Мосс приятно улыбнулся.

— О! Я знаю. Меня уведомили. Вы жесткий парень. Но, тем не менее, я попытался бы. При всех обстоятельствах — это хлеб. Итак, что вы скажете?

— Я думаю. Где спрятаны деньги?

— Я вам скажу это, когда мы будем находиться в аэропорту и вы покажите мне ваш билет на самолет.

— Кто оплатит это путешествие? Нужно, по крайней мере, две тысячи долларов. — Да, я думал об этом. Я могу достать две тысячи.

— Ладно, я может быть, соглашусь, — сказал Гирланд. — Позвоните мне завтра около десяти часов. — Он встал. — У меня нет особой склонности к «железному занавесу». Мне ничего не говорит поездка туда.

— Вы не единственный, — сказал Мосс, — но успокойтесь. Кто угодно вам скажет, что для туриста там нет проблем.

— До свидания, — сказал Гирланд и вышел из комнаты.

Мосс опорожнил свой стакан, потом спустился в зал клуба. Пробившись к телефонной кабине, он закрылся там и набрал номер. Через несколько секунд сухой голос спросил:

— Кто?

— Это «Я как яблоко», — сказал Мосс. — Ваш клиент примет решение завтра утром. По моему мнению, он поедет.

— Я думаю так же, — сказал Дори, вешая трубку.

Гирланд тоже звонил по телефону. Напротив «Золотого креста» находилось кафе. Он прямо прошел туда и позвонил Биллу Ламсону из «Нью-Йорк Геральд Трибюн», энциклопедические знания которого часто были полезны Гирланду.

— Салют, Билл, я вернулся, — сказал Гирланд. — Как жизнь?

— Это Гирланд? — спросил Ламсон. — Вот это да! А я считал тебя потерявшимся в добром месте.

— Ну не будь таким расстроенным. Париж достаточно велик для нас двоих…

Так что тебя тревожит?

— Пока ничего. А как было в Гонконге?

— Фантастично!

— А девушки?

— Фантастичные!

— Это правда, то, что говорят о китаянках?

— Если ты воображаешь то, что я думаю, то ответ будет отрицательным, но, тем не менее, они весьма интересны. — Гирланд снова вспомнил о Фан-Той. — И я тебе это скажу скорее два раза, чем один.

— Ты позвонил мне, чтобы заставить меня завидовать или по другой причине?

— спросил Ламсон.

— Только небольшая справка, Билл. Можешь ты мне подтвердить, что приблизительно три или четыре недели тому назад произошла кража жалованья военным в Берлине?

Наступило молчание, потом Ламсон спросил:

— Ты что-нибудь знаешь?

— Это я задал тебе вопрос, Билл. Не заставляй тянуть тебя за уши.

— Да, ты прав. Двое военных удрали с пятьюдесятью тысячами долларов. — Ты знаешь, кто это?

— Гарри Мосс и Ферди Ньюман. Флики их повсюду искали.

Ходили слухи, что они удрали за «железный занавес». Почему ты спрашиваешь об этом? Послушай, Гирланд, это может быть сенсационной информацией.

Гирланд тихо повесил трубку. Похоже на то, что Мосс сказал правду. Тридцать тысяч долларов! Он задумчиво вернулся к своей машине. Что он терял? Мосс сказал, что оплатит его расходы. Даже если деньги окажутся вне досягаемости, небольшое путешествие в Прагу может оказаться интересным. Он решил поехать.

Он направился к дому. Ему следовало заняться своей визой, думал он, но это не займет много времени. С небольшим везением он сможет уехать уже через три-четыре дня.

Он потратил десять минут, кружась на месте, прежде чем поставить свой «Фиат-500», потом долго поднимался к своей квартире. Дойдя до седьмого этажа, он остановился.

Девушка в красных брюках сидела на полу. Обхватив колени руками, она смотрела на него с насмешливой улыбкой.

— Салют, мой красавчик. Ты помнишь меня? Тебя навестил грабитель.

Гирланд сделал над собой усилие, чтобы сдержаться.

— Я сказал тебе, чтобы ты убиралась, — заявил он. — Я занят сейчас. И в один из дней, когда ты немного подрастешь, мы сможем немного позабавиться, но не сейчас… Итак, убирайся!

— У тебя что, уши залеплены воском или что? — спросила девушка. — Я тебе сказала, что у тебя побывал грабитель.

— Хорошо, мне нанес визит грабитель. Спасибо. Теперь, моя детка, расправь крылышки и улетай.

— Высокий плечистый тип, с большой красной рожей, — продолжала девушка, по-прежнему обхватив колени руками. — Он потерял кусочек своего правого уха. Это был профессионал. Если бы ты видел, как он расправился с замком! Я сидела на лестнице немного выше. — Она указала пальцем место. — Он меня не видел. Это было, как в кино.

Гирланд неожиданно стал внимательно слушать. Высокий плечистый парень, у которого не хватало кусочка правой мочки уха… Это не мог быть никто иной, как Оскар Брикман, один из горилл О'Халлагана. Не существовало двух человек без мочки правого уха, которые могли бы заинтересоваться им до такой степени, чтобы проникнуть к нему со взломом.

— Вот как, я начинаю тебя интересовать, — проговорила девушка, вставая. Меня зовут Рима. Мы войдем и начнем с ноля. Согласен?

Не занимаясь ею, Гирланд открыл дверь и вошел в свою квартиру. Бросив кругом испытующий взгляд, он спросил:

— Сколько времени он тут оставался?

— Двадцать минут… я проверила.

Девушка подошла к нему и огляделась вокруг. — Вот никогда бы не подумала, что может быть что-нибудь интересное в такой дыре.

— Я тоже.

Гирланд стал ходить по комнате, в то время как девушка села на кровать. После внимательного осмотра, Гирланд констатировал, что ничего не пропало. Посещение Брикмана интриговало его. Послал ли его Дори, чтобы тот попробовал забрать у него часть денег, которые он выманил у него? Это было маловероятным. Дори не был дураком и не стал бы предполагать, что Гирланд оставит деньги дома. Заинтригованный и слегка обеспокоенный, Гирланд пожал плечами. «Тем не менее, должно же было быть какое-нибудь объяснение, — подумал он. — У Дори всегда были мозги набекрень». Тут он заметил, что Рима была уже в его постели и совершенно голая. Он смотрел на нее некоторое время. Она призывно улыбалась ему.

— Ну, будь хорошим игроком! — сказала она. — Ведь не можешь же ты быть все время один.

"Ах, эти женщины! — подумал Гирланд. Естественно, она была права. Мужчины не могут быть все время… ни даже часто. Но, чтобы доказать ей, что он так легко не капитулирует, он вышел из квартиры, захлопнул дверь, бегом спустился по лестнице и выбежал на улицу.

«Это ее научит, эту молодую развратницу, — подумал он. — Немного неудовлетворенности — это полезно».

Он провел очень плохую ночь в отеле пятого сорта. В середине ночи, после того, как он несколько раз переворачивался с боку на бок, тщетно пытаясь заснуть, образ девушки, наполовину голой, прохаживающейся перед ним, начал здорово возбуждать его.

«Мне должны были бы проверить мозг», — сказал он себе, больно ударив кулаком по подушке. Около семи часов, так и не заснув, он внезапно решил, что бороться против естественных потребностей — это идиотство.

Он быстро оделся и спустился, чтобы сесть в машину. Десять минут спустя он поднимался по лестнице, чтобы вернуться домой. «Не удивительно, что мне нетрудно сохранить фигуру», — на бегу подумал он. Он открыл дверь своей квартиры и вошел в большую комнату, слабо освещенную начинающейся зарей. Постель была пуста, квартира безмолвна.

Гирланд сделал гримасу, потом покорно пожал плечами.

Он подошел к кровати, сорвал с нее простыни и бросил их на пол, потом разделся, принял душ, растянулся на голом матраце и заснул.

Оскар Брикман стоял перед письменным столом Дори, держа шляпу за спиной. О'Халлаган, непосредственный начальник Брикмана, смотрел в окно, жуя погасшую сигару.

Дори, сидя за столом, играл ножом для разрезания бумаги.

В комнате царила напряженная атмосфера.

— Это странно, — ворчал Дори, — как только я намечаю какую-нибудь операцию, непредвиденный случай мешает ее выполнению. Я читал рапорт О'Бриена. Он провалился. Бордингтон по-прежнему жив. О'Халлаган отвернулся от окна.

— Мы ни в чем не можем упрекнуть О'Бриена. Сообщение Кена пришло слишком поздно.

— Это классическое извинение. Теперь Малих настороже и О'Бриена выгнали.