Бурчание и сухое приветствие Одо в ответ на улыбку Башира Юлиан также оценил профессионально: представители данного вида, вероятно, не умеют улыбаться. Крайне любопытно.

Нельзя позволить этому существу ускользнуть. И Башир, по-прежнему улыбаясь, загородил Одо дорогу.

— Они все похожи на этого майора? — спросил Башир.

— Кто это они? — переспросил Одо, рассеянно моргая.

— Бахорианские женщины, — ответил Башир, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.

Одо с минуту молча рассматривал Юлиана.

— Не знаю, доктор, — ответил он затем. — Мне не пришлось узнать всех бахорианских женщин. Если же вы имеете в виду, все ли бахорианки так женственны, как майор Кира, то я отвечу положительно.

В словах охранника заметно чувствовался сарказм.

— Я не хотел… — смущенно начал объяснять Башир. — Я не хотел обобщать. Я просто… Она показалась враждебно настроенной по отношению ко мне.

Юлиан досадовал на себя за то, что в такой короткий срок успел обидеть двоих.

— Майор Кира враждебно настроена лишь тогда, когда ей дают повод, — поучительно произнес Одо.

— Но я не давал ей повод, — вспыхнул Юлиан. — Я не сказал ничего такого, что могло бы вызвать раздражение.

— У майора есть веские причины враждебно относиться к офицерам Звездного Флота, — более мягким тоном продолжил Одо. — Она выросла в военных лагерях. Сомневаюсь, что кто-нибудь в вашей холеной академии был способен понять, что это такое.

Башир хотел было возразить, Одо жестом остановил его.

— Кира видела гибель своей семьи, — произнес охранник. — Кардасиане убили ее родных прямо у нее на глазах. Кардасиане погубили ее родную планету. Кира не любит людей и не доверяет им.

— Но я не давал ей повод для злости, — возразил Башир. — Все, что я сказал, — это назвал Бахор пограничным районом, а она обиделась.

Юлиан вспомнил, что в академии училась одна бахорианка. Однако она отличалась спокойствием и дружелюбностью. Теперь же, после знакомства с майором и охранником, Юлиан стал, думать, что сарказм — норма культуры этой нации.

Тем временем Одо повернул к Юлиану свое треугольное лицо.

— Думаю, ей не понравилось такое сравнение, — хмыкнув, сказал он. — Мне тоже. Нам обоим достаточно подобного отношения в прежние времена со стороны кардасиан.

— Послушайте, я прошу прощения, — извинился Башир, чувствуя, как зарделось его лицо. — Я не хотел обидеть вас. У меня просто дурная привычка говорить необдуманно… Я хотел сказать, что рад назначению на Бахор, что я хотел бы внести свой маленький вклад в дело восстановления этой планеты. Вот и все.

— Когда я встречусь с майором, то обязательно объясню все это, — сухо пообещал охранник без особой уверенности в голосе.

Одо сделал шаг, собираясь уходить, но Юлиан задержал его.

— Констебль, надеюсь, это не покажется вам… если я задам вам несколько вопросов относительно вас, — витиевато начал Бапшр. — Это чисто с профессиональной точки зрения…

Охранник молча смотрел на доктора, и тот понял, что его просьба, по крайней мере, не отвергается.

— Вы сказали, что выросли на Бахоре, — начал Юлиан. — Но… вы не бахорианец…

— Как проницательно с вашей стороны, доктор, — заметил Одо, внутренне напрягаясь, но внешне оставаясь совершенно спокойным.

Башир отличался талантом не понимать иронии, поэтому фразу охранника он понял как согласие ответить на вопросы. Это вдохновило молодого ученого.

— Вы не станете возражать, если я спрошу о?.. — ученый попытался на ходу сформулировать вопрос.

— Я формоменяющийся, доктор, — с громким вздохом перебил его охранник. — Как видите, мне не очень удается форма бахорианца. Мне довольно трудно ее сохранять, но я вынужден это делать, потому что большинство гуманоидов не воспринимает мою истинную форму.

— Какую именно? — загораясь профессиональным интересом, спросил ученый.

— Форму аморфной желеобразной массы, — неохотно пояснил Одо. — В свою изначальную форму я вынужден возвращаться каждые двадцать четыре часа.

— Удивительно! — искренне изумился Юлиан. — Я специализируюсь на скрещивании всевозможных видов, но с подобным случаем ни разу не встречался.

— Я тоже, — произнес Одо. Башир не понял смысл сказанного.

— Скажите, констебль, откуда вы?

— Не имею ни малейшего представления.

— Нет, констебль, я серьезно…

— И я вполне серьезно, доктор. Меня нашли младенцем на борту брошенного корабля. Поэтому о своем происхождении не имею ни малейшего понятия.

— Удивительно! Я хотел бы написать о вас работу. Но прежде я хотел бы получить о вас всю возможную информацию. Мне это важно еще и потому, чтобы при необходимости я мог оказать вам медицинскую помощь.

— Я не обладаю такой информацией, и мне не нужен доктор. До сих пор я вполне обходился без него. Если бы даже меня ранили, думаю, что врач-человек не смог бы мне ничем помочь.

Одо произносил каждую очередную фразу все более сухим, жестким тоном. Однако Юлиан не замечал этого, его самоуверенность оставалась непоколебимой.

— Может быть, бахорианские врачи и не знают, как с вами обращаться, но я учился на основании самых последних научных технологий. Вы удивитесь, узнав, насколько далеко продвинулась медицина в этой области…

— Послушайте, доктор! Вы мне не нужны! Ни вы, ни ваша наука.

Охранник перебил ученого таким резким тоном, что тот невольно умолк и сделал шаг в сторону. Одо энергичной походкой двинулся вперед, а Юлиан еще долго ошалело смотрел ему вслед.

Глава 6

В лаборатории Сиско показал Дэкси странную шкатулку со светящейся фигурой в форме «бесконечности».

Дэкси сначала долго рассматривала шкатулку, потом завороженно посмотрела на командора, затем вновь перевела взгляд на шкатулку. Озаряемое исходящими из открытой шкатулки зеленоватыми лучами, лицо Дэкси светилось искренним детским любопытством.

— Бенджамен, какая красотища! — восторженно произнесла она.

— Да, — согласился Сиско. — А ее действие еще более поразительно.

Дэкси снова повернулась к нему, но теперь на Сиско смотрели глаза умудренного познаниями ученого, который знает собеседника давным-давно.

— У тебя была возможность проверить ее действие на себе?

Сиско неохотно кивнул в ответ. Он не мог заставить себя рассказать о встрече с Дженифер на Гилго-Бич этому постороннему человеку.

— Это твоя область, а не моя, — перевел Сиско на шутку. — Кстати, бахорианские монахи изучали подобные штуковины на протяжении тысячи лет. Советую запросить компьютер об исторической информации по этим загадкам.

Дэкси согласно кивнула и снова загляделась на светящуюся шкатулку.

— Да, такая информация нам кое-что даст, — произнесла она после непродолжительного любования.

— Желательно запросить ее как можно быстрее, — добавил Сиско. — Кардасиане увезли с Бахора, по словам Опаки, еще восемь таких же шкатулок. Они, несомненно, находятся сейчас в кардасианских лабораториях, и ученые ломают головы над секретом бахорианского чуда.

— Эти кардасиане, — вздохнула Дэкси. — Не могу понять их менталитет. Откуда такое непреодолимое желание и упорство разрушать культуру другого этноса?

Сиско встал и направился к выходу. Он испытывал чувство удовлетворенности оттого, что прервался этот разговор. Это с одной стороны. С другой, он осознавал свою вину за желание как можно быстрее уйти отсюда.

Сиско не сомневался только в одном: присутствие Дэкси вызывало у него прилив воспоминаний о старике-курзонце, с которым он проработал на Утопии несколько лет. В речи Дэкси то и дело проскальзывали интонации его старого друга. Порой она поворачивалась или же улыбалась точно так же, как это делал он.

— Бенджамен! — окликнула Дэкси. Он остановился в дверях и, повернувшись, вопросительно посмотрел на нее.

— Я была рада тому, что ты принял это назначение, — сказала она. — Я так волновалась за тебя.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: