Он остается стоять на месте, прислушивается. В абсолютной тишине я слышу ее шаги, как в замке звенят ключи, скрип двери, когда та открывается, а затем с громким хлопком захлопывается.

Я заперта в кошмаре, но когда он разворачивается ко мне — его глаза угрожающе сощурены — и моя не поддающаяся контролю дрожь возвращается.

В два быстрых шага он оказывается рядом со мной. Он опускается на корточки, хватает меня за волосы и дергает, так что моя голова запрокидывается назад. Я отклоняюсь назад, пытаясь вырваться, мой мозг оглушен болью.

— Прекрати, — шипит он сквозь сцепленные зубы. — Ты должна заткнуться, иначе я сам заткну тебя навсегда.

Я пытаюсь подавить визгливые всхлипы, вырывающиеся из меня, но не в состоянии контролировать свои бурные эмоции и страх.

Он трясет меня за волосы, затем отпускает и встает.

Я не шевелюсь. Не в состоянии. Меня так сильно трясет, только грязный пол и стены в пятнах мои «друзья».

Словно приклеенная к месту, я наблюдаю, как он расхаживает из одного конца комнаты в другой. По его руке струится кровь, но его это, похоже, не беспокоит. Одним движением он выхватывает мобильный телефон из кожаной сумки, которую принес из машины.

Но прежде, чем он успевает воспользоваться им, в дверь снова стучат, и он бросает на меня взгляд, приказывающий замолчать, а сам направляется обратно к двери.

— Да? — спрашивает он, приоткрыв дверь на длину цепочки.

— Привет, я ваш сосед и мы слышали какие-то странные крики, — произносит низкий мужской голос. — Все в порядке?

Спасена. Он спасет меня.

— Я объяснил вашей жене, что это просто телевизор.

Шестой пытается закрыть дверь, но мужчина просовывает ногу в щель.

— Могу я убедиться? — просит мужчина.

— Нет.

— Слушайте, если вам нечего скрывать, то не вижу проблемы. Откройте мне дверь, чтобы я мог убедиться своими глазами. Тогда моя жена заткнется по этому поводу, и мы вас больше не побеспокоим.

Мне не удается понять, хотел ли он надавить на жалость этой речью или его правда раздражает то, что его жена вмешивается в чужие дела.

— Хочешь увидеть, что у меня в номере? Отлично.

Шестой снимает цепочку и, открыв дверь, хватает мужчину за воротник. Он втаскивает его в комнату и швыряет на пол. Я ахаю, чем привлекаю его внимание. На вид он не старше, чем я.

— Вы в п...

Приглушенный выстрел в голову прерывает его на середине вопроса, и я наблюдаю, как жизнь уходит из его глаз, а тело падает на ковер. Под ним растекается лужа густой темно-красной крови, и мой желудок сводит спазмом.

— Ну вот, ты и посмотрел.

Крик застревает в горле, волной подкатывает тошнота, пока я, широко распахнув глаза, смотрю на безжизненное тело своего спасателя.

Шестой открывает дверь, и в щель под шторами на окнах я наблюдаю, как его тень проходит мимо к дверям соседнего номера. Раздается какой-то звук, вероятно, он ногой вышибает дверь, затем крик, щелчок и тишина.

Он входит обратно в наш номер, хватает с кровати купленные пакеты, свою спортивную сумку и все, что мы принесли в номер.

— Пошли, — он выжидающе смотрит на меня.

По моим щекам текут слезы.

— Что ты за монстр?

Она пыталась помочь мне, а он убил ее. Он убил их обоих.

Он делает несколько шагов вперед и дергает меня за руку, поднимая на ноги.

— Я твой чертов монстр. Залезай в гребаную машину.

Он снова крепко держит меня, пока тащит за собой.

— Зачем ты убил их? — спрашиваю я, пока неохотно сажусь в машину.

Схватив меня за подбородок, он вынуждает меня смотреть ему в лицо.

— Ты заставила меня.

— Что?

— Если хочешь остаться в живых и еще немного пожить, если хочешь, чтобы другие люди остались живы, прекращай выкидывать фокусы. Никаких попыток сбежать, не пытайся набрасываться на меня, не заговаривай ни с кем. Вот такой будет теперь твоя жизнь. Смирись с этим.

Он ждет, что я просто смирюсь с тем, что я застряла с ним на столько времени, сколько ему захочется? Что я не буду пытаться освободиться от него?

Возможно, он еще более больной, нежели я считала ранее.

Каким-нибудь образом я все равно сбегу от него, но, очевидно, мне придется подождать подходящего случая.