Глава 2

Хавьер медленно просыпался с ощущением что бейсбольная бита неоднократно ударила его по лбу. Другой причины для адской пульсации и быть не могло. Застонав, он рискнул приоткрыть один глаз. Солнечный свет, льющийся через окно, вонзился в него как лезвие. Хавьер с проклятием отступил. Что он делал прошлой ночью?

Мысленно проматывая воспоминания, Хавьер вспомнил «Доминион» и красную задницу Уитни. Холодок тревоги прошёл сквозь него. Ксандер пытался тренировать его, но Хавьер помнил, как его охватывал гнев. Он ушёл от брата. И Боже, он бросил связанную сабу, которая была разогрета и нуждалась в игре. Он оставил её в публичном месте, где она была уязвима для любого агрессивного тролля. Он не уверил её, что она прекрасна и услужлива. Он просто бросил флоггер и сбежал. И это не первый раз, когда он проваливается с доминированием. Он мог возглавлять мультимиллиардную компанию, но в личной жизни ощущал себя полным неудачником.

Что он сделал после этого? Кому ещё он причинил боль своими бездумными действиями? Почти всё между клубом и этим моментом размывалось, как большая чёрная пустота. Кроме его ссоры с Ксандером.

С кристальной ясностью он помнил, как вываливал ужасные обвинения, которым позволял мучить себя весь прошлый год. Он возложил вину за смерть Франчески на плечи брата. Хавьер зажмурился. Это была не совсем вина Ксандера; его покойная жена сделала собственный выбор, который, видимо, включал какого-то красавчика-убийцу, уделявшего ей больше внимания, чем он. Но если бы Ксандер взял к себе Франческу, она бы не оказалась на Арубе с убийцей. Этот факт был неизбежен. И сейчас от этих мыслей голова начала болеть ещё хуже.

Он перекатился на бок с болезненным стоном. Его желудок перевернулся. Боже, его вырвет? Как много он выпил прошлой ночью?

– Доброе утро, спящая красавица, – протянул поблизости женский голос.

Поскольку он не просыпался с женщиной больше года, это заставило глаза Хавьера широко распахнуться. Он увидел красивую латиноамериканку, одетую в тонкий чёрный топ, сидящую в углу незнакомой комнаты в нескольких метрах от него. Её волосы кофейного цвета лежали волнами, концы завивались у пышной груди. Её пухлые соски жёстко прижимались к тонкому хлопку. Она притянула одно колено к груди и обхватила его рукой. Её чёрные штаны для йоги плотно обтягивали сочную попу и бёдра.

– Доброе утро.

Он приподнялся на локтях и уставился на неё. Дерьмо, у него совсем не было воспоминаний об этой шикарной женщине. Если он, наконец, решил вернуться на пресловутый байк и снова начать езду, он сделал хороший выбор, но он чертовски хотел, чтобы он мог вспомнить это. Когда он нашёл её? Где? Его голова пульсировала. Ничего из этого не имело смысла.

Слабая улыбка играла в уголках её рта. Она потянулась к столику рядом с креслом, подняла кружку и сделала глоток.

– Кофе?

– Пожалуйста, – прохрипел он.

Кофе поможет прочистить голову и, возможно, пока она несёт напиток, у него промелькнёт искра воспоминаний.

– Чёрный.

Но нет. Он смотрел, как её пышная задница удаляется, пока она шла по коридору и за угол. Ничего. Почему он не мог вспомнить, как она лежала на спине под ним?

Она вернулась через несколько минут с другой чашкой и поставила её на блюдце на прикроватный столик, вместе с двумя знакомыми оранжевыми таблетками.

– Вот так. С небольшой дозой ибупрофена.

Благослови её Бог. Хавьер поднялся, удивлённый от понимания того, что одет только в боксеры и ничего больше. Он не утруждался, чтобы прикрыть себя простыней, потому что эта шикарная брюнетка предположительно видела и касалась всего этого. Не так ли?

– Так... – начал он, когда взял кофе и сделал глоток, чтобы запить таблетки.

– Так, – она сделала глоток из своей кружки и подняла бровь.

Чёрт, она не давала ему ничего, с чем работать. Ему просто придётся быть бестактным.

– Мне жаль, но я должен признаться... Я не помню твоего имени.

Она выглядела даже более довольной, чем он смущённым. Почему она не злилась?

– Я – Ката.

Всё ещё никакого звоночка.

– Я – Хавьер.

– Я знаю.

Теперь она выглядела так, как будто подавляла смех, пока делала еще один глоток кофе.

– Слушай, ты, вероятно, подумаешь, что я задница, но я ничего не помню о прошлой ночи. Мы, эм...

Слово "трахались" звучало слишком грубо, чтобы сказать это ей в лицо."Занимались любовью" было слишком личным. Он ни с кем не занимался любовью.

– У нас был секс?

– Ты не помнишь?

Она похлопала ресницами, выглядя немного подавленной. Он немедленно почувствовал себя подлецом и взял её за руку, сжимая.

– Проклятье! Я должно быть слишком много выпил и....

Дерьмо, это звучит плохо. Ему нужно заткнуться и сфокусироваться на том, что случилось прошлой ночью. Было бы легче, если бы боль до сих пор не пульсировала в голове. Но ради Каты он должен попытаться.

После ухода из «Доминиона», Ксандер затащил его задницу обратно в даласский особняк, который они арендовали. Один из сотрудников принёс ему тарелку с едой. Он без энтузиазма съел всё, что было на ней её, и начал бродить по дому, как зверь по клетке, отчаянно желая на свободу. Когда он вернулся в комнату, на тумбочке стоял стакан водки Ciroc, без слов обещая ему забвение. Он с благодарностью опустошил его.

Только сейчас он задался вопросом, откуда тот взялся. Ксандер сделал всё возможное, чтобы убрать всю выпивку из дома. Так почему там был этот стакан? И почему он чувствует, как будто это что-то большее, чем обычное похмелье? Если только... Ксандер поставил туда водку и подмешал что-то посильнее. Как, чёрт возьми, он ещё мог здесь оказаться, где бы это ни было, с этой незнакомкой?

– Где я? – спросил он.

– Ты в Лафайетте, Луизиана.

Что? Разве Лафайетт не стоит на перекрёстке между Городом Не–пойми-где и Деревне Деревенщин? Да, это была жопа мира. Он никогда здесь не был, никогда даже не хотел приезжать. Ни в коем случае он не мог сам проехать шесть часов до Лафайетта прошлой ночью и не помнить этого. Должно быть, это сделал его брат. Вот сукин сын! Видимо, Ксандер не понял значения слова "отъебись", но Хавьер поклялся, что вобьёт это в черепушку брата. Но это также означало, что он никогда не касался Каты, и она была в курсе этой затеи всё время.

– Это первый раз, когда мы встретились, не так ли?

На её лице вспыхнула настоящая улыбка.

– Ты разобрался довольно быстро. Ага.

– Ты могла сказать мне вместо того, чтобы позволять испытывать неловкость.

Он послал ей тяжелый взгляд.

Её улыбка стала шире.

– Могла... но это бы испортило такое веселье! Твой брат привёз тебя сюда посреди ночи и бросил на кровать. Я спала, так что это первый раз, когда мы встречаемся.

Ладно, чёрт возьми. Если Ката была знакома с его братом, то можно с уверенностью поставить на то, что Ксандер знал Кату в библейском смысле. Он откинулся на кровать со вздохом, и прикрылся простыней. Она засмеялась и встала, поднимая руки вверх, потягиваясь. В этой позе он не мог пропустить подмигивания её военно-морского кольца с бриллиантом и двух кружочков под натянувшейся тканью вокруг проколотых сосков.

Шикарная. Ксандер мог быть полным придурком... но у него был отличный вкус на женщин.

– Где мой брат?

– Согласно найденной мной записке, Ксандер ушёл с Тарой, моей невесткой. Мы живём вместе здесь. Понятия не имею, когда они вернутся.

Хавьер сжал зубы.

– Спасибо. Я сейчас уйду. Мой брат мог привезти меня сюда, но я больше не буду тебе навязываться. Спасибо за кофе и таблетки.

Хавьер поднялся на ноги. Кровь отлила от головы, и он был чертовски близок к тому, чтобы упасть обратно на кровать. Удержавшись на ногах при помощи стоящей по близости лампы, он чуть не сбил её, затем едва смог поправить современное, никелированное приспособление... в то время, как его желудок бунтовал. Это только усилило головокружение. Он опустился обратно на кровать. Слишком много для его грандиозного ухода.

Позже, когда ему станет лучше, он уйдёт. После того, как увидится с Ксандером. Да, он хотел сперва надрать задницу младшему брату. Если он уйдёт сейчас, это бы выглядело так, что он поджал хвост и сбежал. Ксандер совсем не пугал его, но Хавьер должен был признать, что его брат был гораздо коварнее, чем он думал об этом придурке.

Так кем именно была Ката и почему она помогала брату? Разве Ката не упомянула раньше, что Ксандер свалил с другой женщиной? Возможно, это означает, что Ката не трахалась с его младшим братом. Возможно... но вряд ли. Ксандер пригвоздил почти всех симпатичных женщин, которые двигались и дышали. Но Ката раньше сказала, что Тара была её невесткой? Блять, н успев разобраться в одном, Хавьер запутывалася в другом.

– Ты замужем?

– Ага. И Тара тоже. Мы жёны братьев Эджингтон, на случай если Ксандер упоминал их.

Логан и Хантер, морские пехотинцы. Да, Хавьер смутно припоминал, что Ксандер говорил о них. За флирт с Катой её муж может убить его двадцатью способами в течение минуты и голыми руками, даже не вспотев, пока Хавьер слишком болен, чтобы защищаться. Это чертовски успокаивало.

– Твой муж здесь?

Она засмеялась.

– Нет, и это не делает меня доступной. Его не будет дома ещё какое-то время.

Он с облегчением опустился на подушку. Хорошо. Яйца Хавьера останутся при нем и не будут засунуты ему в глотку. Это единственная хорошая новость за всё утро.

– Я думаю, ты знаешь, почему Ксандер привёз меня сюда?

Ката поджала губы и медлила, как будто подыскивала слова.

– Он сказал кое-что об исключении твоих увлечений.

– У тебя в доме ни капли спиртного, да?

– С сегодняшнего утра, да.

Она послала ему сочувствующую улыбку. Его волосы встали дыбом. Ублюдочный брат нянчился с ним. Ксандер точно мертвец. В ту секунду, когда он войдёт в дверь, Хавьер планировал прирезать его. Почему, чёрт побери, его брат просто не высказал ему всё?