И гном принялся прямо на каменных плитах что-то чертить сапогом, но Коля, конечно же, разглядеть ничего не смог. К тому же и без объяснений догадался, что разговор идет о парашюте. Он решил прервать монолог увлекшегося ученого.

– А скажите, почтенный, не опасно ли будет в вашем возрасте из себя снаряд изображать?

– Да уж не опасней, чем подставлять голову под топор, – мрачно пошутил Эйнли. – Вы, батенька, просто еще не знаете, какой крепкий народ гномы. Ну, ничего, вот когда мы на вашей лодке к звездам полетим, тут-то вы и поймете…

Гном продолжал хвастаться, но землянин уже не слушал его. Потому что вдруг понял, что не может сейчас убежать. Пусть даже опасения гнома могут оказаться не напрасными, пусть даже Коля в самом деле соскучился своему кораблю, и пусть даже они вдвоем с Эйнли каким-то чудесным образом сумеют починить посадочную шлюпку. Но бросить в опасности Лаванду – нет, на это он не способен. Одну принцессу – трудно сказать, возможно, и бросил бы. А ее горничную – ни за что, никогда…ну, во всяком случае, не сейчас.

– Простите, уважаемый, – перебил он гнома, уже добравшегося в своих мечтах до центра Галактики, – но нельзя же бежать только потому, что вас могут в чем-то заподозрить. Не говоря уже о том, что своим побегом вы подтвердите эти необоснованные подозрения. Нет, пойдемте лучше к королю и предложим свои помощь в розысках принцессы. Мы же с ним беседовали, и Чисбур произвел впечатление здравомыслящего человека. Если не принимать во внимание его страстную любовь к тотализатору. Я уверен, он все поймет, а вы с вашими познаниями наверняка ускорите поиски. Согласны?

Эйнли разочарованно посмотрел на Колю.

– Эх, не судьба, видать, мне к звездам, – вздохнул гном. – Такой шанс был. Когда теперь еще кто-нибудь прилетит. Да и парня жалко, – продолжал он так, словно рядом никого не было. – Погибнет по глупости. Оно и видно, что не принц – ничегошеньки в политике не понимает.

Коле на мгновение стало стыдно, что он не оправдал надежды старика. Но космонавт не должен менять решение, которое сам считает правильным, если, конечно, ему не докажут обратное. А Эйнли так и не доказал.

Гном еще больше ссутулился, хотя, казалось бы, уже некуда, и шаркающей походкой направился к двери. Потом обернулся и тихим, обиженным голосом сказал:

– Ну, прощайте, господин Коля! Пойду катапульту устанавливать.

И ушел. А Коля еще долго стоял посреди комнаты не в силах выразить словами обуревающие его чувства. Наконец, выразил:

– Вот ведь, мол дескать тебе в левое ухо!

Облегчив таким образом душу, он разгладил складки на комбинезоне и отправился на поиски принцессы и ее горничной. Или точнее, его горничной и ее принцессы.

Глава 21

За последнюю пару часов его величеству изрядно надоело выписывать квадраты и треугольники, шагая по собственному кабинету. Но ни сидеть, ни хотя бы стоять на месте он уже не мог. Умник Бан-Зайцль убедил короля, что благоразумнее не носиться по окрестностям столицы в поисках дочери, а руководить операцией из дворца. Дескать, так он всегда будет в курсе последних событий, да и его самого не придется потом искать, чтобы сообщить радостную весть.

Дескать… Король криво усмехнулся, вспомнив любимое ругательство барона Черча. В тот-то и беда, что ничего радостного или хотя бы обнадеживающего, ему так и не сообщили. Первое время Чисбур ещё прислушивался к шагам в коридоре, пытаясь угадать, с каким донесением спешит к нему гонец, но потом бросил это занятие. Шаги с каждым разом становились все более виновато-нерешительными, а сообщения, начинавшиеся по-разному – прочесали такой-то лес, расспросили жителей такой-то деревни, установили кордон на такой-то дороге, заканчивались тоскливо однообразно – следов принцессы не обнаружено.

Уже не только простые стражники, но и кое-кто из придворных начал сомневаться в том, что принцесса заблудилась, сбилась с дороги, или стала жертвой несчастного случая. Похоже, что это был вовсе не случай. Никто пока не решался произнести слово «похищение», но слишком уж много слухов бродило по Королевству, чтобы не обращать на них внимания. И если вся городская стража вместе с многочисленными помощниками из гражданского населения до сих пор не отыскала принцессу, значит, исчезновение было тщательно спланировано и подготовлено.

Но кто же мог решиться на подобную гнусность? И как злоумышленнику это удалось? Король достаточно хорошо знал свою дочь, чтобы понимать – заставить ее сделать что-либо против воли практически невозможно. А самой Настюрции вроде бы незачем было убегать из дома. Значит, ее все-таки похитили. Причем, с применением грубой физической силы. Но тогда непременно сработало бы эльфийское заклятие. Следовательно…

Да, несомненно. Эльфы как-то замешаны в этом деле. Или не эльфы, а другие иноземцы. Но даже они вряд ли смогли бы незаметно вывезти принцессу за пределы Королевства. Скорее всего, Настюрцию где-то прячут. В каком-нибудь труднодоступном месте, которое трудно отыскать. Или…

Или в таком, куда стражники не посмеют войти. А во всем городе есть только один дом, владелец которого не подчиняется королевской власти. Это представительство Комитета. Но напрасно Барин сын Ларина думает, что может безнаказанно хозяйничать в чужой стране. Если под угрозой оказалась жизнь дочери, Чисбур готов послать к чертям любые договоры.

– Эй, Бан-Зайцль! – рыкнул он, приоткрыв дверь в соседнюю комнату. – Собирай всех стражников, что еще остались во дворце. Мы идем навестить достопочтенного Барина.

Отряд получился не слишком большой, всего восемь стражников. Еще троих – наёмников из других королевств – пришлось оставить во дворце. В таком деле на чужаков полагаться опасно. Впрочем, и на соотечественников Чисбур не очень рассчитывал. Если гномы будут сопротивляться, то и эти ничем не помогут – заклятие не позволит. Вся надежда на пару боевых роботов, грозно шествующих во главе отряда. Одним из них управлял сам король, другим – сенешаль.

Правда, Чисбур и Бан-Зайцль уже давно не появлялись на ристалищах, кое-что подзабыли и не могли воспользоваться многими новыми приемами. Так ведь и драться, не приведи господь, конечно, пришлось бы не с другими роботами, ведомыми опытной рукой бывалого рыцаря, а с живыми существами, слабыми и уязвимыми. Уж как-нибудь справились бы.

Стражники, поначалу выглядевшие неуверенно – никто и не помнил, когда в последний раз открыто выступали против гномов – при виде такой поддержки тоже заметно оживились.

– Правильно! – переговаривались они между собой. – Давно нужно было этих низкоср… на место поставить. Ишь чего удумали – королевскую дочку украсть!

Гномов в городе недолюбливали, и за глаза частенько обзывали разными обидными прозвищами. В том числе, намекавшими на маленький рост и непропорционально короткие ноги. Вскоре стражники дошли и до обсуждения их мыслительных способностей, но король одернул болтунов. Отряд приближался к дому, где жил представитель Комитета, и не стоило раньше времени выдавать свои намерения.

Однако кто-то уже успел предупредить Барина об опасности. Ворота представительства, обычно распахнутые настежь до позднего вечера, оказались заперты. От неожиданности Чисбур даже забыл остановить своего робота, и тот с почти колокольным звоном ударился в массивную створку из легендарного гномьего сплава фермопила. Остальные, в том числе и робот Бан-Зайцля, остановились сами, и теперь все вопросительно смотрели на короля. А король смотрел на своего робота. Тот совершал уже третью попытку пройти сквозь стену.

Поразмыслив, Чисбур решил его не останавливать. Так или иначе, а стучаться в ворота всё равно пришлось бы. И вряд ли другой способ принес бы лучшие результаты. Звук получился громкий, требовательный. К воротам представительства уже сбежались десятки любопытствующих, но, уяснив, что здесь затевается, поспешили отодвинуться подальше. С эльфийским заклятием лучше не шутить. Случалось, что оно не искало зачинщика беспорядков, а поражало всех присутствующих. Так что зеваки предпочитали если уж и наблюдать за сомнительным развлечением, то хотя бы с безопасного расстояния.