Почему-то на память пришел отец. В нашей квартире обычно был холод собачий, и когда я вылезал из теплой ванны, то сразу же забирался под одеяло. Меня трясло так, словно я вышел прогуляться в двадцатиградусный мороз в легкой ветровке. Отец в таких случаях говорил: "Расслабься, Дэрриен. Просто расслабься и согреешься". Это всегда действовало.

Я попытался расслабиться, но все мышцы просто сводило от дикого напряжения, вызванного трясучкой.

Прошло около получаса (я изредка бросал взгляд на часы с кукушкой, висевшие на стене), и мое тело постепенно начало успокаиваться. Трясло меня все меньше, холод уходил, уступая место щадящему, ненавязчивому теплу. Я с наслаждением закрыл глаза и провалился в сон.

Разбудил меня голос Амена. Мыш с кем-то спорил, да так горячо, что его обычно тихий басок трубно разносился по всему дому.

– …а я тебе повторяю: Дэрриена им отдавать нельзя!

– Придется, как ты не понимаешь? - это Стюарт. - Или ты хочешь, чтобы хату Шайтана спалили, да и нас заодно?

– Я полностью поддерживаю Аменохеприти, - пробасил Шайтан. - Если это действительно так важно, то я готов защищать парня и впредь.

– А твоя жена? Ребенок? Ты о них подумал? - горячился Стюарт.

Что ответил Шайтан, я так и не узнал, потому что Амен вдруг шикнул:

– Тише! Кажется, наш чародей проснулся.

Я тут же закрыл глаза и притворился спящим. Судя по скрипу, кто-то просунул голову в дверь.

– Нет. Спит, - ну конечно, кто еще мог купиться на эту уловку, кроме Стюарта?

Шаги. Кто-то подошел к кровати и уселся рядом. Я изо всех сил старался дышать ровно.

Холодная ладонь легла мне на лоб.

– Как твое самочувствие? - спросила Волчица.

– Лучше не бывает, - я открыл глаза и вымученно улыбнулся. - Если не считать, что в животе словно центрифугу установили.

– Это пройдет, - она ободряюще похлопала меня по плечу. - Ты проспал почти двадцать часов. Но это нормально. Иные после "мышиной возни" сутками дрыхнут.

– Мышиной чего? - я осторожно сел. Против ожидания, это получилось довольно-таки легко.

– А, это зелье так называется.

Стоило вспомнить небольшой бутылек, как меня тут же затошнило снова. Я не смог сдержать дрожь, волной прокатившейся по моему телу. Удивительно, но моя кожа меня совсем не беспокоила, даже не чесалась, хотя красноватый оттенок еще остался. Вот тебе и народная медицина.

Волчица протянула мне фиолетовую футболку с желтой улыбающейся рожицей. Блеск.

– На, оденься. А то замерзнешь.

Я поблагодарил ее и натянул на себя обнову. Чуть великовата, но это ничего. Видно, шайтановская. Но на нем она смотрелась бы смешно.

– Вижу, тебе "возня" пришлась не по вкусу, - покачал головой Шайтан. Он стоял у стены и не сводил с меня испытующего взгляда.

– Интересно, кто от нее в восторге? - горло, как ни странно, тоже не болело. - Хотел бы я посмотреть на этого субъекта.

– Есть один тип. Но у него врожденное отсутствие вкуса, так что на его мнение полагаться не стоит. Ему просто нравится, как от нее плющит.

– Умоляю, хватит! - простонал я. - Меня от нее так встряхнуло, что век не забудешь!

– Вот и он не забыл, - ухмыльнулся Шайтан.

Волчица подала мне большую фарфоровую кружку, от которой понимался легкий парок.

– Это что? - я подозрительно покосился на женщину.

– Не бойся, всего лишь чай.

Я пожал плечами и взял кружку. Чай оказался очень ароматным. Я с удовольствием сделал глоток. Приятное тепло разлилось по груди и угнездилось в животе.

– Папа! Я нашел первый номер…

Пацан лет четырнадцати ворвался в комнату, размахивая журналом, и замер с открытым ртом, увидев меня. Мгновение он просто таращился, но затем вдруг упал на четвереньки и зарычал.

– Джимми! - воскликнула Волчица. - Что ты себе позволяешь? Я же просила, никогда…

Я обалдел. Этот мальчик напомнил мне… того самого волка, что пытался напасть на нас в лесу. Все его действия говорили об этом. Та же манера рычать, отрывистые движения…

– Джимми! - Шайтан схватил сына за ворот рубашки и встряхнул. - Как ты себя ведешь? Немедленно прекрати!

Пацан перестал рычать, даже встал на ноги, но глаз с меня не спускал.

– Я учуял его в лесу, пап, - проговорил он тихо, но я слышал его отчетливо. - Угроза. Опасность. Это все исходит от него.

– Джимми! - всплеснула руками Волчица.

Вот тебе и фанат комиксов.

– Прости его, Дэрриен, - виновато взглянул на меня Шайтан. - Он еще совсем ребенок.

– Не привыкать, - улыбнулся я. - За последнее время я выслушал столько, что это мне кажется даже не оскорблением, а дружеской шуткой.

– Ты ведь не вызовешь его? - Волчица с мольбой взглянула на меня.

Кружка чуть не выпала у меня из рук.

– Что?.. Вызвать? Его?

Ее глаза говорили лучше слов. Вот это да. Похоже, Стюарт не один такой повернутый.

– Вы с ума сошли! - взорвался я. - Да за кого вы меня принимаете? Еще мне не хватало дуэли с молодым вервольфом! Идиотизм!

– Что за шум? - сунулся в дверь Стюарт, за что получил по морде подушкой, которую я мастерски метнул в него.

– Ну все, Лэйвери! - взвыл он, скрываясь за дверью. - Теперь я тебя убью!

– Прошу прощения, - обратился я к Шайтану и его супруге. - Но сегодня я, как видите, занят. Если хотите записаться ко мне на дуэль, вставайте в очередь. Моя секретарша сообщит вам время и место.

Шайтан и Волчица только хлопали глазами. Шуток они не понимают, что ли?

– За Джимми не волнуйтесь, я еще не настолько выжил из ума, чтобы драться с ним.

– Ты боишься? - вызывающе крикнул Джимми, выпятив подбородок. - Ну, давай же!

Блин, еще один Стюарт растет. Эх, молодо-зелено…

– Я тебя не боюсь, что бы ты там себе ни вообразил. Я просто не хочу, чтобы твои родители меня съели. Понял разницу?

Парень подозрительно смотрел на меня, слегка прищурив один глаз. Да, это был тот самый волчонок, теперь я в этом не сомневался. Но что, черт побери, он мог учуять? Опасность? От меня? Я начал ощущать себя психом. Те тоже не осознают, что они психи, пока их не признают общественно опасными и не запирают в соответствующее лечебное учреждение. Если тебе кто-то говорит, что боится тебя, это еще ничего не значит. Если тебе говорят двое, значит, что-то уже не так. Но если каждый встречный начинает твердить тебе, что ты опасен, это уже не паранойя. Это значит, что ты и в самом деле представляешь собой угрозу.