— А почему я должен быть против?

— По двум причинам. Во-первых, Сэм меня ненавидит.

— Крис, она была с тобой резка только во время расследования. Поверь, это не имеет отношения к тебе лично.

— Я восприняла это как личное оскорбление.

Раз Ник не мог оспорить ее слова, он не стал ее переубеждать.

— А во-вторых?

— Джон, — тихо проговорила она. — Прошло всего несколько недель. Для меня еще слишком рано думать о свидании с другими.

Ник встал и обошел стол.

— Ты была ему верным другом. Я знаю, у тебя были к нему сильные чувства, но вы никогда не были парой. Не понимаю, почему это может стать причиной отказываться от свидания.

Кристина засияла.

— Спасибо. Сэм взбеситься, когда узнает о моем свидании с Томми.

— Возможно.

— Зная это, мне еще больше хочется пойти на свидание с ним.

— Ты обещала мне быть милой с Сэм, — напомнил Ник.

— Так и будет, — ответила Кристина, выходя из его кабинета. — Всегда.

Глава 8

В полдень Сенатор Роберт Кук проводил Ника в сенатскую столовую.

— Ник, я так рад, что ты смог ко мне присоединиться.

Ник нервничал в присутствии Кука. Конечно, он тесно работал с командой Кука, но лично с ним общался редко. Обед с ним наедине был полной неожиданностью.

— Спасибо за приглашение.

— Это отличная возможность познакомиться поближе, пока мы оба не участвуем в сессиях, — сказал Кук с сильным южным акцентом.

Их проводили в богато украшенный зал, где был занят всего лишь один столик.

— Хорошее место, дорогуша, — сказал Кук официантке.

— Принести Вам сладкий чай, Сенатор?

— О, да, конечно, — согласился Кук с недовольным лицом, вызвавшим у Ника улыбку.

— Я буду то же самое, — сказал он.

— Милли всем рассказала о моем повышенном давлении, — Кук прорычал, говоря о своей жене. — Я теперь не могу нигде выпить.

Ник улыбнулся от его причитаний.

— Ты должен попробовать здешний фасолевый суп, — сказал Кук.

У Ника кольнуло в груди от воспоминаний, как сильно этот суп нравился Джону.

— Я уже пробовал. Сенатор О`Коннор часто его заказывал.

— Да, точно.

Когда официантка принесла их напитки, они заказали по тарелке супа и сэндвичи с индейкой.

Сенатор Кук провел рукой по пепельным волосам.

— Это ужасно, что с ним произошло. Но не мне тебе об этом рассказывать.

— Да, сэр.

Кук выжал лимон в свой чай и пока размешивал его, было заметно, как свободно он держался. Нику же было не по себе.

— Как там говориться? — спросил Кук. — Если жизнь подкинула вам лимон, начните делать лимонад?

— Я вырос в Массачусетсе, у нас говорится: «Выдавите его на устрицу».

На лице Кука появилась улыбка.

— Мне нравится. Надо запомнить. — Он сделал глоток из стакана. — Ник, в последнее время жизнь подкинула тебе немало лимонов, пришло время выдавить их на устрицу.

— Это я и планировал сделать. Я уже поговорил с Сенатором Мартином, и строго между нами, я собираюсь встретиться со всеми членами партии и попытаться вновь включить законопроект О`Коннора-Мартина в голосование.

Кук кивнул в знак одобрения.

— Не хочется это говорить, но нам нужно правильно разыграть наши карты до того, как люди забудут о неожиданной кончине О`Коннора.

Ник был полностью уверен, что никогда не забудет о смерти Джона, но предпочел не сообщать об этом, зная, что Кук уже не первую декаду входит в состав сената и знает, о чем говорит. Пройдет совсем немного времени, и Вашингтон позабудет о Джоне, как и о других ушедших с постов сенаторов. Поэтому было важно оставить после него след в визе знакового иммиграционного законопроекта.

Кук наклонился вперед и сказал, понизив голос.

— Ник, в твоем распоряжении только год. Мне бы хотелось тебе помочь.

— Я признателен вам за это, Сенатор.

— Зови меня Боб. Как я сказал, время пролетит незаметно, но я уверен, ты хотел бы провести его плодотворно.

Ник кивнул, лакомясь любимым супом.

— Конечно.

— Я думаю, будет легче, если ты будешь действовать под моим контролем, сынок. Позволь мне облегчить тебе задачу.

Ник положил ложку, промокнул губы салфеткой. Он, конечно, моложе и неопытней, но сразу раскусил намерения Кука и задумался, а не пытался ли тот точно также привлечь на свою сторону Джона? Если да, то Джон ничего об этом не рассказывал.

— К сожалению, я вынужден отказать вам, Боб, — ответил Ник, стараясь выставить себя в глупом свете на случай, если он ошибся.

— Ладно, давай говорить начистоту. У тебя нет времени на самостоятельную работу. У нас с тобой общие цели. И если ты позволишь мне руководить, ты выполнишь поставленную задачу, и партия получит желаемое от нас обоих.

Нет. Ник не ошибся. Проглотив злобу, Ник заставил себя успокоиться и позволил мужчине рассказать о своих планах.

— Возьмем, к примеру, назначение Джуллиана Синклера.

— А что с ним?

— Не самый лучший кандидат для главного суда. Он слишком далек от политики. Я не понимаю, о чем думал Нельсон, выдвигая его кандидатуру. Он ставит нас в неловкое положение. Мы не можем позволить Республиканцам так легко нас победить.

— Синклер беспристрастный судья. Я думаю, это отличный выбор.

— Он вспыльчивый и спорный сукин сын, — высказался Кук, выражение его лица стало серьезней, когда он увидел, что у Ника есть свое мнение на этот счет. — Только не говори, что поддерживаешь его кандидатуру.

— Я не просто поддерживаю его, а также являюсь его хорошим другом. Он уважаемый юрист, и я отношусь к нему с почтением.

Кук насупился.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда начнут выступать протестующие. Надеюсь, Синклер готов к этому. У него много врагов, и ему нужно смотреть в оба.

— Это угроза? — спросил Ник, не веря своим ушам.

— Конечно нет, — Кук отпил из своего стакана, после чего грозно посмотрел на Ника. — Сынок, ты здесь недавно, и не знаешь, какой ущерб может принести Сенату это назначение. Его приход лишь разожжет войну между партиями.

Ник видел явное удивление на лице мужчины, когда он встал и бросил на стол салфетку рядом с миской недоеденного супа.

— Сенатор, я признателен вам за вашу заботу, но уверяю, у меня хватит опыта и сил самостоятельно исполнить возложенные на меня обязанности. — Он отошел от стола, но затем развернулся. — Вы можете называть меня Ник или Сенатор, но я вам не сынок. Хорошего дня.

***

Сэм стояла в доме Кларенса Риза, прожигая взглядом его фотографию с женой и детьми. Они прочесали город, не найдя зацепки, где он мог прятаться. Пока они его не поймают, Сэм так и будет гадать, связан ли он с ранением ее отца или нет.

— Мы закончили? — спросил, стоящий в дверях Фредди. — У меня от этого места мурашки.

Взглянув последний раз на мужчину на фотографии, Сэм повернулась к своему напарнику. — Мы что-то упустили.

— Лаборатория тщательно прочесала это место, — он указал на беспорядок в доме. — Здесь больше ничего нет.

Сэм положила руки на живот, который начинал болеть, когда она нервничала.

— Что-то есть, я это чувствую.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Где мне искать?