Блистающая новая звезда, изгнавшая ночь с земного неба (за исключением нескольких месяцев в году, когда она находилась позади Солнца), наполнила человеческие сердца надеждой и страхом. Страхом – потому что неизвестное, особенно если оно кажется всемогущим, не может не пробудить этого первобытного чувства. Надеждой – из-за тех изменений в политической жизни Земли, которые вызвало ее появление. Часто говорилось, что только угроза из космического пространства способна объединить людей. Никто не знал, является ли угрозой Люцифер, но не было сомнений в том, что он бросил вызов человеческому разуму. Оказалось, этого было достаточно.

Хейвуд Флойд следил за политическими переменами на Земле с высоты орбиты «Пастера»; иногда ему казалось, что он всего лишь сторонний наблюдатель. Сначала он не собирался оставаться в космосе и ждал, когда поправится. К удивлению и досаде врачей, на это ушло слишком много времени.

После долгих лет безмятежной жизни в космическом госпитале Флойд у стало ясно, почему отказывались срастаться его кости. Просто ему не хотелось возвращаться на Землю: ничто не связывало его с этим сверкающим бело-голубым шаром, заслонившим половину неба. Бывали минуты, когда он понимал, почему Чандра утратил желание жить. Флойд не полетел с первой женой в Европу по чистой случайности. И вот Марион больше нет, память о ней, казалось, сделалась частью чьей-то чужой жизни, а обе их дочери, обзаведясь собственными семьями, стали для него пусть и вполне милыми, но совершенно посторонними людьми. А вот Каролину он потерял по собственной вине, хотя, если быть справедливым, у него не было выбора. Она никак не могла понять (а понял ли он сам?), почему он решил променять дом и семью, созданные ими, на многие годы в ледяной пустоте космоса, вдали от Солнца. И хотя Флойд знал – еще до того как экспедиция достигла середины пути, – что Каролина не станет ждать его, он отчаянно.надеялся, что Крис поймет и простит. Но и этого утешения не осталось: слишком долго его сын жил без отца, и когда Флойд вернулся, у Криса уже был новый отец, а у Каролины – новый муж. Разрыв был окончательным. Флойд боялся, что рана в его душе никогда не заживет, но, разумеется, с течением времени боль немного утихла.

И вот тело Флойда, похоже, вступило в сговор с его неосознанными желаниями. Когда он наконец после длительного лечения вернулся на Землю, в его организме тут же появились столь тревожные симптомы – в том числе подозрительно напоминающие некроз костей, – что его немедленно отправили обратно в орбитальный госпиталь. С тех пор Флойд не покидал его (если не считать нескольких полетов на Луну), полностью адаптировавшись к силе тяготения на борту медленно вращавшегося космического госпиталя, которая была в шесть раз меньше земной.

Флойд отнюдь не был отшельником. Даже в период лечения он диктовал отчеты, принимал участие в бесконечных комиссиях, прилетавших на «Пастер», соглашался давать интервью. Слава импонировала ему, и он пользовался ее плодами – пока о нем помнили. Это позволяло отвлечься от душевных страданий.

Первые десять лет, с 2020 по 2030 год, пролетели так быстро, что Флойд просто не заметил течения времени.

В мире происходили кризисы, скандалы, преступления, катастрофы – в том числе Великое калифорнийское землетрясение, за которым он наблюдал с ужасом, не в силах оторваться от станционных мониторов. При максимальном увеличении и благоприятных метеорологических условиях на экране можно было разглядеть отдельные человеческие фигурки, но, созерцая их с высоты небесного владыки, невозможно было отождествить себя с крошечными точками, в панике покидающими горящие города. Только камеры, расположенные на Земле, могли передать весь кошмар происходящего. На протяжении этого десятилетия тектонические сдвиги в политике происходили так же неумолимо, как и в земной коре, хотя результаты этого обнаружились позднее. Разница была лишь в том, что политические события развивались в обратном направлении, будто время начало отступать назад. В доисторические времена на Земле существовал единый громадный континент, Пангея, который позднее распался на части, а человечество, разделенное было на бесчисленное множество наций и народностей, теперь сближалось, утрачивая старые языковые и культурные различия. Хотя ослепительная вспышка Люцифера ускорила этот процесс, начался он много лет назад, с наступлением века ракетной техники, которая способствовала расцвету мирового туризма. Почти одновременно – что, конечно, не было простым совпадением – появление спутников и световодов произвело подлинную революцию в области связи. 31 декабря 2000 года произошло историческое событие – отмена платы за международные переговоры, так что всякий телефон стал вроде местного и человечество вступило в новое тысячелетие, будто громадная судачащая семья. Подобно большинству семей, она не обходилась без неурядиц, но теперь они уже не угрожали безопасности всей планеты. Во второй – и последней – ядерной войне были сброшены две атомные бомбы, как и в первой. И хотя их мощность была намного больше, число пострадавших оказалось незначительным, так как бомбы были сброшены на нефтедобывающие районы. И тут же три великие державы, Китай, США и СССР, проявив похвальную оперативность и мудрость, изолировали зоны военных действий, пока воюющие стороны не пришли в чувства.

К десятилетию 2020-2030 годов война между великими державами стала так же немыслима, как и между Канадой и США столетием раньше. Это не объяснялось резкими изменениями в человеческой природе или каким-нибудь определенным фактором, кроме того, что народы предпочитали смерти жизнь.

Часто шаг, направленный на сохранение мира, вообще совершался спонтанно: политические деятели еще не успевали понять, что случилось, как мероприятие по укреплению мира уже осуществлялось и действовало весьма успешно…

Движение «Заложников мира» не было изобретением ни государственных деятелей, ни идеалистов; само название появилось значительно позднее, когда вдруг заметили, что в любой момент в Соединенных Штатах находятся сотни тысяч советских туристов, а в СССР – полмиллиона американцев, причем и те и другие с увлечением занимались одним и тем же – жалобами на плохие туалеты. И что еще более важно, среди туристов всякий раз находилось непропорционально много совершенно незаменимых людей – отпрысков видных промышленников, бизнесменов и политических деятелей. Наконец, если бы даже кому-то и пришло в голову приступить к подготовке большой войны, это было уже неосуществимо. В 1990-х годах наступил Век прозрачности, когда предприимчивые средства массовой информации начали запускать фотоспутники, начиненные аппаратурой, разрешающая способность которой не уступала аппаратуре на разведывательных и военных спутниках. Военные пришли в ярость; но и они были бессильны против агентств Рейтер, Ассошиэйтед Пресс и постоянно бодрствующих объективов Орбитальной службы новостей, которые неустанно обшаривали поверхность Земли.

К 2060 году, хотя разоружение еще и не завершилось, на Земле царил прочный мир, и последние пятьдесят ядерных бомб находились под надежным международным контролем. Когда широко известный монарх Эдуард VIII был избран президентом Совета Всемирного Сообщества, всего дюжина стран выступила против или воздержалась от голосования. Эту на удивление малочисленную оппозицию составляли весьма различные по значимости страны – от традиционно нейтральной, упрямой и независимой Швейцарии (что не мешало ее ресторанами отелям распахнуть объятия новой федерации) до фанатически независимых Мальвинских островов, упорно сопротивляющихся всем попыткам раздраженных англичан и аргентинцев спихнуть их друг другу.

Демонтаж гигантской, не приносящей никакой пользы военной промышленности дал мощный – порой слишком мощный – толчок развитию мировой экономики. Прошло время, когда огромные сырьевые ресурсы и блестящие научные умы поглощала бездонная черная дыра гонки вооружений, создавая все более разрушительные средства массового уничтожения. Теперь же их можно было использовать на благо мира, для удовлетворения интересов человечества, которыми пренебрегали на протяжении столетий, для создания нового мирового сообщества.