Хокан поймал за руку старшего из викваев, когда тот попытался выскользнуть в дверь.

– Гута-Най, где твой брат и его приятель? – поинтересовался он. – Они уже два обеда не показываются, и они не расписывались по окончании смены.

– Не знаю, сэр.

– Что, подрабатывают на стороне у того трандошана? Немного самодеятельной работорговли?

– Сэр…

– Мне нужно знать. Чтобы действовать, если с ними стряслось что-то… необычное.

Гута-Най наверняка вспомнил, что Хокан с ним сделал, когда застал за преследованием той фермерской девчонки; его губы задвигались. Потом он наконец сумел перебороть страх и заговорить:

– Я их не видел сэр, совсем не видел… со вчерашнего дня. Клянусь!

– Я сделал тебя своей… хм… правой рукой, потому что ты можешь промолвить несколько слов для выражения мыслей.

– Сэр?

– Это делает тебя настоящим интеллектуалом по сравнению с остальными. Не заставляй меня сомневаться в моих суждениях.

– Я их не видел, сэр, честное слово! Совсем не видел.

– Тогда пройди по их маршруту и поищи что-нибудь, – Хокан потянулся к столу и подцепил электрошокер. Обычно с ним работали пастухи, но он отлично подходил и для вроде бы разумных рас. Гута-Най не мог оторвать от него взгляда. – Вот почему я запретил нарушения дисциплины вроде воровства или пьянства. Я не могу быть уверен в том, кто где шатается. А когда мне понадобятся бойцы – я не смогу их отыскать. И когда мне нужна нормальная работа, мои люди… себя отвлекли, – он сунул шокер в подмышку виквая. – Тут республиканцы. Мы не знаем, сколько их, но у нас есть разбитый спидер и большой кратер у Имбраани. Чем больше у меня информации, тем лучше я смогу оценить степень угрозы и справиться с ней. Понял?

– Да, сэр.

Хокан опустил шокер и виквай вылетел в дверь; определенно, его желание поработать усилилось. Гез гордился своим умением убеждать.

"Началось, – подумал он. Закрыл дверь и включил все экраны комлинков. – Они пришли на Квиилуру".

Хокан примерно представлял, что за дела у Анккита с сепаратистами. Тут долго что-то строили, и в результате амбар для зерна превратился в здание с тройными дверями и стенами, которые можно стерилизовать предельно высокой температурой. Потом он попытался нанять нормальных бойцов вместо нынешнего сброда – ведь прибыли важные сепаратистские ученые; но неймодианцам повсюду чудились заговоры. Они не всегда были неправы.

А потом в Имбраани объявились джедаи, и все стало на свои места – как и прибытие нынешних солдат. Здесь военный объект.

"Я – сын своего отца. Я воин, – Хокан подумал о том, сколько культур, отсеченных от своего наследия, были бы способны существовать, обреченные на воспоминания о былой славе. – Я лучше сражусь с достойным врагом, чем стану запугивать фермеров, у которых кишка тонка себя защитить".

Конечно, противостояние солдатам требовало куда более высокой платы.

А чем больше плата – тем быстрее он уберется с этой планеты и направится… куда-нибудь.

У него больше не было дома; из его сородичей остались немногие. Но все меняется. Да, все однажды изменится.

Хокан откинулся в кресле и прислушался к сигналам комлинков.

– Убирайся! – закричал Бирхан. – Убирайся и больше не возвращайся! Ты все это к нам привела. Уходи, чтоб я тебя не видел.

Фермер швырнул в Этейн комком грязи и она уклонилась. Он шлепнулся в пыль позади. Старая женщина – как оказалось, она не жена Бирхану, – подошла сзади и схватила его за руку.

– Не будь глупцом, – сказала она. – Если мы позаботимся о джедае, то они позаботятся о нас, когда придет Республика.

Бирхан смотрел на Этейн, будто думал – не пойти ли ему за вилами.

– Республика может идти в зад, – сообщил он. – Без разницы – они или неймы, когда доходит до дела. Мы все равно на дне, кто бы тут не заправлял.

Этейн, сложив руки, удивлялась про себя – как старая Джинарт смогла включиться в обширную семью Бирхана. Она отвратительно готовила и не сильно помогала на ферме. Девушка представила, как зарабатывает себе право проживания – прядет шерсть мерли, как и все пожилые квиилурцы, которых она видела.

Но сейчас Этейн сомневалась в том, что даже Джинарт сможет его убедить. Надо было попробовать самой.

– Бирхан, ты позволяешь мне остаться, – осторожно сказала она, концентрируясь так, как учил мастер Фульер. – Ты хочешь со мной работать.

– Я точно не хочу с тобой работать, мисси, – ответил он. – И говори "пожалуйста".

Она никогда не умела убеждать Силой в стрессовом состоянии. К сожалению, таковое всегда выпадало на случаи, когда убеждение было необходимым.

Джинарт резко толкнула Бирхана локтем; не слишком просто для такой невысокой женщины.

– Если приземлились джедаи, дурак, то она их сюда приведет, чтобы с тобой разобраться, – сказала она. – Не время для того, чтобы заводить новых врагов. А если это не они… то так и так все сгорело, и тебе понадобится способ все вырастить снова. Верно, девочка? Джедаи могут заставить зерна расти?

Этейн наблюдала за этой сельской логикой с растущим уважением.

– Да. Мы можем использовать Силу, чтобы заставить зерна прорастать.

Это была правда – она слышала о падаванах, отправленных в сельхозкорпус, когда они скверно проявили себя во время обучения. И вот только это ей было нужно – жизнь на заштатной планете, посвященная работе с зерновыми полями. Она хотела поскорее отсюда убраться… и не только из-за разведданных, спрятанных в плаще. "Сельское хозяйство" звучало как "провал". Новые напоминания о ее неумелости Этейн не требовались.

– А, – Бирхан плюнул и побрел прочь, ругаясь себе под нос.

– Мы… понервничали, когда парни Хокана начали жечь фермы, – сказала Джинарт. Она взяла Этейн за руку и повела ее в амбар, ставший для нее домом. Нет, не домом. У нее не может быть дома. Ни любви, ни отношений, ни касаний, кроме Силы. Что ж, по крайней мере будет несложно оторвать себя от этих мест. – И, конечно, убивать фермеров.

– А почему ты не нервничаешь? – спросила Этейн.

– А ты внимательная девочка.

– Мой мастер погиб. Это заставляет быстро учиться.

– У меня более широкий кругозор, – речь Джинарт не напоминала старую прядильщицу. – А теперь сиди в безопасности и не броди в округе.

У Этейн начала развиваться прямо-таки неймодианская паранойя; она думала, не обманывают ли ее собственные инстинкты. Она по крайней мере всегда умела чувствовать эмоции и состояние других.

– Так они знают, где искать меня? – тихо, но испытующе сказала она.

Джинарт ощутимо напряглась.

– Зависит от того, кто "они", – сказала она, проходя сквозь острый запах мерли. – Я не волнуюсь об урркале, и в моем возрасте у меня мало желаний.

– Ты сказала, что они идут.

– Это так.

– У меня не хватает терпения на загадки.

– Тогда приобрети его, и будь уверена – они здесь и они тебе помогут. Но и ты должна им помочь.

Мысли Этейн понеслись вскачь, а желудок завязалась узлом. Нет, она не поддалась на карнавальные трюки с предсказаниями; она прибавила собственное знание и чувства к расплывчатым обобщениям и способности видеть значение там, где его не было. Конечно, Джинарт знала, что они прибыли. Весь Имбраани знал о мастере Фульере, и трудно не понять происходящего, когда корабль падает чуть ли не на ферму, а каждую нору в округе обшаривает ополчение Хокана. По какой-то причине Джинарт играет в загадки.

– Когда ты будешь говорить точно, я приму тебя всерьез, – сказала Этейн.

– Тебе стоит быть менее подозрительной, – медленно ответила Джинарт, – и поглядеть на то, что считаешь увиденным повнимательней.

Этейн открыла дверь амбара и изнутри вырвался запах соломы и барка; он был почти твердым. Она вдруг ощутила спокойствие и даже надежду. Не знала, почему. Возможно, поведение Джинарт ее успокаивало – как успокаивает бабушка, даже не считая ее странных слов.