Мы промчались мимо неё с относительной скоростью в три сотни метров в секунду. Особенности космической навигации – для того, чтобы пройти медленнее, пришлось бы потратить много расходного вещества, которым у нас является вода, а в нашем положении её стоило экономить. Мы намеренно запрограммировали манёвр так, чтобы пройти через все необходимые точки и потратить минимум воды. Рассмотреть станцию удалось только при покадровом просмотре записи видеосъемки. Огромное колесо – тороид станции было рассечено на три неравные части, которые держались вместе только на остатках арматуры. Некоторые секции отсутствовали. Рядом со станцией плавали основательно продырявленные корабли типа нашего. Удивительно, но по станции ядерным оружием, судя по всему, не били. Судя по внешнему виду повреждений, станцию атаковали чем-то похожим на снаряды мелкокалиберных пушек и ракетами с химической взрывчаткой.

– Там кто-то есть, – вдруг сказал стоунсенс.

– Объясни?

Стоунсенс прислал мне замедленную запись, но я на ней ничего не увидел. Пришлось идти к нему пешком. Он показал с увеличением – в одном из иллюминаторов станции вспыхивал и гас свет. Три длинных сигнала, три коротких. SOS! Как он ухитрился его заметить? Способности стоунсенса в различении информации явно превосходят мои. Проклятие. Придётся пошевелиться.

– Внимание по кораблю, – загрохотал я в ларингофон, – объявляю спасательную операцию. Досмотровая группа – я, Птитр, Фиу. На досмотровом роботе – Бий У. Начинаем через три витка. Приказ остальным: если мы не вернёмся, идете к Земле и действуете по известному вам плану.

Три витка нам потребуется, чтобы подойти к станции с правильной скоростью.

На расстоянии нескольких сотен километров от орбитальной станции обнаружился и линкор. Линкор в двух местах был пробит насквозь. А ведь он должен выдерживать ядерный взрыв на расстоянии километра. Не представляю, каким оружием можно сделать такое. Если только каким-нибудь направленным ядерным взрывом?

Через четыре часа мы подошли к станции. Свет в отсеке продолжал мигать. Судя по неровным интервалам, включали его вручную.

Станция, как и было положено ожидать в условиях полного гадства, болталась самым причудливым образом. Оторванные секции нарушили баланс гигантского вращающегося тора, и теперь станция вращалась вокруг нового центра масс. Нормальная стыковка к причальным модулям на оси станции, от которых мы отходили три месяца назад, исключалась. Мы зависли в нескольких десятках метров от станции, около точки, которая казалась относительно неподвижной.

– Бий У, старт досмотровщику.

У нас на борту четыре дистанционно управляемых робота. Они могут использоваться с равным успехом как для наружного ремонта корабля, так и для досмотровых операций. У них только один недостаток: если они зайдут глубоко внутрь металлических помещений, то связь с ними может быть потеряна. В программу робота, правда, заложена установка в подобном случае двигаться назад, но ведь эти автоматы тупые до ужаса. Могут прищемить себя дверью и не открыть её потом. По этой причине нам придётся ограничиться внешним осмотром.

Робот – досмотровщик отделился от нашего корабля и медленно поплыл к станции. Достигнув станции, он уже гораздо быстрее помчался по её конструкциям к отсеку, в котором мы обнаружили выживших.

– Закрыть скафандры. Быть готовыми к немедленной телепортации. Это может быть засада.

Но засады не было. Помещения, в которые заглядывал робот, были либо пустыми, либо разрушенными. В некоторых плавали бездвижные трупы. Судя по всему, они умерли не от голода. Вся станция была старательно издырявлена каким-то мелкокалиберным оружием.

Наконец робот добрался до отсека, в котором мигал свет. Этот отсек и соседние с ним отсеки тоже поверглись обстрелу, но все пробоины были либо аккуратно заткнуты резиной из ремкомплекта, либо неумело заварены. В отсеке сидел на полу курсант по имени Бой Потилак Ту, довольно туповатый стрелок, и включал – выключал свет в отсеке. В соседнем отсеке обнаружились Виллина Сутцзутзу, мыслящая жидкость, курсант с труднопроизносимым именем Валли Ургпущу из одного развитого промышленного мира и ещё двое инопланетников. Насколько я помнил, они составляли учебный экипаж типа нашего. Бий У отстучала им морзянкой привет с наилучшими пожеланиями. Эти идиоты принялись прыгать и дружно кричать, так, что мы не могли разобрать ни одного слова. Пришлось им отбить, что мы не можем ничего понять.

В ходе дальнейшего короткого диалога выяснилось, что они тут одни уже почти месяц и что они очень рады нас видеть. (Мы им светили морзянкой через фонарь робота, а они нам кричали в ответ. В робот были вмонтированы микрофоны, так что мы могли их слышать, пока он касался стенки). Никого, кроме нас, они больше не видели. Мы пообещали вскоре их вытащить.

Пришлось лезть в скафандры и карабкаться на станцию. Операция заняла несколько часов. Много времени заняло мародерство. Мы решили, что нам очень пригодятся запасы воды, воздуха, продуктов и прочих полезных веществ, хранящиеся на станции. Телепорт станции был разгромлен. Отсек с телепортером был разрушен сильнее всего, было такое ощущение, что его громили осознанно и целенаправленно.

В итоге на нашем корабле оказались ещё шесть курсантов, и только у троих из них белковая группа совпадала с земной. Для всех остальных пришлось тащить по тонне продовольствия с их корабля, который стоял у одного из причалов базы в самом плачевном виде. Когда мы подвели весовую сводку, оказалось, что наш корабль сильно перегружен. Придётся наложить ограничения на максимальные ускорения.

Как только инопланетники оказались на борту, я сразу приступил к допросу. Из того, что они рассказали, вырисовывалась следующая картина. Их экипаж номер десять готовился к тренировочному вылету и находился на своём корабле. Про наше исчезновение, кстати, никто из курсантов ничего не знал.

События начались с того, что в непосредственной близости от базы вдруг появился неизвестный корабль и на неплохом всеобщем затребовал поднять на борт курсантов Бабуса и У Пшишулаша Пишу Шу. Я удивился, но имена были повторены и названы четко: Бабус и Пшиша. После того, как их подняли телепортом с поверхности, чужой корабль пристыковался к базе и забрал их.

– Постойте, – удивился я ещё раз, – у них что же, и причальные устройства совпадают с нашими?

Валли Ургпущу ответил утвердительно. Они были отозваны с корабля после появления чужих и находились в причальном отсеке, так что могли наблюдать всё происходящее с близкого расстояния.

– После того, как Пшиша и Бабус появились на базе и перешли на корабль чужих, тот отошел от базы и сбросил переходник. Видимо, переходник чужие поставили только для этой экспедиции. – объяснил Валли, – Сбросив переходник, их корабль отошел на небольшое расстояние и несколько минут висел неподвижно. А потом из ниоткуда появились другие корабли, и они все открыли огонь по базе. У них что, корабли могут выходить из подпространства в "грязный" вакуум без контейнера?

– Могут. Мы тоже теперь можем. Но это длинная история, мы её вам потом расскажем. А что было дальше?

– Дальше что-то сильно загорелось в направлении от планеты к звёздам.

– Это, скорее всего, был линкор. А вы-то как уцелели?

– Мы спрятались за массивной плитой противовесов в причальном отсеке, а потом, когда они перенесли огонь на причальный отсек, перебежали в другой отсек.

– А как же вы выжили в вакууме?

– Ты что, совсем глупый? – спросила мыслящая жидкость. Я посмотрел на неё и понял, что уж она-то всегда выживет в вакууме. В аквариуме у неё всегда постоянное давление. Ей приладили к аквариуму систему жизнеобеспечения и гусеничную тележку с манипуляторами, теперь она, можно сказать, такое же самостоятельное существо, как и все мы. Не знаю, как нашим техникам удалось вывести ей в аквариум органы управления, но, очевидно, как-то удалось.

– А остальные?

– Виллина устойчива к вакууму, только раздувается, как воздушный шарик. Остальные успели закрыть скафандры. Петруччо не успел. Он до сих пор в причальном отсеке, можете его там найти. Поэтому нас только шестеро.