Врач категорически требует, чтобы я отдыхала днем, мне приходится подчиняться.

Пуаро взял протянутую руку и вежливо поклонился, пробормотав что-то невнятное.

— Он хочет получить сведения о миссис Мак-Джинти, — сказала Дейдр.

Сыщик почувствовал, что рука миссис Уэзери, которую он держал, внезапно сжалась. Он не мог удержаться от мысленного сравнения ее с когтями хищной птицы.

Однако миссис Уэзери жеманно рассмеялась.

— Ты говоришь смешные вещи, бедная моя Дейдр! Кто такая миссис Мак-Джинти?

— Ну, как же! Разве ты не помнишь, мама? Она приходила к нам убирать! Эту женщину убили!

Миссис Уэзери закрыла глаза и вздрогнула.

— Не говори мне таких вещей, дорогая. Я буду больна целую неделю, ты же знаешь. Я очень жалею эту несчастную женщину, но почему она была настолько глупой, что хранила деньги дома, ведь для этого есть банки?.. Конечно, я ее помню. Только забыла ее фамилию.

Дейдр повторила:

— Ему нужны сведения об этой женщине.

Миссис Уэзери улыбнулась сыщику.

— Садитесь, мистер Пуаро! Я умираю от любопытства. Миссис Рэндел мне только что звонила по телефону и сказала, что в Бродхинни сейчас находится знаменитый криминалист. Она описала вашу внешность, и когда Фрида рассказала мне о посетителе, которому она открыла дверь, я вас узнала и попросила пригласить сюда. О чем собственно идет речь?

— Как вам только что сказала ваша дочь, я хотел бы получить некоторые сведения о миссис Мак-Джинти. Если меня правильно информировали, она работала у вас по средам. Как раз в среду она была убита. Следовательно, в тот день она приходила сюда. Не так ли?

— Вероятно. Но это было уже так давно…

— Преступление, действительно, было совершено несколько месяцев тому назад. Не сказала ли она вам в тот день что-нибудь особенное?

— Эти люди всегда много говорят, — ответила миссис Уэзери с недовольным видом, — но их никто не слушает. Впрочем, не могла же она сказать, что в тот вечер ее убьют. Вы согласны со мной?

Пуаро вежливо улыбнулся.

— Вы читаете воскресные газеты? — спросил он затем неожиданно.

Миссис Уэзери была удивлена.

— Конечно! Мы покупаем «Обсервер» и «Санди тайме». А что?

— Простое любопытство. Миссис Мак-Джинти читала «Санди Комет» и «Ньюс оф Уорлд».

Последовала длительная пауза. Миссис Уэзери вздохнула и сказала, полузакрыв глаза:

— Эта история меня потрясла. Я не могу поверить, что человек, убивший ее, был в здравом уме… Убить бедную старушку сечкой! Какой ужас!

— Орудие убийства не было обнаружено, — заметил Пуаро.

— Вероятно, его бросили в большую лужу или в пруд.

— Но все водоемы обыскали тралом, — сказала Дейдр. — Я была там.

Миссис Уэзери провела рукой по лбу.

— Зачем говорить обо всем этом, дорогая?.. Разговоры о таких страшных вещах угнетают меня… Бедная моя голова!

Дейдр сердито сказала Пуаро:

— Не настаивайте, сэр! Вы расстраиваете мою мать… Она такая чувствительная… Она не может даже читать детективы.

Пуаро встал со стула.

— Простите меня, пожалуйста! Меня извиняет только то, что через три недели будет повешен человек. Если он невиновен…

Миссис Уэзери воскликнула:

— Но он же виновен! Это несомненно!

Пуаро покачал головой.

— Я не так уж в этом уверен. Он поклонился и быстро вышел. Девушка догнала его в вестибюле.

— Что означают ваши слова? — спросила она Пуаро.

— Именно то, что я сказал.

— А еще что?

Пуаро не ответил.

— Ваш визит привел маму в крайнее расстройство! — продолжала Дейдр. — Мама не выносит, когда при ней говорят о преступлениях, насилиях, убийствах…

— Она, должно быть, испытала сильное потрясение, когда впервые услышала об убийстве женщины, которая у нее работала?

— Разумеется!

— Это ее… поразило?

— Она запретила нам даже заикаться об убийстве в ее присутствии. Понимаете, мы делаем все, чтобы избавить ее от малейшего волнения… стараемся никогда не говорить при ней об отвратительных сторонах жизни…

— А как же во время войны?

— К счастью, нас здесь ни разу не бомбили!

— А вы, мадемуазель, чем вы занимались во время войны?

— Работала в госпитале в Килчестере и водила автомашины. Я, естественно, не могла надолго уезжать из дома, потому что мама нуждалась во мне. Она и так уж считала, что ей слишком часто приходится оставаться без меня… Жизнь была нелегкой. Мама ничего не может делать по дому… Она слишком слаба… А в прислуги нанять было некого. Нам повезло, когда мы узнали о миссис Мак-Джинти! Она начала приходить к нам как раз с того времени. Это была очень хорошая прислуга. Раньше, конечно, слуги были лучше, но времена меняются, как и во всем остальном…

— Вас это огорчает?

Вопрос Пуаро, казалось, ее удивил.

— Лично меня нет, — ответила Дейдр. — Но другое дело — мама… Во многих отношениях она живет прошлым…

— Есть такие люди, — заметил Пуаро.

Он мысленно представил себе комнату, из которой только что вышел. Он вспомнил, в частности, полуоткрытый ящик секретера, в котором были видны шелковая подушечка для булавок, сломанный веер, маленький серебряный кофейник и старые журналы.

— Они хранят множество сувениров, напоминающих о прежних временах, — продолжал Пуаро мягко, — бальные записные книжки, театральные программы, фотографии умерших друзей, и при взгляде на эти старые вещи они вновь живут в своем прекрасном прошлом…

— Вы, должно быть, правы, — сказала Дейдр. — Но я их не понимаю. Я ничего не храню.

— Вы смотрите вперед, а не назад?

— Даже не знаю, смотрю ли я вперед… Настоящего вполне достаточно! Вы иного мнения?

Входная дверь открылась, и вошел высокий, довольно пожилой человек, остановившийся при виде Пуаро. Он повернул голову к Дейдр с немым вопросом в глазах.

— Мой отчим, — представила его Дейдр. — Мистер… Мне не известна ваша фамилия…

— Эркюль Пуаро, — сказал сыщик со смущенным видом принца, вынужденного открыть, что в его жилах течет королевская кровь.

— Ах, да? — только и сказал мистер Уэзери, вешая свое пальто.

— Он пришел навести справку о миссис Мак-Джинти, — добавила Дейдр.

Мистер Уэзери помедлил несколько секунд, а потом сказал:

— Странно. Эта женщина была убита несколько месяцев тому назад, и, хотя она работала здесь, у нас нет никаких сведений ни о ней, ни о ее семье. Если бы нам было что-либо известно, мы давно сообщили бы полиции.

Тон не допускал возражений. Мистер Уэзери взглянул на свои часы и продолжал.

— Думаю, что через четверть часа мы сможем сесть за стол.

— Боюсь, что обед сегодня немного запоздает.

Мистер Уэзери нахмурился.

— В самом деле? И могу я спросить, почему?

— У Фриды было много хлопот…

— Дорогая Дейдр, с огорчением напоминаю, что именно на тебе лежит забота о доме. Я хочу немного больше пунктуальности.

Пуаро, выходя из комнаты, оглянулся. Мистер Уэзери и его падчерица стояли лицом к лицу. В глазах мистера Уэзери сквозило презрение, а на лице Дейдр читалось нечто, весьма напоминающее ненависть.

После обеда, состоявшего из куска плохо сваренной говядины, безвкусной картошки и неудавшихся блинов, Пуаро в третий раз за этот день вышел из дому. Он направился к миссис Апуард, которая жила на вилле, именуемой «Лэбернамз» и расположенной на склоне холма. Он остановился у решетки, чтобы в последний раз пригладить свои усы, когда ловко запущенный огрызок яблока угодил ему в щеку. Он возмущенно вскрикнул и, быстро обернувшись, увидел разворачивавшуюся машину, из которой, очевидно, и метнули этот снаряд. Из дверцы высунулась голова.

— Очень сожалею! Я вас задела?

Пуаро посмотрел внимательнее. Это полное лицо, не лишенное благородства, эти густые брови и седые пряди волос были ему знакомы.

— Миссис Оливер! — вскричал он. Действительно, то была знаменитая сочинительница детективных романов.

— Боже мой! Мистер Пуаро!