– Господи Боже! И все сгорело?

– Тока нет совсем, – ответил Нат. Внизу два трупа; как говорят пожарные, то, что осталось от одного из них, обгорело как головешка.

– Понятно, с высоким напряжением не шутят. Вы боитесь, что в проводке возникли скрытые очаги пожара или что-то подобное, да? Этого я так сразу сказать не могу. Будь все по проекту, пробоя бы не было. Там полно предохранителей, заземлений и всяких защитных устройств. Так все было в проекте. Но если изменения в самом деле произвели, то я ни за что не ручаюсь. Что говорит Саймон? Он-то должен знать.

«Найти Саймона! »

– Я его не видела, – сказала Патти, – К сожалению. После обеда он был у отца. Как раз в то время, когда произошел инфаркт, но где он сейчас, я не знаю.

Она задумалась:

– Разве только...

– Разве только что, Патти?

Патти обвела взглядом комнату. Все уставились на нее, а она только молча покачивала головой.

– Пойдемте, – сказал Нат, взял ее за руку и отвел в угол, где тихонько спросил: – Что, Патти? Где он может быть?

– Вам это не понравится, – Патти взглянула на него в упор. – Мне очень жаль.

– Мне все сейчас не нравится, – ответил Нат. – Мне не нравится, что наверху отрезана добрая сотня людей, которым некуда деться, мне не нравится, что в Башне могут быть сотни возгораний, о которых мы пока не знаем, возможно, даже тысячи, которые пожирают все и вся... – Он с трудом остановился. – Патти, если вы знаете, где он сейчас, или хотя бы где он может быть, то должны сказать, нам крайне необходимо знать, что происходит.

– Это мог знать отец.

Нат молчал.

— Но нам он ничем не поможет, – продолжала Патти. – Извините.

Она глубоко вздохнула:

– Возможно, Зиб знает, где он.

Нат не дрогнул, но было заметно, что он потрясен, и сильно

– Это значит... я не ошибаюсь, что это значит? – тихо спросил он.

– Мне очень жаль, Нат.

– Бросьте меня жалеть и отвечайте на вопрос.

Патти выпятила подбородок:

– Это значит, что мой Поль и ваша Зиб завели, как раньше говорили, роман. Думаю, что сегодня это называется иначе. Вероятно, существует какой-то другой термин, как и для всего остального. Мне очень жаль. Из-за вас. Из-за меня. Из-за всего этого. Но речь о том, что Зиб может знать, где Поль. Я не знаю.

Нат подошел к ближайшему телефону, снял трубку и решительно набрал номер. По его лицу ничего не было заметно. Ему ответила секретарь редакции.

– Пригласите Зиб Вильсон. – Голос его звучал по-прежнему ровно.

– Кто ее просит?

– Ее муж. – В голосе прорвалась резкая нотка. «Вот оно! »

В трубке уже звучал веселый и непринужденный голосок выпускницы дорогой частной школы и престижного университета:

– Привет, милый. Что случилось? У тебя опять что-нибудь стряслось? Или это слишком наивный вопрос?

– Ты не знаешь, где Поль Саймон?

Крохотная заминка:

– Ну откуда же мне знать, где Поль, милый?

– Неважно откуда, – ответил Нат. – Знаешь? Мне он нужен. Срочно.

– Зачем?

Нат глубоко вздохнул и взял себя в руки:

– Горит наша «Башня мира». Берт Макгроу в больнице с инфарктом. Наверху в банкетном зале отрезана сотня людей. И мне срочно нужна информация от Поля.

– Дорогой, – голос Зиб звучал терпеливо, как голос учительницы начальной школы, объясняющейся с умственно отсталым ребенком, – почему бы тебе не спросить Патти? Она бы...

– Патти рядом со мной. Она предложила узнать у тебя.

Пауза.

– Ах, так, – было единственным, что сказала Зиб.

Нат перестал скрывать свою ярость:

– Я тебя еще раз спрашиваю, где этот засранец? Если не знаешь, то найди его. И пошли сюда. И галопом. Это тебе ясно?

– Ты со мной никогда так не разговаривал.

– Я был не прав. Вероятно, мне нужно было регулярно драть твою породистую задницу. Найди его и пришли сюда. Тебе ясно?

– Я постараюсь.

– Этого мало. Найди его. И пошли сюда. И точка. – Он повесил трубку и замер, уставившись в пол.

Гиддингс с Брауном переглянулись, но ничего не сказали.

Переносная рация в руках одного из пожарных вдруг ожила:

– Командир там?

Командир взял микрофон:

– Слушаю.

– Говорит Уолтерс. Первоначальный пожар возник на четвертом этаже. С ним почти справились.

– Отлично, – ответил Джеймсон. – Отлично. – Он улыбнулся.

– Ну, не так уж и отлично, – продолжал Уолтерс. – Здесь еще множество возгораний. Еще больше над нами и под нами. – Он закашлялся, судорожно давясь и глотая воздух. – Очевидно, это от проводки. Что бы там не произошло в подвале, но здорово досталось всему зданию.

Воцарилась тишина. Нат оперся о стену. Взглянул на Гиддингса.

– Ну, вот мы и знаем, – медленно произнес он. – С этого момента строить догадки больше ни к чему.

Гиддингс кивнул – это был странный, усталый и потерянный жест.

– Остается только молиться, – произнес он.

В конторе за банкетным залом шеф пожарной охраны продолжал сжимать в руке телефонную трубку, слушал молча, потом кивнул и сказал:

– Оставайтесь на связи.

Положив трубку, он обвел взглядом помещение.

– Они посылают людей вверх по лестницам. – По его голосу невозможно было понять, как он относится к происходящему.

Губернатор спросил:

– Сколько у них уйдет времени на то, чтобы взобраться на сто двадцать пятый этаж?

Ему никто не ответил. Губернатор кивнул:

– Ладно, тогда придется попытаться самим:

Он замолчал и задумался:

– Бен, возьмите трех-четырех официантов. Среди них я видел здоровенных ребят. И займитесь как следует дверьми.

Потом он взглянул на шефа пожарной охраны:

– Если нам удастся открыть хотя бы одни двери, то все будет о’кей? Лестницы будут безопасны по всей длине?

Шеф пожарной охраны заколебался.

Вмешался мэр:

– Да говорите же. Отвечайте!

– Путь вниз должен быть свободен, – сказал тот.

Голос его предательски подрагивал.

– Говорите открыто, – потребовал мэр. – Что вы топчетесь на месте?

Бет Ширли молча смотрела и слушала. «Фигура губернатора все больше выходит на первый план, заслоняя остальных, – говорила она себе. – Ну, не совсем. Сенатор Петерс со своими иногда грубыми, иногда умными и интеллигентными манерами тоже выигрывает при более близком рассмотрении».

Это звучит банально, что в критической ситуации резче проявляются и лучшие, и худшие черты человека, но она никогда не представляла, насколько наглядно это выглядит в жизни.

Шеф пожарной охраны, который все еще колебался, оглянулся на Бет.

– Здесь дама, – сказал он.

Рука губернатора крепче сжала ее локоть:

— Этой даме так же, как и всем остальным, хотелось бы знать правду: в каком дерьме мы оказались. Хоть вы и жметесь, но я понял так: лестницы – не настолько надежный путь к спасению, как мы предполагали. Почему?

– Мои люди на лестницах – у них есть рации – пере дают, что там полно дыма.

В комнате стало тихо.

Что это значит? – спросил губернатор, повернувшись к Бену Колдуэллу.

– Не могу сказать, пока не узнаю подробностей, – ответил Колдуэлл и взглянул на шефа пожарной охраны. – Что вы еще скрываете?

Тот глубоко вздохнул:

– Первый пожар локализован. Сам по себе он не опасен. Но то, что случилось внизу, на силовой подстанции, погубило двоих и, видимо, вызвало пожары, – он развел руками, – по всему зданию.

Гровер Фрэзи возмущенно затряс головой:

– В современном огнестойком здании? Это смешно. Как бы это могло произойти? Вы что-то не так поняли.

Он взглянул на Колдуэлла:

– Ведь я прав, Бен? Скажите ему.

Колдуэлл ответил:

– Оно не огнестойкое. Негорючее – это да. Но не кипятитесь, Гровер, пока мы не будем знать все точно.

Он повернулся к шефу пожарной охраны:

– Позвоните еще раз. Я хотел бы поговорить с Натом Вильсоном.

Фрэзи сказал: – Ну вот же оно. Вот вам доказательство. Телефон же работает, значит, ток есть. Вы что, не понимаете? – Он обратился к остальным.