Волчица оказалась миниатюрной женщиной лет тридцати с небольшим. Шайтану она едва доставала до плеча, а он был мужиком, прямо скажем, невысоким. Янтарные глаза она постоянно опускала вниз, когда обращалась ко мне. Я было подумал, что это из скромности, пока случайно не взглянул в них. Пронизывающие насквозь, видящие такие уголки твоей души, куда ты сам не осмеливаешься заглянуть - вот какое впечатление они производили. И как Шайтан живет с этой штучкой? По виду она - сама невинность. Но в глазах проглядывала ее звериная суть. Которая мне совсем не нравилась. Похоже, Шайтан и волчица нашли друг друга. Я все еще не мог забыть то зрелище, когда он нашептывал байки Стюарту на ушко. Вот тебе и двойственная природа.

Свои шикарные темно-каштановые волосы Волчица забрала в хвост, прежде чем подойти ко мне. Осторожно приподняла футболку, поморщилась и приказала:

– Раздевайся.

Стоило мне поднять руки, как их жутко засаднило. Мне пришлось стиснуть зубы, так что вместо вопля у меня вырвалось только шипение. Я стянул через голову слегка обгоревшую и воняющую дымом футболку, стараясь не слишком тревожить грудь и спину. Случайно бросил взгляд в зеркало, висевшее на стене, и обомлел: моя кожа цветом напоминала сочный помидор. Вампиры мигом бы меня сожрали: так аппетитно я выглядел.

– Ложись, - скомандовала Волчица. - На живот.

Я послушно улегся, не преминув поморщиться, когда жесткая ткань покрывала пробороздила кожу на груди и животе. Голову я повернул так, чтобы видеть Шайтана и Стюарта, молча стоявших у стены. Аменохеприти же уселся на кровать рядом с моим лицом. Волчица вышла из комнаты и вернулась с прозрачным пузырьком, в котором плескалась какая-то подозрительная жидкость болотного цвета.

– Это что? - сощурился я, силясь разглядеть надпись на бутыльке.

– Тебе лучше не знать, - бросила Волчица, вытаскивая пробку.

Комнату тут же наполнила отвратительная вонь. Никогда не доводилось нюхать трупы бродячих кошек, но думаю, они имеют как раз такой запах. Что она собирается делать с этим фуфлом?

– Зачем это?

– Лечиться будем.

Вот только народной медицины мне сейчас не хватает. Всякие травки-припарки… Не доверяю я этому. Лучше бы отвезли меня в ожоговый диспансер.

– И этой дрянью ты собираешься меня мазать?

– Нет, конечно.

– Слава Бо…

– Тебе нужно будет это выпить.

– Ни за что! - я уселся на кровати и скрестил руки на груди. Эффект смазался тем, что я вздрогнул от боли. - Не хочу даже спрашивать, из чего состоит эта дрянь, - я кивнул на бутылек. - Делайте, что хотите, но я не собираюсь практиковать народную медицину!

– Тебе не нужно это пить, - снисходительно улыбнулась Волчица. - Я пошутила. Ложись.

Значит, она все это выльет на меня. Да меня от самого себя тошнить начнет!

– Эта жидкость испарится сразу же после нанесения, - она будто прочитала мои мысли. - Запаха не останется.

– Ну-ну, - пробурчал я, снова укладываясь на живот.

Первая порция тошнотворного зелья вылилась мне на спину, и меня чуть не вывернуло от вони. Пару минут я лежал, стараясь удержать свой желудок от головокружительного переворота, а затем запах пропал. Не постепенно: просто исчез, и все. Но тошнота осталась. Видимо, память моего носа гораздо длиннее, чем стойкость запаха.

– Переворачивайся.

Я улегся на спину. Удивительное дело: живот у меня горел от соприкосновения с покрывалом, но со спиной ничего подобного не произошло. Неужели эта пакость так быстро подействовала? Волчица намазала мою грудь, и меня начало тошнить сильнее, чем прежде. Не хочу даже думать, из чего делалась эта мазь.

– Как бы тебе ни было противно, но хотя бы глоток сделать нужно, - ровным голосом произнесла Волчица.

Я офигел.

– Ты же сказала, что пошутила.

– Все гораздо серьезней, чем я думала. Ты только взгляни на свой живот. Да если у тебя кожа не слезет, это будет чудом!

– Но ты уже намазала мне его! Зачем мне пить эту фигню?

– Во-первых, изнутри оно действует лучше и быстрее. Во-вторых, судя по твоему голосу, у тебя все горло изранено. Ему тоже необходимо лечение.

– Нормальный у меня го…

– Я слышу. Хрипишь, как заезженная пластинка.

– Дэрриен, не отлынивай, - вмешался мыш. - Это для твоего же блага.

– Не хочу, - я капризно надул губы.

– Как ребенок, ей-богу, - впервые подал голос Шайтан, качая головой.

– Нам тебя держать? - мыш указал крылом на Стюарта. Тот моментально отлепился от стенки.

Я вздохнул. Если уж меня решили убить, то отравление - еще не самый плохой способ. Хотя умирать в луже собственной блевотины мне как-то не хотелось.

Я зажал нос, чтобы не чувствовать отвратительного запаха, и сделал небольшой глоток из бутылька. Горло словно обожгло, но не огнем, а льдом. У меня аж дыхание перехватило. Я даже кашлянуть не мог.

– Вот умница, - умиленно улыбнулась Волчица. - А теперь садись.

Стоило мне принять вертикальное положение, как я тут же понял, что больше не могу. Оттолкнув Стюарта, стоящего возле спасительной двери в уборную, я упал на колени перед унитазом, и меня вырвало. Желчью, так как последний раз я ел утром, а сейчас было уже далеко за полночь. Вообще я никогда не понимал, как человека может тошнить, если в желудке ничего нет. Как ни странно, мерзкая жидкость из меня не вышла. Может, испарилась?

Живот скрутил очередной спазм, и я согнулся от боли. Вывернувшись наизнанку, мой желудок исторг наружу очередную порцию желчи. Руки и ноги мелко затряслись. Я вцепился в края унитаза, чтобы не рухнуть на кафель. Меня начало колотить от внезапно нахлынувшего холода, хотя минуту назад мне было, мягко говоря, жарковато.

– Шайтан! - вскрикнула Волчица. - Давай его сюда! Быстрее!

Тот подхватил меня и затащил на кровать. Меня трясло так, будто я наступил на электрический провод. Волчица накинула на меня целых два одеяла, но это мало помогло.

– Потрепи, родной, потерпи, - шептала она, прижав руками края одеял, чтобы я не скинул их. - Скоро пройдет, это нормальная реакция.

– Н-н-ничего с-себе, н-нормальная, - я чуть не прикусил себе язык и решил лучше помолчать. У меня зуб на зуб не попадал.