Свечи… в космосе… Сиско жил на станции в окружении бытовых вещей, машин, аппаратов, технологий, которые принадлежали примерно двум десяткам цивилизаций гуманоидного типа. Все они обеспечивали его воздухом, теплом, светом, пищей и многими другими вещами, необходимыми для выполнения служебных обязанностей и нормального функционирования самой станции. Но сейчас Бенджамену Сиско требовалось нечто другое: душевное равновесие. И он обратился не к современным технологиям, а к давней-предавней традиции землян зажигать свечи. Ему хотелось надеяться, что молчаливое и спокойное пламя свечей поможет ему обрести так необходимые сейчас мир и душевный покой.

Зажег бы он свечи, если бы не ждал Кэсиди?

Или сидел бы в полумраке, перебирая в памяти события уходящего дня? Конечно, он попытался бы найти причину неудачной тренировки. И ту единственную возможность остановить надвигающуюся беду, которая пока оставалась неведомой. Все же должен быть какой-то способ борьбы с «основателями», который не требует огромной и бесполезной траты сил и времени на их обнаружение. Так где же он?

— Ладно, Бен, забудь об этом, — дал Сиско сам себе указание. — Вон с той стороны тарелки вилка для салата, сейчас она для тебя самое главное…

У входной двери прозвенел звонок, который напомнил Бенджамену о том, что для него сейчас вопрос вопросов — правильная сервировка стола.

— Войдите, — спокойно сказал он, внутренне испытывая состояние, близкое к панике.

Прежде чем открыть дверь, Сиско посмотрел на себя в зеркало: успел ли он надеть гражданский костюм? К счастью, успел.

— Привет, Бен! — сказала женским голосом неясная фигура у входа. — Надеюсь, я не очень опоздала?

Кэсиди выглядела восхитительно. Экзотично. Роскошно. Уверенно. А может быть, Бенджамену просто требовался повод для того, чтобы почувствовать себя счастливым?

Но даже тогда, когда Бенджамен двинулся навстречу гостье, проклятые мысли о тренировке и ее отдаленных последствиях продолжали буравить ему голову.

Бену казалось, что между ним и грядущими событиями возвышается незримая дамба. За ней накапливается нечто грозное и могучее, а он здесь пытается найти способ остановить это нечто. Насколько легче было бы ему, если бы дамба вдруг не выдержала, и все, что там собралось, хлынуло бы сюда, не оставляя ему времени на раздумья, сомнения, страхи. Все же легче, когда требуется принимать немедленное решение, когда стоит вопрос: жить или тут же умереть. А ожидание превращает жизнь в кошмар…

Но гостья уже перед ним…

— О, вас я готов ждать сколько угодно, — ответил Бенджамен, улыбнувшись женщине легко, искренне, счастливо. — А вот это для вас от меня.

Сиско взял со столика небольшой сверток и протянул гостье. Она одарила его улыбкой, затмившей торжественно-таинственное мерцание свечей.

— Какое совпадение, — разыграла Кэсиди удивление. — У меня тоже кое-что есть для тебя.

Без лишних церемоний, не принятых между капитанами, они обменялись подарками.

Развернув шарф, Кэсиди изумленно уставилась на него.

— Где это ты раздобыл толианский шелк?

— Их посланник расплатился со мной за одну любезность.

Объяснение устроило женщину, и она тут же повязала шарф на шею. Едва коснувшись тела, ткань засветилась необычным, внутренним светом, словно ожила. Сиско, довольный, улыбнулся.

— Можно? — спросил он, разворачивая свой сверток.

— Это не шелк, — заметила Кэсиди. — Но, думаю, тебе понравится. Это от команды, в которой играет мой брат.

— «Пионеры Пайк Сити»! — восторженно произнес Бенджамен, вытаскивая из пакета бейсбольную кепку с девизом команды на козырьке.

— Мой брат просил передать, что, если ты когда-нибудь окажешься на Цестусе-3, то он раздобудет для тебя хорошее место.

Хотя Сиско давно обрил голову, кепка оказалась в самый раз и доставила ему искреннюю радость.

— А далеко этот Цестус-3? — спросил он.

— Восемь недель на гиперскорости, — спокойно ответила она.

Сиско повертел в руках кепку и грустно покачал головой.

— Ради хорошей игры, конечно, стоило бы потерпеть, — произнес он. — Но…

— Вот что я тебе скажу, — перебила его Кэсиди. — Если ты решишься туда отправиться, то я возьму тебя с собой. Хотя я не уверена, что полет на грузовом корабле устроит такую важную персону…

— Ловлю на слове, — перебил в свою очередь Бенджамен с улыбкой.

Он даже в форме шутки не смел ей признаться, какой несбыточной мечтой представляется ему такой полет на грузовике. Забыть бы все заботы и проблемы, скинуть с плеч бремя ответственности и с безмятежным сердцем плыть на корабле по вечной пустыне космоса к какой-нибудь далекой планете, где еще играют в добрый старый бейсбол…

— Ты все это сотворил сам? — спросила Кэсиди, подходя к сервированному столу.

— Мой отец достаточно часто повторял, что путь к сердцу женщины проходит через ее желудок, — торжественно произнес Сиско. — Правда, изречение попахивает нафталином, но в целом неплохое, верное.

Она не обратила на эту фразу внимания. По крайней мере, так показалось Бенджамену, поскольку некоторое время Кэсиди молчала. Потом она посмотрела на него и улыбнулась.

— Значит, ты держишь путь к моему сердцу? — спросила она.

Они посмотрели друг на друга и запутались взглядами в чудесной сладостной паутине, которую сами незаметно сплели в вечернем полумраке космической комнаты.

Кэсиди первой отвела глаза. Сиско еще секунду-другую с улыбкой смотрел на женщину.

— Скажи мне, а что делают в доке эти многочисленные ремонтные группы? — спросила она только для того, чтобы уйти от опасной темы.

— Может быть, ремонтируют причальные краны, — сказал он первое, что пришло ему в голову, и взял со стола закупоренную бутылку с вином.

Она сделала вид, что ответ не устроил ее.

— Ну вот, — наигранно произнесла Кэсиди. — Теперь ты почему-то секретничаешь.

Она замолчала, подчеркнуто демонстрируя свою готовность молчать очень долго. Бенджамен посмотрел на нее и слегка усмехнулся, он хорошо знал о ее упрямстве, и эта черта, как ни странно, нравилась ему.

— Если не устраивает этот вариант, то могу предложить другой: готовим кое-какие сюрпризы на тот случай, если Доминион вздумает появиться здесь.

Кэсиди отнеслась к его словам серьезнее, чем он ожидал. Она нахмурила свои брови-ниточки и покачала головой.

— Последнее время все только и говорят о Доминионе, — произнесла она. — Теперь это почти единственная тема в людных местах и в интимной обстановке. Говорят, будто кардасиане даже закрыли свои космические границы.

Сиско пожал плечами. Год назад упоминание о закрытии кардасианами границы вызвало бы со стороны Бенджамена бурный протест, но теперь он относился к их действиям с пониманием: кардасиан, как и других, волновала проблема инфильтрации Доминиона в суверенное космическое пространство. Одна мысль о том, что в Квадранте Альфа преспокойно разгуливают шейпшифтеры, на многих производила шокирующее воздействие.

Впрочем, говорить обо всем этом сейчас Бенджамену совершенно не хотелось. Достаточно того, что он вынужден заниматься задачами охраны станции каждый день. К этому его обязывает должность своеобразного привратника космических ворот Федерации Планет. Но неужели он не может позволить себе хотя бы иногда, хотя бы несколько минут отдыха. Да, круглосуточная неусыпная бдительность — это его судьба, его жребий, его удел. И Сиско всегда воспринимает это как должное. Но сегодня…

— Я только одно знаю, что у меня на корабле груз терезианского дерева, — произнесла Кэсиди. — Я должна доставить его в Кардасию. Но сейчас я пройти не могу. И если ты спросишь мое мнение насчет всего происходящего, то я скажу: все немного свихнулись. Разве это не так?

Женщина вопросительно посмотрела на Бенджамена. Ему не хотелось выступать в роли своеобразного барометра, который отражает общественное мнение Квадранта Альфа, и он сделал вид, что не замечает ее взгляда. Но разве же ее проведешь таким образом? Значит, надо сказать ей, что все это не более, чем страхи, вызванные сплетнями досужих людей, повседневная жизнь которых слишком скучна и однообразна, и которые при каждом удобном случае охотно раздувают из мухи слона.