Я проваливаюсь в сон, как только моя голова касается подушки.

Глава 3.

ДЖУД

— Он не собирается платить, Джуд, — спорит Ричард.

Я кручусь на своём стуле, барабаня пальцами по деревянному столу.

— О, нет. Он заплатит. Ещё никто не отказывался мне платить, — смеюсь я, и смотрю на Ричарда.

Он — толстяк и придурок, потому что тупой как дерьмо, но мне и не нужно, чтобы у моих лакеев были мозги. Мне нужна грубая сила и внешность, которая заставит людей мочиться в штаны. Ричард как раз такой — абсолютный даун. Это семейный бизнес, которым я управляю. Так должно быть. Деньги, убийства и ложь — вот, что является частью этого бизнеса, и моя семья стоит у руля уже три поколения.

Я делаю быстрый вдох.

— Ты же позаботишься о том, чтобы он заплатил, правильно?

Его рот кривится в хитрой предупреждающей усмешке.

— Ага, конечно.

— Он — тупой студент, закончивший колледж. Он, наверное, думает, что знает статистику, и считал, что может перехитрить меня. Тупица, — бурчу я. — У него не будет денег. Просто возьми что-нибудь вместо залога. Припугни его и не давай ему больше трёх дней, чтоб он вернул мне мои деньги, — хмурюсь я. — Убедись, что понимаешь, о чём я.

— Я не тупой идиот. Какую машину ты мне дашь?

— Отправляйся к Дэвиду, и он подберёт тебе машину. Там будет инструкция внутри консоли, где обменять машины в Теннесси, понял?

У меня звонит телефон. Ричард кивает и выходит из комнаты. Я подношу трубку к своему уху.

— Слушаю, приятель.

— Это Раммер Джаммер. Первая половина ставки на проигравшего. Две десятки. Пятая нижняя.

— Половина ставки на проигравшего равно двум десяткам на пятой нижней? — переспрашиваю я.

— Ага.

Я отключаюсь, хватаю тлеющую сигарету из пепельницы и выдыхаю большой куб дыма, пока записываю ставку красной пастой в своём блокноте. Эта игра обязательно оплачивается наличными, но я не могу удержать улыбку, когда смотрю, сколько ставок я сорвал за сегодня. Политики, проповедники, полиция — все они мои клиенты, и до тех пор, пока они платят, проблем нет. Я — бизнесмен, и отношусь к своей работе очень серьёзно.

Если ты решишь меня обмануть, я убью тебя. Ведь никто не воспринимает ничего серьёзней, чем смерть.

Глава 4.

ВИКТОРИЯ

Эван широко улыбается, когда открывает дверь и видит меня.

— Привет.

Я улыбаюсь в ответ.

— Привет.

Он наклоняется и целует в щёку прежде, чем открыть дверь ещё шире, и впустить меня.

— Позволь взять твоё пальто.

Он двигается позади меня, помогая снять его. Такой джентльмен.

— Как вкусно пахнет, — замечаю я.

Он дарит одну из своих ослепительных улыбок.

— Хотелось бы мне сказать, что это я приготовил, но ты же знаешь меня… поэтому заказал еду.

Я пожимаю плечами.

— Еда на вынос тоже не плохо.

Мне просто нужно поесть перед моей следующей сменой… которая в итоге превратится в двадцатичетырёхчасовую смену, и начнётся она через два часа.

Ещё одна его широкая улыбка.

— Я заказал тайскую, твою любимую.

Мы садимся кушать, и Эван кажется каким-то подозрительно тихим. Обычно он много болтает о работе или моих ужасных условиях проживания, которые он считает отвратительными. Он всегда поднимает вопрос о моей квартире. А потом всё сводится к тому, что в итоге он просит меня переехать к нему, а я начинаю объяснять, почему не хочу этого.

Но сегодняшним вечером он тихий и даже отстранённый.

— Эй, с тобой всё хорошо? — спрашиваю я его.

Он улыбается и кивает, продолжая жевать с полным ртом.

— Конечно.

Я списываю всё это на то, что он только что вернулся со смены. Одному только Богу известно, какой я бываю сукой после своей долгой смены. Думаю, он должен хоть немного, но почувствовать эту усталость.

Делая быстрый глоток воды, спрашиваю:

— Что ты сегодня делал?

Как и предполагалось, он начинает подробно рассказывать, как сделал три обхода и пораньше всё детально проверил. Не знаю, печально ли то, что главная тема нашего разговора — это работа.

Я помогаю убирать со стола, когда раздаётся звонок в дверь. Он хмурится, но всё же идёт в сторону двери, чтобы открыть. Я продолжаю помещать посуду в посудомоечную машину. Когда всё сделано, беру из холодильника бутылку воды. Но Эван не возвращается. Любопытство побеждает меня, и я высовываю голову из кухни в коридор.

В прихожей стоит самый большой мужчина, которого я только видела. Он опрятно одет в застёгнутую на пуговицы рубашку и брюки, но несмотря на его аккуратный костюм, этот человек пробуждает во мне страх. Его манера держать себя — наполнена доминированием и агрессией. Руки скрещены на широкой груди, и он свысока ухмыляется Эвану, который что-то говорит тихим голосом. Я не могу услышать то, что он говорит, но выглядит он взбешённо.

Что-то не так.

Проскальзываю обратно на кухню и нахожу свою сумку на столешнице. Роюсь в ней, пока не нащупываю пальцами небольшой металлический баллончик с перцовым спреем. Когда я впервые приехала в Америку, моя сестра заставила меня всегда носить его с собой. Она сказала, что в стране, где почти у каждого есть оружие, мне тоже необходимо что-то при себе иметь. Я даже ни разу не подумала воспользоваться им, и никогда не чувствовала угрозу, но сейчас именно этот момент. Держа баллончик за спиной, снова выглядываю в коридор. Большой мужчина теперь подступил ближе к Эвану, и их лица находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Голос этого здоровяка больше похож на рычание, от которого Эван ёжится. Прячу баллончик в задний карман и направляюсь к ним.

— У меня ничего нет! — умоляет Эван. Его рост в шесть футов (прим. — 183 см) выглядит незначительным по сравнению с монстром, стоящим напротив него.

— Уверен, что смогу найти здесь что-то, что ты сможешь продать, — усмехается этот парень, поднимая свой взгляд вверх и глядя дальше по коридору. Прямо на меня.

Я перестаю дышать, когда его глаза встречаются с моими. Угрожающая улыбка появляется на его губах.

— Так, так. Кто это здесь у нас? — протягивает он.

— Рия, возвращайся на кухню, — говорит Эван дрожащим голосом.

— Кто это? — спрашиваю я.

— Никто, — быстро рявкает он. Большой парень улыбается ещё шире.

И я ничего не могу с собой поделать.

— Он не выглядит как «никто». Он даже не похож на друга, — рычу я сквозь зубы. Ничего не бесит меня больше, чем когда со мной разговаривают, как с идиоткой.

Незнакомец прищуривает глаза, когда кожа на его нижней челюсти начинает подёргиваться. Тянусь к карману, нащупывая перцовый баллончик пальцами.

Внезапно он отворачивается от меня.

— Так что это будет, Джонс? Деньги или твои ноги? — рычит он.

— О чём он говорит, Эван?

Его взгляд мечется к моим глазам. И небольшая морщинка появляется между бровями, перед тем, как он поворачивается к мистеру Счастливому.

— Послушай, — произносит он, колеблясь и глядя на меня, а затем снова на гориллу. — Дашь мне минутку? — Эван нервно потирает свой затылок.

Это чудовище кажется очень раздражённым, и фыркает.

— У тебя минута, а затем появятся проблемы.

— Оригинально, — бормочу я.

Эван шагает в мою сторону, хватая меня под руку, и затягивает на кухню.

— Тебе нужно уходить, Рия, — он звучит почти виновато и взволновано.

— Вот так вот? — вскидываю я одну бровь. — Ты ожидаешь, что я вот так просто уйду отсюда, когда какой-то мужчина открыто угрожает тебе?

— Послушай, просто уходи, Рия. Я позвоню тебе позже, — в его голосе звучит серьёзность, которой я никогда не слышала раньше. Эван всегда был неизменно милым и вежливым. А теперь он взволнованный, дёрганый и на грани грубости.

Скрещиваю руки на груди.