Майлс почти не помнил, как они связались с кораблем, эвакуировали людей, хотя он делал все очень быстро и так, как положено. Потом он решил узнать, что с капитаном Максуэллом, который все еще не отвечал на вызов.

О'Брайен опасался, что капитан убит. Он вернулся в покинутое здание и стал обходить один закоулок за другим. Наконец, в одной из квартир наткнулся на трупы двух кардасиан. А поблизости увидел стоявшего к нему спиной Максуэлла. Он держался за стенку и не обернулся на шаги Майлса, его фазер лежал рядом на полу.

— Капитан, — тихо позвал О'Брайен. Максуэлл наконец повернул голову.

— Стомпи… — начал было О'Брайен и замолчал.

Он посмотрел в ту сторону, куда был направлен взгляд капитана. Там, посреди комнаты, на полу лежала мертвой шестилетняя девочка, а поверх нее тоже мертвая черноволосая женщина. Рядом с ними с разорванной грудью лежал подросток. Майлс понял, что это жена и дети капитана Максуэлла. Он вспомнил выстрелы фазеров, прогремевшие в этом крыле здания, и теперь без труда представил себе, как разыгралась здесь трагедия. Когда в помещение ворвались убийцы-кардасиане, мать попыталась закрыть собой ребенка. А мальчик бросился на выручку матери и сестры. О происходившей здесь неравной борьбе говорил перевернутый стол и осколки разбитой скульптуры на полу. Еще поразила Майлса картина на стене: земной шар, как его увидел художник из космоса, может быть, с Луны. Он рассечен по диаметру осколком.

Отвернувшись, О'Брайен закрыл глаза. Ему очень хотелось успокоить Максуэлла, но все пережитое сковало ему горло спазмом.

— Это произошло так быстро, — вдруг тихо произнес Максуэлл. — И всего за пару секунд до того, как я вбежал сюда. Они меня даже не увидели, они даже не знали, что я пришел спасти их. Я был так близко, так близко… но не смог спасти их…

В голосе капитана Майлс не уловил ни ярости, ни гнева. Максуэлл повернулся к О'Брайену, и Майлс испугался маски полного безразличия, в которую превратилось лицо капитана.

Сразу после возвращения с Сетлика капитан Максуэлл удалился в свою каюту и в течение суток ни разу не вышел. А потом он заступил на дежурство. О'Брайен внимательно посмотрел на его лицо и… никогда бы не подумал, что этот человек только что пережил страшное горе. И в последующие годы О'Брайен ни разу не видел признаков страдания Максуэлла, капитан вслух не произнес о своей семье ни одного слова. О Стомпи тоже.

Будто они никогда не существовали. Будто Сетлика вообще не было в их жизни.

Да, не было никаких признаков переживания до того дня, когда капитан корабля «Феникс» Максуэлл вдруг без всякой провокации со стороны кардасиан и без приказа своего начальства взял и сбил военный звездолет, на борту которого находились шестьсот пятьдесят кардасиан…

Лежа теперь в постели рядом с Кейко, О'Брайен смотрел на звезды, свет которых мягко лился через иллюминаторы в каюту. Он никому раньше не рассказывал о Сетлике, даже жене. Но когда Майлс увидел, к чему привело молчание Максуэлла, то решил рассказать Кейко все: и о Стомпи, и об убитом кардасианине.

Рядом с Майлсом, свернувшись калачиком, тихо посапывала жена. О'Брайен смотрел в полумраке каюты на ее хрупкую фигуру и боялся отвести от нее взгляд. Он боялся, что она исчезнет и, как Стомпи, будет жить только в его памяти.

Что могло бы произойти с ним, если бы он вдруг потерял Кейко и Молли? Стал бы он молча переносить свое горе, чтобы в один страшный момент сойти с ума и уничтожить все, что есть на его пути?

Как перенес свою трагедию Бен Сиско?

Повернувшись, Майлс обнял жену, и стук ее сердца убаюкал его.

Журнал станции. Космическое время 46 452.2.

Бенджамен Сиско стоял рядом с майором Кирой и пытался рассмотреть среди множества офицеров в форме Звездного Флота офицера-медика и старшего научного офицера. По направлению Флота большая группа работников прибыла на станцию и теперь спускалась по трапу.

Об офицере-медике Сиско почти ничего не знал. Командор получил официальную информацию, что его зовут Юлиан Башир, он молод, только что окончил академию и прекрасный специалист в области размножения особей любого вида. Все эти качества и определили его назначение на станцию.

А вот с научным офицером Дэксом Бен Сиско знаком давно, можно считать, что они старые друзья. Более того, Дэкс долгое время был советчиком и наставником Сиско. Казалось бы, радоваться Бенджамену встрече со старым другом, но… Бен находился в состоянии непередаваемого душевного дискомфорта. Друзья не виделись с тех пор, как Дэкс улетел с Утопии. Тогда он был белокурым мужчиной. Сиско пытался представить, как Дэкс выглядит сейчас?

Дэкс и Башир заметили командора первыми и направились к нему. Доктор Башир выглядел таким же широкоплечим парнем с каштановыми кудрями и карими глазами, как значилось в его личном файле.

А Дэкс…

Бенджамену Сиско потребовалось приложить неимоверные усилия, чтобы не ахнуть. Тем не менее его челюсть все-таки отвисла…

Дэкс была женщина. Безусловно, красивая и такая же юная, как Башир. Длинноногая, высокая, она отличалась той благородной красотой, которой выделялся древний тип женщин Викторианской эры. Да, она поразила Бена. Ее золотисто-песочные волосы были собраны в высокий «конский хвост», при этом белоснежная, будто мраморная, шея оказалась совершенно обнаженной. От висков вниз, вдоль кромки волос спускался ряд мелких, почти невидимых крестообразных шрамов. Приближаясь к Сиско, она широко улыбалась.

Бенджамен механически улыбнулся в ответ. Ему все никак не удавалось прийти в себя от столь разительной перемены. Ему стало даже немного грустно: старый друг, прежний Дэкс исчез. И вместе с ним что-то навсегда ушло в прошлое, чтобы уже никогда не вернуться. Призрак, подумал Сиско. Куда ни повернись, всюду призраки…

Вместе с майором Сиско пошел навстречу прибывшим. Бен протянул было руку Дэксу, но она неожиданно крепко обняла его и смачно чмокнула в щеку. Командор оказался не готов к такому повороту событий и заметно смутился.

Кира наблюдала за происходящим с плохо скрываемым любопытством. Башир — с легкой завистью.

После поцелуя Дэкса Сиско почувствовал, как кровь прилила к его лицу, и он поблагодарил Бога за ниспосланный черный цвет кожи, который теперь позволял Бену скрыть свое смущение. Но попробуй тут упрекни Дэкса. Имея за плечами столько десятилетий жизни, она может делать все, что только захочет. К черту все своды этикета! Дэкс и раньше никогда не придерживался этих правил.

После лирической части встречи последовала, можно сказать, официальная: Дэкс пожала Сиско руку. Но при этом смотрела на него обожающим взглядом молоденькой женщины, взглядом, в котором светилась вековая мудрость.

— Здравствуй, Бенджамен!

Наконец-то Сиско более-менее удалась нормальная улыбка. Хотя все-таки очень странно смотреть на Дэкса и видеть женщину.

— Это, знаешь ли… — попытался Сиско выразить свое отношение. — Словом, к этому надо привыкнуть.

— Не смеши меня, Бен, я все тот же Дэкс, — возразила эта дама с проклятой прямотой, позволительной весьма пожилым людям.

Но в ее голосе, позе, в глазах столько энергии, которой явно не хватало Дэксу… Дама повернулась к майору и улыбнулась.

— Майор Кира Нерис, — официально представилась бахорианка и протянула руку.

— Ядзия Дэкси, а это — доктор Юлиан Башир, — кивнула она в сторону юноши, будто они уже успели стать хорошими друзьями.

Башир как-то неуклюже и сильнее, чем нужно, пожал руку командору. Он заметно нервничал, и это не укрылось от Сиско. Впрочем, Бенджамен понимал его: первое назначение юноши, а Сиско — его первый командир.