Она помолчала, потом сказала безразлично:

— Да вот размышляю, сгодишься ты на что-нибудь или совсем никчемная фигура, фуфло.

— Я не фуфло, — с неожиданной серьезностью ответил он. — Я сейчас свою систему обороны и защиты против тебя выстроил. Мне вывернуться надо, сама понимаешь. Свобода — превыше всего. Потому и корячусь под простака. Но не фуфлыжник. И, если у тебя ко мне разговор есть, то можем и по-другому заговорить. Эти черные нас не понимают? — Он кивнул на Поля и Джорджа.

— Нет.

— Ну тогда и выкладывай свои карты на стол мастью кверху.

— Рано, Витенька, тебе мои карты смотреть, — усмехнулась Анна. — Сначала я должна понять, с кем играть буду.

— Пока я тебе не врал.

— Спасибо, уважил. Что ты можешь?

— В каком смысле?

— На что ты можешь сгодиться, вот о чем я спрашиваю.

— А на все! — беззаботно ответил он.

— На все?!

— Почти на все. Убить кого по заказу навряд ли решусь, если даже с голоду околевать придется. Ну, а прочее…

— Сразу уж «убить»! — неприязненно улыбнулась она. — Ишь ты, какую денежную работу запросил! А ты что-нибудь в этом деле смыслишь?

Он посмотрел на нее исподлобья и сказал очень тихо, но внятно:

— Я войну в Чечне прихватил. Рядовым внутренних войск. Шесть месяцев. Все ясно?

— Документы… Хотя какие документы, — опомнилась Анна.

— На это дело есть документ, — проговорил Витюков и рывком дернул на себе рубашку, обнажая чистое, загорелое, под цвет молочного шоколада, тело.

По правому боку шел извилистый рваный шрам.

Поль тут же наклонился к нему, провел по шраму пальцем и покосился на Анну.

— Это след ножевого удара.

— Что он сказал? — требовательно спросил Витюков.

— Сказал, что тебя ударили ножом.

— Тоже мне, специалист, — презрительно скривился Витюков. — Не ножом, а осетинским кинжалом! Шириной с твою ладошку, а висит на поясе в ножнах до яиц!

Он повернулся к Полю, закатал рукав на левой руке и сунул ему свою руку под нос.

— Спроси своего специалиста, а это что?

На руке его тоже красовался шрам — белый, со следами швов.

Поль ответил сразу:

— Пулевое ранение.

Анна перевела:

— По его мнению, это след пули.

— Знает дело, — одобрил Витюков и поправил свою одежду.

— Ладно, разбойник. Сейчас тебя накормят, а потом решим, что с тобой делать, — равнодушно сказала Анна.

— Сдай-ка ты меня в полицию! — засмеялся он. — Не буду я с тобой путаться! Я местных условий не знаю! В магазине упаковку жратвы спер — еле ноги унес! К тебе залез — тоже с ходу захомутали! Если б мы дома были — другое дело, может, на что и сговорились бы…

— Если ты мне понадобишься, то условия твоей работы будут тебе знакомы, — насмешливо заметила Анна.

Она повернулась к Джорджу, велела отправить вора на прежнее место и накормить.

Джордж и Витюков вышли. По лицу начальника охраны Анна видела, что Поль ненастойчиво, без напористого интереса, но все же желает получить какие-то объяснения, и разочаровывать его было нельзя.

— Судя по всему, Поль, сам по себе он не представляет большой опасности. Глуповат и наивен. Из тех, кто мечтает жить, не работая.

— Это самые опасные люди, — заметил Поль. — Что он сказал про свои шрамы? Где получил?

— Воевал на юге России.

— Он мне не нравится, миссис Саймон, — уверенно сказал Поль. — Я не понимал, о чем вы говорили. Но во время беседы он несколько раз менял… место своего социального положения.

— Не понимаю, Поль.

— Вчера-то был просто мелкий перепуганный вор. Сюда он вошел с видом ковбоя, простого парня, который ради выпивки залез в чужой дом. А здесь он вдруг заговорил, как мне показалось, с видом образованного, умного человека. Вы сказали, что он не опасен «сам по себе». За ним кто-нибудь стоит?

— Да, Поль, — медленно ответила Анна. — Он получил задание посмотреть, как я живу. Он сказал, что его просили проверить, грубо говоря, мою платежеспособность.

— Шантаж! — Поль резко пристукнул ладонью по столу. — Я так и думал.

— Пока нет… Его друзья с Брайтон-Бич, как я поняла, ищут работу или возможность как-то пристроиться на нищенских хлебах. Это меня настораживает.

— Он сказал, от кого получил заказ?

— Нет. Он получил его через третьи руки.

Поль нахмурился.

— Мы можем заставить его заговорить, миссис Саймон. Через полицию… Или, если хотите, в домашних условиях. Я обучен некоторым приемам для получения информации от упрямых парней.

— Положение не кажется мне столь серьезным, Поль. Этого парня проще перекупить.

— Мне провести эту работу?

— Я справлюсь сама, Поль, спасибо. Вас я попрошу связаться с детективным агентством, чтобы за этим человеком понаблюдали. Неделю… Две… Я скажу, когда надо будет прекратить наблюдение.

— Круглосуточное, миссис Саймон?

— Да. Я должна каждый день получать отчеты, куда он поедет, где спит, с кем встречается, что ест, о чем разговаривает. Максимально полную картину его жизни в течение недели. Мы его выпустим часа через два. Успеете все подготовить к его встрече за воротами виллы?

— Конечно, миссис Саймон. Агентство Локвуда хорошо знает свое дело. С него не будут спускать глаз, пока вы не отмените свой приказ. Он не сможет даже чихнуть незаметно. Уверен, они найдут сотрудника, владеющего русским языком… Простите мне мое любопытство, но я должен знать это… Вы все-таки подозреваете возможный шантаж со стороны своего соотечественника?

— Шантаж или что-то в этом роде, — уверенно солгала Анна в очередной раз, хотя была твердо убеждена, что никакого шантажа ожидать ей было не от кого, никакой охоты на нее никто не мог начать.

Хотя бы потому, что Кейт Пратт почти с самого начала их отношений знал о ее прошлой жизни все. И ни один человек в мире не мог сообщить Кейту ничего нового или неожиданного для него. С этой стороны Анна была защищена прочной стеной доверия. Другое дело, что из прошлого могли выползти какие-то хвосты. Но Анна никогда не смущала себя заботами о прошлом. Сколько помнила себя, всегда жила сегодняшним и будущим днем. Но для будущего требовался Виктор Анатольевич Витюков, если он к тому пригоден.

Около полудня сытому Витюкову разрешили искупаться в бассейне, что он с удовольствием и сделал. На одном дыхании пронырнул акваторию бассейна, а потом несколько раз прыгнул с вышки, выполнив двойное сальто — в армии этому не учат.

Окончательно взбодрившийся и полный радужных надежд, он предстал перед Анной, заявив без оттенка черной зависти:

— Хорошо ты устроилась, мать! Повезло же человеку в этой подлой жизни, так повезло! Дорого заплатила за такую житуху?

— Подороже, чем ты… со своими шрамами, — сдержанно ответила Анна. — Вот тебе двести долларов, и катись на все четыре стороны. Чтоб я тебя больше не видела.

По его дрогнувшему лицу она отметила, что он и к такому повороту событий был готов. Принял деньги, аккуратно положил их в нагрудный карман рубашки и сказал, улыбаясь:

— Капитальная ты баба. Извини, что я тебя пощипать вознамерился. Если дома окажусь, кому от тебя приветы передать?

— Никому, — ответила она.

Он кивнул и следом за Джорджем фланирующей походкой двинулся к воротам.

Анна знала, что детективная служба Локвуда намертво вцепится в него, едва он минует ворота. И денно и нощно не будет спускать с него глаз, фиксируя каждое его передвижение, каждую встречу. Она будет получать отчеты агентства, так что недели через две можно будет понять, что собой представляет этот Витюков в своей настоящей, да и в прошлой жизни. А главное, на что он способен в будущем.

Она поднялась к Кейту, а он уже в коляске с электромотором катился ей навстречу — в белой сорочке и светло-кремовом костюме при галстуке.

— Я видел, как твой гость купался в бассейне. Здоровый парень. Скажи, пожалуйста, ты не была с ним раньше знакома?

— Нет, Кейт, нет.

— Ты его больше не увидишь?

— Не знаю…

Она взялась за спинку коляски и вкатила ее в лифт.