, как раньше вы заявляли, что существует одна нетварная божественность – абсолютно невидимая сущность Божия, худо понимая отеческие слова, и отнимая от нее всякое природное свойство, отчего и свет Господнего преображения, как виденный удостоенными [сего], тоже объявляли тварным, называя теперь его сущностью, вы либо утверждаете, что тварь и сущность Божия – это одно и то же (ибо абсолютно безбожно про то, что раньше называли вы тварью, нынче утверждаете, что оно является сущностью), либо говорите о двух сущностях Бога и двух божественностях – той, о которой вы прежде уверяли, что она невидима, и этом виденном глазами апостолов свете, о коем вы теперь утверждаете, что он есть сущность, коль является нетварным.

ВАРЛААМИТ: Мне остается теперь только весьма удивляться тому, как, притом что, как было показано выше, святые говорят о видимой и невидимой божественности Бога, мы все вместе имеем общепризнанное [повеление], преданное теми же святыми, покланяться одной божественности. Ведь если по нетварности она и соединена, то в отношении видимости и невидимости и всего того другого, – о чем и вы говорите, – несомненно представляется разделенной. Каким же тогда образом она едина и проста?

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Поэтому-то, драгоценнейший, и имеют между собой нетварная сущность и нетварная энергия нераздельность, ибо никогда одна из них не была видима без другой. И таким образом в сущности и энергии пребывает одна нетварная божественность Отца, Сына и Святого Духа. Это же говоря и мудрый в божественном Максим, – что есть «едина божественность, безначальная, простая, сверхсущностная, неделимая и нераздельная»[431], – прибавил: «Ибо божественность есть Отец, Сын, и Святой Дух. И один Бог – Отец, Сын и Святой Дух, ибо одна и та же сущность, сила и энергия Отца, Сына и Духа»[432]. И эта одна божественность и один Бог, «будучи невидим по сущности, становится по энергиям видимым в некоторых сущих окрест Него отличительных свойствах»[433], согласно богоглаголивому Григорию Нисскому; а ни одно из божественных отличительных свойств не благоприобретенное, хотя они не являются и сущностью, согласно блаженному Кириллу[434] . Поэтому и то, что сам ты представил в начале [нашей беседы] как [слова] божественного Максима, если и не дословно так он написал, однако это хорошо [сказано], если понимать благочестиво; ведь различение божественности не противопоставляется единству. Вы же, не заметив этого, весьма злочестиво разорвали единую божественность на тварную и нетварную, подражая Арию.

Ибо и он, не обратив внимания на благочестивое различие по божественным ипостасям, рассек единого Бога на тварное и нетварное.

Давай же теперь [я скажу] тебе и то, что должно сказать о различении божественности. После же этого будет с Божьей помощью показано, что единая, простая и неделимая божественность, не вышла за пределы своей сверхъестественной простоты по причине благочестивого различения [ее] по энергиям. Итак, скажи мне, существует ли имя для сущности Божией?

ВАРЛААМИТ: Об этом согласно говорили все богословы: сущность Божия является неименуемой и сверхъименной.

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Истинно. Ведь и само имя «сущность» великий Дионисий из Ареопага назвал именованием сущностнотворящей (ουσιοποιου) силы[435] Божией, поскольку оная сверхсущественность (υπερουσιοτης) отнюдь не имеет собственного наименования. Но поскольку [слово] «божественность» не является именем божественной сущности, то чего же оно тогда является именем и что обозначает? Лучше оставим [попытки] узнать об этом друг от друга, но вместе научимся от святых. Итак, говорит Григорий, светлейший светильник Ниссы, о духоборцах, что они «говорят, что «божественность» является обозначением природы. Мы же знаем, что божественная природа не имеет обозначающего ее имени, но если и говорится что-либо[о Боге],– будь то по человеческому обычаю, или же в божественном Писании, – то этим обозначается нечто из того, что окрест нее, а сама божественная природа остается неизреченной и несказанной, превосходя всякое[передаваемое]посредством речи значение. Следовательно, именование «божественность» выражает собой не природу Духа, а зрительную силу»[436] . Итак, «божественность» – это собственно зрительная сила Бога, [состоящая в том, чтобы] все ведать и присматривать за всем, что определено Его промыслом в отношении всякого [творения]. Называется же божественностью и сущность Божия, но [лишь] в качестве причины собственной энергии, заимствуя это именование от нее, как он же показывает это в другом месте. Поэтому и богословнейший из Григориев говорит: «озаряйтесь единым Светом в смысле сущности и, следовательно, божественности».[437]