– Так точно, милорд. Аварийные команды уже работают, и переборки разгерметизированных отсеков закрыты. Приблизительные потери – около шестисот погибших.

Калгар кивнул, откладывая на время эту мрачную статистику. О мертвых придется скорбеть позже, иначе к их числу присоединятся и пока еще живые.

Вражеские корабли окружили их, как волки загнанного оленя, но желание нанести последний удар сделало противника беспечным. Корабль, идентифицированный как «Меч Ультрамара», разворачивался перед носом «Цезаря», и Калгар мрачно улыбнулся, сопоставив его положение с кораблями, приближавшимися с флангов. Судя по их позициям, они готовились произвести бортовые залпы с предельно короткой дистанции.

– Пусть у вас мои корабли, но вы все равно не Ультрадесант, – сказал он, с точностью, необычной для рук в латных перчатках, манипулируя средствами управления. Сотни лет опыта, интуитивное понимание превратностей пустотной войны и усиленные когнитивные способности позволили ему за секунды просчитать возможные перемещения врага.

– Мастер орудий, передаю вам расчеты поражения множественных целей, – сказал Калгар. – Выполнять по моей команде.

– Есть, милорд, – ответил мастер орудий – технодесантник по имени Эстока. – Расчеты получены и введены. Корабли по правому и левому борту открывают огонь.

– Вибий, увеличить носовой угол на тридцать градусов и перенаправить всю возможную энергию на двигатели. Быстрее.

– Выполняю, – отозвался Вибий.

Через несколько мгновений свет в стратегиуме померк – энергия отводилась к поврежденным двигателям измученного корабля. На этот раз его протест ощутился и на мостике: надстройка корабля стонала под нагрузкой, вызванной таким маневром. От поврежденных двигателей по корпусу прокатилась волна разрушения: рвались напорные магистрали, ревели сирены, взрывались герметичные переборки, разрушая и так пострадавший корпус.

Но уловка Калгара сработала. Выпущенные снаряды без всякого вреда прошли под «Цезарем», и ни один не коснулся почтенного корабля. Калгар проследил траекторию залпов и торжествующе воскликнул, когда снаряды попали в противников по оба борта от «Цезаря».

– Он захватили наши корабли, но не могут придумать ничего, кроме как направлять их на нас, надеясь взять числом, – заметил он; это наблюдение могло пригодиться позже. Посмотрев на экран, он оценил вероятности.

– Мастер Эстока, открывайте огонь из носового бомбардировочного орудия.

– Выстрел выполнен, – доложил Эстока.

Главные орудия боевой баржи выпустили огромные снаряды, и корабли, находившиеся прямо по курсу, не могли уклониться от них, так как, увлекшись атакой, подошли слишком близко. Одна из целей – фрегат класса «Меч», раньше служивший в линейном флоте Пацификуса – была уничтожена практически мгновенно: ее разнесло на части цепочкой вторичных детонаций, прокатившихся от носа до кормы. Вторая цель, тоже фрегат, но неизвестного происхождения, получила несколько попаданий и распалась на три секции, оставляя за собой языки пламени, которые быстро прогорели, и струи замерзающего кислорода. Боеголовки подорвали вытекающую плазму, и суммарная мощность нескольких взрывов еще увеличилась. От корабля осталось облако разлетающихся обломков и ширящийся вихрь радиации.

Затаив дыхание, Калгар следил за траекториями выпущенных «Неукротимым» торпед. Шквал осколков и излучения от двух уничтоженных фрегатов разрастался, приближаясь к «Цезарю». Когда торпеды влетели в облако газов, плазмы и обломков, целая область космоса на планшетном столе потеряла четкость, и спустя несколько секунд Калгар облегченно выдохнул: ни одна из торпед не смогла преодолеть завесу из мусора и помех.

– Еще залп! – воскликнул Вибий. – Снова «Гнев Геры»!

– Проклятье, – выругался Калгар. – «Гера» всегда цепко держала добычу, когда была нашей, и своей ярости она не утратила. Расстояние?

– В упор! Они прямо над нами!

«Цезарь» вновь содрогнулся от ударов торпед, врезавшихся в его борта и двигатели. Из консолей управления посыпались искры, вспыхнуло пламя, в передней части стратегиума взорвался один из постов, и сервитор, встроенный в него, сгорел в считанные мгновения. Чувствуя боль корабля, Калгар знал, что долго тот не продержится.

– Насколько все плохо?

Вибий просмотрел длинный ряд мигающих аварийных сигналов и покачал головой.

– Двигателям конец. Нижние палубы полностью разгерметизированы. Пробоины по всему корпусу, орудийные системы отключились. Мы можем маневрировать – и все.

Кивнув, Калгар всмотрелся в экран в поисках выхода, который позволил бы вырваться из засады, пока та не превратилась в бойню. Он потерял три патрульно-эскортных корабля – они дрейфовали, изуродованные; еще два пока что сражались, но их окружили стаи хищников, добивая жертв бортовыми залпами. Долго они не выстоят.

С самого начала бой был неравным, и вступили они в него только из-за гордости и гнева Калгара. Он обругал себя за то, что попался в столь очевидную ловушку, за то, что, ослепленный злостью, не разглядел ее. М’Кар или Хонсу оказались достаточно хитры, чтобы воспользоваться их привычкой полагаться на «Кодекс», но враг также знал, что в бою им помешают эмоции.

Самым горьким в этой ситуации было то, что захваченные корабли скорее всего отремонтируют в причальных доках «Неукротимого». Былой надежности и прочности в них уже не будет, но они смогут нести орудия, и, похоже, противнику важно было только это.

– Какие будут приказы, милорд? – спросил Вибий.

– Свяжитесь с мастером-инженером, узнайте, есть ли способ оживить двигатели, хотя бы на несколько мгновений.

– Милорд, – Вибий словно сам не мог поверить, что произносит эти ужасные слова, – двигателей нет. Мы падаем в атмосферу Талассара, и сделать ничего нельзя. «Цезарь» потерян.

– Но маневровые двигатели еще работают?

– Едва.

– Тогда не дай нам развалиться на части в атмосфере, Вибий. Большего я не прошу.

– Мы не сможем посадить «Цезаря», – отметил Вибий.

– Знаю. Мы покидаем корабль.

ГЛАВА 8

Её тут не было. Сикарий осмотрел каждый труп, и её тут не было. Разочарованный, он отбросил последнее тело прочь и начал вытирать рукавицы тряпкой, припасённой специально для таких случаев. Разрушенный город дымился в предрассветных лучах, когда-то гордые постройки стали могилами мертвецов.

Сикарий крепко сжал эфес Клинка Бури. Сегодня он им сразил множество солдат (они не заслуживали права именоваться воинами) Рождённых Кровью, но этого никогда не было достаточно. То, что осталось от этого маленького поселения, когда-то называлось Олинтусом. Это был процветающий торговый пост среди широких лесов в юго-восточных пределах Эспандора. Его здания были просты и уютны, символизируя грубый характер и любовь к жизни на лоне природы, предпочитаемые уроженцами этой планеты.

Эспандор имел первозданную, нетронутую красоту, поспорить с которой могли не многие миры. Сикарий был сыном Талассара и предпочитал миры, отличающиеся большей культурой. Олинтус смотрелся ужасно скучно по сравнению с величественными и поражающими воображение архитектурными стилями Талассара.

Было ли на Эспандоре что-нибудь соответствующее великолепию Башенного Рифа, огромных золотых шпилей, что поднимались из вод северного побережья Глаудора? Что на этом пограничном мире могло надеяться конкурировать с мраморными цитаделями консульских гильдий Перузии? Печаль охватила его, когда он представил, сколько этой красоты уцелело.

Вдали, над лесом, возвышались горы. Местами лес горел, посылая в небо высокие столбы серого дыма. Праксор Манориан направил несколько Щитоносцев на тушение пожаров на краю поселка, и бойцы Иксиона рубили деревья, чтобы устроить встречный пал.

Сикарий оглядел Олинтус: белую штукатурку на многих зданиях, вражеские солдаты, оккупировавшие посёлок, замазали нечистыми рунами. «Гордость Катона», лендрейдер, что вёз его в бой, сносил эти осквернённые здания своим адамантиевым бульдозерным отвалом.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: