Данте

— Что с ней? — спрашивает Ромео, когда Карина убегает наверх.

— Тебе, действительно, нужно спрашивать после той дерьмовой ситуации с ее отцом?

Хоть раз Ромео проявляет сострадание к кому-то, кроме своего члена.

— Да. Это был пиздец. Думаю, она беспокоится, что я...

— Даже не заканчивай эту мысль.

— Я не собираюсь трогать твою девочку, — он, кажется, обиделся.

— Иди, проверь ее, — говорит Удача.

Ромео кивает, и мысль о том, что мой През говорит мне, идти позаботиться о моей женщине, вместо обсуждения клубного бизнеса, создает неловкий «что за черт?» момент. Что за гребаный день?

Карина выходит из ванной как раз в тот момент, когда я собираюсь позвать ее.

— О, — она хлопает себя ладонью по груди. — Ты напугал меня. Ребята ушли?

— Нет. Хотел проведать тебя, — взглядом я задерживаюсь на ее лице. Раскрасневшиеся щеки, широко раскрытые глаза. Опускаю их ниже. Шея и грудь тоже порозовели. Твердые соски напряжены под ее майкой. — Ты в порядке?

Ее нижняя губа дрожит, а щеки становятся еще розовее.

— Да. Я... — она жестом показывает на рюкзак у кровати.

— Домашняя работа, да, я знаю.

Я продолжаю изучать ее, когда сгибаю палец и зову к себе.

— Иди сюда.

Когда она останавливается передо мной, я опускаю руки на ее плечи, не оставляя ей другого выбора, кроме как повернуться лицом ко мне. Меня чертовски достает, что она держит свой взгляд опущенным.

— Что случилось?

— Ничего.

— Снимай свою одежду.

Теперь она смотри мне в глаза.

— Что? Почему?

Наклонившись, так что мы находимся почти нос к носу, я понижаю голос, чтобы объяснить ей ситуацию.

— Потому что, малышка, я не думаю, что ты говоришь мне правду.

— А раздевание поможет?

Ах, вот такая дерзость мне от нее нравится.

Я пальцами скольжу по ее плечам и вниз по рукам.

— Да. Я знаю, как вытянуть из тебя правду.

— Данте. Удача и Ромео...

— Подождут внизу, пока я с тобой не закончу.

Ее дыхание учащается, но она все еще стоит на месте. Одежда до сих пор на ней. Крепко держа ее за руки, я разворачиваю ее.

— Положи руки на стену.

Она колеблется.

— Данте...

— Разве я просил, детка?

— Нет.

На этот раз я жду. Смотрю на нее, пока она не встает у стены, как будто ждет полицейского обыска.

То, что я собираюсь ей дать, незаконно.

Как обычно, я ошеломлен тем, насколько совершенен каждый ее сантиметр. Я встаю близко к ней. Провожу пальцами по ее голым бедрам, под шорты, а затем обратно. Пальцами я расстегиваю кнопку и молнию, припускаю достаточно, чтобы мог сжать руку спереди. Нет, все еще слишком туго. Я дергаю их вниз, и они кучей падают у ее ног.

Она совершенно неподвижна. Когда моя рука соединяется с ее задницей, Карина подпрыгивает и взвизгивает.

— Выйди из них.

Она, наконец, выступает из них и пинает шорты в сторону.

— Хмм. Ты мне нравишься в белом. Должен купить тебе больше такого, — рукой глажу ее задницу и бедра, затем скольжу по передней части, скольжу вниз, пока не сорву джек-пот. Свободной рукой перекидываю ее волосы через плечо и прокладываю поцелуи до самого уха. Пальцами ласкаю ее киску.

— Раздвинь ноги.

Она раздвигает их на несколько сантиметров. Мягкий стон слетает с ее раскрытых губ, затем более громкий, когда средним пальцем я скольжу внутрь.

— Почему такая мокрая, малышка?

Ее руки начинают дрожать, и я боюсь, что она больше не сможет держать себя. Я обхватываю ее за талию и крепко прижимаю к себе. Вытащив палец, весь влажный, я дразню ее клитор и кружу вокруг него.

Карина жалобно стонет.

Скольжу в ее тугую дырочку двумя пальцами и, не торопясь, двигаю.

— Скажи мне. И не лги.

— Я не могу.

Зубами я царапаю ее плечо. Достаточно, чтобы заставить ее дрожать, но не оставить никаких отметин.

— Ты можешь рассказать мне все.

— Я не хочу, чтобы ты злился.

Какого черта я вообще могу на нее злиться?

— О. Ох. Пожалуйста. Посильнее.

— Нет, пока ты не скажешь мне то, что я хочу знать.

Господи, я провел много допросов за годы работы в клубе. Ни один из них не был таким веселым.

Ни один из них не делал меня таким чертовски твердым.

Она хныкает и трясется в моих руках.

— Мне было страшно внизу.

Это заставляет меня остановиться. Она продолжает двигать бедрами в поисках облегчения.

— Чего ты испугалась, малышка? Удачу и Ромео? Они никогда не причинят тебе вреда.

— Я знаю, — шипит она, когда я продолжаю толкаться в нее пальцами. — Я знаю, что ты никому не позволишь причинить мне боль.

Она что-то скрывает.

— Что еще?

— Пожалуйста, не заставляй меня это говорить.

Конечно же, сейчас я, действительно, хочу знать.

— Ты должна, детка. Ты не можешь хранить от меня секреты. Особенно, если это что-то, что расстраивает тебя.

— Мне было страшно. Я думала, что вы втроем можете держать меня и делать со мной все, что захотите, и я не смогу остановить вас, — говорит она, затаив дыхание. Так быстро, что я почти не улавливаю всех слов. Ее киска сжимает мои пальцы, и она такая мокрая, что ее соки стекают по моей руке.

— Эта идея тебя возбудила.

— Да, — всхлипывает она. — Прости меня.

Я сжимаю губы, чтобы не рассмеяться и не заставить ее чувствовать себя плохо. Пальцем я тру ее клитор, и она скулит.

— Не надо извиняться. Ты ничего не можешь поделать с тем, что тебя заводит. Я хочу, чтобы ты рассказывала мне все свои грязные мысли.

— Ты не сердишься?

— Черт, нет, — Господи, она чертовски невинна. — Если бы ты разделась внизу и закричала: «Давайте, трахните меня», тогда, да, я бы разозлился.

Она смеется. Мягкий звук, который превращается в стон, когда я увеличиваю давление большого пальца.

— Я не думаю, что смогу поделиться своей девочкой с кем-либо. И я никогда не позволю Ромео прикоснуться к тебе. Никогда. Просто, чтобы ты знала.

— Хорошо, — вздыхает она.

— Готова кончить прямо сейчас?

— Да, пожалуйста.

Черт, я люблю эту девушку.

— Прислонись ко мне спиной.

Она такая нетерпеливая, что я хихикаю ей в ухо. Рукой я обвиваю ее запястья, зажимая их между ее грудей. Она уже близко. Несколько быстрых толчков в ее уютную маленькую киску — это все, что ей нужно, прежде чем она стонет и корчится в моих руках.

Ей требуется несколько секунд, чтобы открыть глаза, и когда она это делает, мое сердце бьется о мою грудь так сильно, что она, вероятно, слышит это. Карина моргает, глядя на меня. Ее губы изгибаются в мягкой улыбке.

— Спасибо, папочка.

— Люблю тебя, малышка.

— Я тоже тебя люблю.

Она опускает руку и трет мой член. Я тверже долбанного молотка, и ее руки на мне не улучшат ситуацию.

— Не сейчас, малышка.

Я должен успокоиться, черт возьми. Меня не было всего минут десять, но мне все равно нужно спуститься вниз.

— Заканчивай домашнюю работу. Мне нужно кое о чем позаботиться. После того, как они уйдут, я хочу, чтобы ты была готова и ждала меня, чтобы я тебя оттрахал — жестко.