Хантер занес Эвелин в каюту, потом ненадолго отлучился, потом вернулся, стянул с нее верхнюю одежду, завернул в одеяло и с жесткой неумолимостью принялся растирать, пока Эвелин не разразилась протестами. Он перетащил ее в душевую кабинку, примыкавшую к кают-компании, где заставил встать под струи горячей воды. Через несколько минут окончательно пришедшая в себя Эвелин стала способна адекватно воспринимать действительность.

– Теперь вы можете сама справиться? – спросил Хантер.

Она кивнула.

– Хорошо. Разотритесь полотенцем, пока я разыщу сухую одежду.

Когда Хантер вернулся, он уже был в какой-то застиранной рубашке и джинсах. Он улыбнулся, заметив удивленный взгляд Эвелин.

– Это еще ничего, посмотрите, что я нашел для вас. – И продемонстрировал довольно длинный шерстяной свитер с заплатками на локтях и в масляных пятнах.

– Если он сухой, то буду считать это самой потрясающей одеждой, которую видела в жизни! – воскликнула Эвелин.

Он засмеялся и выложил еще одну хорошую новость:

– Воздух в каюте скоро нагреется, мне удалось запустить дизель. Думаю, что смогу приготовить что-то горячее. Какао, например. Хотите?

– О, пожалуйста, – взмолилась Эвелин.

Она натянула свитер, только сейчас заметив, что Хантер раздел ее донага, чтобы сунуть под душ. Эвелин не стала думать об этом, поскольку сейчас все ее мысли крутились только вокруг одной проблемы: как согреться. На полу каюты лежал ковер, но ноги все равно стыли, и Эвелин стала выдвигать ящики комода в поисках носков, но так и не смогла найти их.

– Должно быть, владельцы яхты забрали на зиму большинство вещей, – заметил Хантер, когда, войдя, застал ее шарящей в ящиках. – Какао не нашел, но… Вот, попробуйте.

Он протянул ей чашку дымящегося кофе, и Эвелин, сделав большой глоток, поперхнулась, почувствовав алкоголь. Она вопросительно подняла брови.

– Коньяк?

– Я всегда ношу в сумке небольшую фляжку, – объяснил Хантер.

Он сел рядом, и какое-то время они молча наслаждались горячим кофе, пока Эвелин не спохватилась:

– А как же вы? Вы хоть согрелись? Были под душем?

– Вместе с вами, – усмехнулся Хантер. – А вы и не заметили? Со мной все хорошо, но что-то надо натянуть на ноги. Вы ничего не нашли подходящего?

– В шкафчике есть какие-то спальные мешки, в них можно сунуть ноги.

– Хорошая идея. Как вы сейчас себя чувствуете?

– Прекрасно. – Она улыбнулась дрожащими губами. – Я уж думала, что больше никогда в жизни не согреюсь.

– Нам повезло, что мы нашли это убежище.

– Да.

Эвелин потянуло в сон. Она допила последние капли кофе, и Хантер встал.

– Еще?

Он ушел на камбуз приготовить вторую порцию, а Эвелин встала, чтобы взять спальные мешки, и тут только обнаружила, что вместо двух, как ей показалось, имеется лишь один большой двуспальный мешок. Оставив его в каюте, она прошла на камбуз. На газовой горелке пыхтел чайник, но Хантера не было. Испугавшись, что осталась одна, Эвелин обеспокоенно крикнула:

– Мистер Хантер!

Он тут же появился и кинулся к ней.

– Да? Что случилось?

Испытывая огромное облегчение, она залилась краской из-за своей глупости.

– В общем-то ничего. Я… Там только один спальный мешок.

– Значит, вы им и воспользуетесь. Кстати, коль скоро мы с вами товарищи по несчастью, называйте меня по имени. Посмотрите, что я нашел! – Он потряс бутылкой виски.

– А какой-нибудь еды тут нет?

– Боюсь, что нет. Идемте в каюту, там теплее.

В каюте Уоррен поколдовал над диванчиком и разложил его – получилось вполне приличное ложе.

– Здорово! – восхитилась Эвелин.

– Забирайтесь в спальник.

Повторять приглашение не пришлось, Эвелин стало куда лучше, но ноги по-прежнему сковывал ледяной холод.

Услышав свист закипевшего чайника, Уоррен отправился на камбуз и принес оттуда чашки с кофе.

– Я развесил подсушиться вашу одежду, – сообщил он. – Ну а пока мы можем прикончить коньяк. – Он разлил остатки из фляжки.

– Удобная ёмкость, – заметила Эвелин. – Это ваши инициалы на ней?

– Да, подарок.

Не от подружки ли? – подумала она, но расспрашивать не стала. Уоррен сидел рядом с ней, вытянув ноги в старых джинсах. Эвелин хмыкнула, и он вопросительно поднял бровь.

– Мы похожи на пару старых бродяг, – объяснила она.

– Мы и есть бродяги. – Он скользнул взглядом по копне ее спутанных белокурых волос и по лицу, на котором не осталось ни следа косметики. – Ваш респектабельный приятель с трудом узнал бы вас.

– С чего вы взяли, что мой приятель респектабельный? – с интересом спросила Эвелин.

– Ну, я думаю, вас привлекает именно такой тип мужчин: единственный, у кого есть надежда приручить вас или же посоревноваться с вами.

– Показываться на людях с кем-то еще не значит соревноваться с ним, – голосом, в котором появились суховатые нотки, заметила Эвелин.

– Держу пари, что в вашем случае так и есть. Кто ваш приятель? Он же работает с вами, не так ли?

– Откуда вы знаете?

– Я слышал, как вы попросили секретаршу отменить вечернюю встречу с ним. – Он посмотрел на часы. – Или, точнее, ночную. Должно быть, вы с ним составляете отличную пару охотников за головами.

Эвелин поймала себя на том, что ей не нравится эта характеристика, и решительно возразила:

– Он мой босс.

Повернувшись, Уоррен уставился ей в лицо.

– Соответствует.

– Почему? Почему соответствует? – потребовала Эвелин ответа.

– Потому что людям вроде вас всегда свойственно стремление к власти: вы не испытываете никакого уважения к тем, кто стоит ниже вас или хотя бы на одном уровне, и одержимы стремлением залезть как можно выше. Вы смотрите только на те ступеньки, что у вас над головой, не глядя ни вниз, ни по сторонам.

– Глубокое заблуждение, – отрезала Эвелин. – И уж я-то к этому типу людей не принадлежу!

Уоррен засмеялся.

– Уже лучше. Вы возвращаетесь в нормальное состояние.

Какое-то мгновение Эвелин в упор смотрела на него, затем расслабилась и откинулась на спинку дивана.

– Это радио? – показала она на прямоугольничек в дальнем углу.

– Возможно. Давайте выясним. – Повозившись несколько минут, Уоррен поймал музыкальную передачу. – Для снежной бури не самая подходящая музыка, но, думаю, чтобы провести ночь, годится.

– Сколько сейчас времени?

– Около половины третьего.

– Как мы будем выбираться отсюда?

Он пожал плечами.

– Сейчас не стоит ломать себе голову. Что-нибудь придумаем.

Эвелин помолчала, слушая музыку, потом робко попросила:

– Не можете ли налить мне немного виски?

– Конечно. – Уоррен от всей души плеснул ей в чашку солидную порцию. – Вам еще холодно?

– Только ногам.

– Дайте-ка я за них возьмусь.

Их глаза встретились.

– Но я…

Эвелин осеклась, когда он решительно засучил рукава. Покорно вынув ноги из спального мешка, она положила их на колени Уоррена. И, когда он начал массировать и растирать сначала одну ступню, потом другую, Эвелин испустила блаженный стон, который вскоре сменился удовлетворенным мурлыканьем.

– Просто фантастика. Потрясающее ощущение.

Уоррен явно не торопился прекращать свое занятие, но наконец сказал:

– Теперь согрелись? Вам бы лучше залезть обратно в спальный мешок.

Она нырнула в мешок и почувствовала, как слипаются глаза. Эвелин вспомнила про сидящего рядом Уоррена и с состраданием спросила:

– У вас тоже ноги мерзнут?

Он кивнул.

– Ммм… немного.

– Тогда почему бы вам?.. То есть я хочу сказать, что мешок двойной, и места в нем хватает… Так почему бы вам не… – С трудом подняв отяжелевшие веки, она встретила его удивленный взгляд. – Какого черта мерзнуть, когда внутри будет тепло обоим?

– Спасибо, – с радостью принял приглашение Уоррен.

Когда в довольно объемистом спальном мешке разместились два человека, внутри оказалось на удивление мало места. Им пришлось прижаться друг к другу. Ноги у Уоррена в самом деле были ледяными.