Хавьер надеялся, что в ту секунду, когда его брат войдёт в дверь, он почувствует жестокий позыв к рвоте, прямо на дизайнерские туфли Ксандера.

Спустя несколько минут, переодевшись, он и Тайлер растягивались, затем побежали по улице в медленном темпе. Дом сменялся домом, каждый следующий коттедж был похож на предыдущий, кроме цветов отделки.

Некоторые хвастались длинными террасами, которые скрывали в тени кресла-качалки для него и для неё. Несмотря на ранний час, жара и влажность уже были угнетающими.

– Я забыл, как сильно ненавижу приезжать на юг, – проворчал он, уже начиная потеть.

Тайлер выглядел совершенно счастливым и улыбнулся Хавьеру.

– Я тоже из Лос-Анджелеса. К здешним местам надо привыкнуть... но ты сможешь.

Он отказывался оставаться здесь достаточно надолго для этого.

– Если тебе не нравится Ксандер, почему ты помогаешь ему? – спросил Хавьер у Тайлера, когда они свернули за угол с тихой жилой улицы на более оживлённую главную дорогу. Машины гудели в утренней спешке. Несколько клерков с неясными глазами прошли мимо с парящими дозами кофеина. Несколько других бегунов, бодро потея, пробежали в противоположном направлении. Хавьер нахмурился и повернулся к Тайлеру, который всё ещё носил эту проклятую улыбку.

– Он оказал мне огромную услугу, которую я никогда не смогу отплатить.

Деньги для Ксандера всегда были лёгкими, раз уж он не лично их зарабатывал. Хавьер цинично фыркнул.

– Я уверен, он не ждёт, что ты отплатишь ему. Моему брату нравится раздавать деньги. Думаю, это позволяет ему чувствовать себя лучше в его жизни бедного-богатого-мальчика.

Сейчас вздыхая и пыхтя, когда Тайлер прибавил скорость, собственные слова Хавьера прокатывались у него в голове. Дерьмо, они звучали горько и цинично. Возможно, потому что он таким и был. Он ненавидел тот факт, что Франческа встала между ними – и до сих пор вставала – но он не мог просто отпустить тот факт, что она могла быть сегодня жива, если бы Ксандер просто сказал да, когда Хавьер нуждался в нём.

– Это были не деньги, – улыбка Тайлера наконец поблекла. – Он спас жизнь моей жены и помог засадить за решётку ублюдка. Он мог бы сидеть на своей очаровательной заднице и тратить своё время, чтобы снимать женщин. Я знаю, он делает это.

– С тринадцати лет, – напряжённо улыбнулся Хавьер.

Тайлер нахмурился.

– У меня ощущение, что тебе не особо нравится твой брат.

Раз большой парень уже был на стороне Ксандера, Хавьер не чувствовал необходимости в объяснениях.

– Ты всё время любишь своих братьев и сестёр?

– У меня их нет, но я знаю, если бы у меня был брат, которому я доверял прикрывать мою спину, я был бы чертовски счастлив.

– Такой мне бы тоже понравился, но у меня его нет.

Когда Тайлер открыл рот, Хавьер покачал головой, мечтая до чёртиков, чтобы он мог вернуться в дом Каты и заползти в постель. Эта трёхмильная пробежка почти разрывала его легкие.

– Я рад, что он помог тебе и твоей жене. Ксандер может быть отличным парнем.

Когда это ему нужно.

– Парень, он на твоей стороне. Он беспокоится о тебе.

Хавьер оставил при себе свои более скептичные мысли.

– Трогательно, не так ли?

Тайлер нахмурился, но, к счастью, молчал оставшуюся часть мучительной пробежки. Хавьер сосредоточился на стуке ног о тротуар, тяжелом втягивании кислорода в лёгкие, безумном биении сердца. Он не наслаждался этим... но в первый раз за долгое время его мысли были ясными и сфокусированными, голова чистой. Свежий воздух наполнял его. К тому времени, когда они вернулись к дому Каты, у него не было сил, чтобы злиться, и чувствовал он себя странно спокойным.

Пока Хавьер и Тайлер не вошли на кухню, Ксандер сидел с шикарной рыжей, оба пили кофе и смеялись. Невозмутимый ублюдок выглядел так, будто его не заботит ничто в мире. Как приятно сбрасывать чувство ответственности, как дешёвое пальто.

– Ты сукин сын! – Хавьер бросился через кухню.

Тайлер дёрнул его назад, схватив за потную футболку и крепко удерживая. Брат кивнул ему, затем повернулся к рыжей.

– Доброе утро, Хавьер. Это Тара Эджингтон.

Жена Логана? Похоже на то.

– Привет, – рявкнул он, затем поморщился от собственной грубости.

Его гнев был направлен на Ксандера, не на прекрасную женщину, обманывающуюся настолько, чтобы помогать ему. Напряжённо, он протянул ладонь Таре. Она любезно улыбнулась и пожала его вытянутую руку.

– Надеюсь, ты нормально чувствуешь себя этим утром, и что Тайлер тебя не сломал, – она насмешливо посмотрела на большого блондина.

– Я приберёг тяжёлую атлетику на завтра, – подмигнул он.

– Больше никаких пыток с Тайлером, – Хавьер покачал головой. – Достаточно этого утра. Я ценю ваше гостеприимство, но сейчас мне нужно возвращаться в Даллас. Если это не затруднит вас, я бы воспользовался душем, а затем я уйду.

Тара не ответила, только послала Ксандеру взгляд, говорящий, что мяч на его стороне. Ката вернулась в комнату, одетая в чёрные штаны-капри и цветочный топ с открытыми плечами, обтягивающий её большую грудь. Она прислонилась бедром к шкафу и послала ему извиняющуюся улыбку.

– Было весело, – Тайлер хлопнул его по спине. – Увидимся завтра в шесть утра. Мы победим эту жару и заодно немного покачаемся.

– Не утруждайся. Я не...

Хавьер не успел закончить предложение, прежде чем Тайлер хлопнул дверью, перебивая его. Блять, младший брат затащил его глубоко на свою территорию, и все здесь будут принимать его сторону каждый раз. Как только он примет душ, он найдёт аэропорт в этом маленьком городке или арендует чёртову машину, чтобы уехать обратно в Даллас.

– Садись, – потребовал Ксандер.

Хавьер сердито поднял бровь от высокомерного поведения брата. Он почувствовал, как в нём снова поднимается гнев, и изо всех сил пытался держать его под контролем.

– Я тебе отъебаться, и ты поэтому решил накачать меня и притащить сюда? Ты не сможешь заставить меня остаться, так что я не сяду. Если ты не хочешь, чтобы я стал тебе врагом... – он пожал плечами. – Тебе следовало подумать об этом, когда я действительно нуждался в твоей помощи. Сейчас я в ней не нуждаюсь и ухожу.

Он повернулся к Кате, намереваясь проскользнуть через дверь и пойти в ванну к столь необходимому душу.

– Я не могу удержать тебя здесь, – сказал Ксандер его спине. – Но я думаю, когда ты меня выслушаешь, ты захочешь остаться.

– Какую часть из "отъебись" ты не понял? – он хмуро обернулся к Ксандеру.

Если это слово и беспокоило его, брат этого не показывал.

– Я понимаю. Просто мне без разницы. Вот сделка: у тебя есть несколько вариантов. Ты или остаёшься здесь на шесть недель, следуешь моим инструкциям и разбираешься со своим дерьмом, или я пойду в прессу со всеми твоими проблемами. Пьянство, "эпизоды" и тот факт, что прямо сейчас ты некомпетентен для управления бизнесом.

Шок ударил по Хавьеру, и гнев быстро последовал за ним по пятам.

– Ты выжил из грёбаного ума? Если ты скажешь им всё... Бизнес уже на спаде. Ты сам говорил, что совет директоров нервничает. Если ты публично вытащишь моё грязное бельё, ты убьёшь то, что осталось. Ты не только разрушишь меня, но... О, это какая-то демонстрация силы? Ты что, хочешь взять бразды правления, младший братец?

Ксандер не продержался бы и недели в скороварке кресла гендиректора. Пятнадцатичасовой рабочий день и потерянные выходные действительно помешали бы расписанию его вечеринок. Он никогда не выказывал интереса ни к какому виду ответственности. С чего бы ему начинать сейчас?

– Я сделаю это, если придётся, – пообещал Ксандер. – Если ты выйдешь хоть одной ногой из Лафайетта, если отступишь хоть на одну минуту от расписания, которое я составил для тебя на следующие шесть недель, то я пойду в прессу, а бизнес пусть катится к чертям. У меня денег хватит ещё на три жизни. Но у меня только один брат, и я не собираюсь смотреть, как ты убиваешь себя из-за этой суки.

Слова ошеломили Ксандера. Ксандер сожжёт всё, только чтобы попытаться спасти его? Он не был уверен, должен ли он броситься через кухню, чтобы придушить Ксандера прямо там, где он сидит... или заключить его в медвежьи объятия. Его брат наблюдал за ним решительными карими глазами, в которых был слабый намёк на сожаление. Для Ксандера это был способ показать, что он заботится. Но Хавьер чертовски хорошо знал, что брат взял его за яйца. Ксандер часто блефовал, но никогда с ним. Конечно, Хавьер мог побежать в прессу с историями о подвигах Ксандера, но они уже знали о них. Проклятье!

– Это моя жизнь, и мне решать, как её закончить. Я знаю, ты пытаешься помочь мне, но ты можешь сделать это, отойдя в сторону.

– Этого не будет, – Ксандер покачал головой.

Он вышел из себя.

– Что за чёрт? Ты не можешь заставить меня здесь оставаться.

–А мне кажется, что могу. Потому что то, что ты делаешь сейчас, заливая алкоголем весь стресс и горе и позволяя им съедать тебя изнутри, разрушает тебя.

Хавьер ненавидел признавать, что брат прав. И если он рискнёт вмешательством прессы в его личную борьбу, "С.Ай.Индастриз" быстро потерпит крах. Он обязан не только совету директоров, но и трудолюбивым работникам, и родителям, светлая им память.

– Отлично. Я остаюсь, – прорычал он. – Так... ты думаешь, теперь ты мой лайф-коуч? Или ты пытаешься быть моим Домом?

Тара и Ката обе прыснули от этого. Ксандер посмотрел на рыжую взглядом, полным недовольства, который ничуть не смутил её. Со вздохом, он повернулся к Хавьеру.

– Я буду тем, кем хочешь, сделаю всё, что тебе нужно, пока ты не сможешь встать и двигаться дальше. Но я точно не буду пороть тебя.

От поддразнивания брата он разозлился ещё больше, но решил смягчиться и принять это. Ксандер ничего плохого не имел ввиду, даже если его методы раздражали Хавьера.

– Отъебись.

– Ты говорил это раньше. Не работает. Я также даю тебе шесть недель, чтобы начать бизнес поблизости. Ты работал каждый день, даже в день похорон Франчески. Я отдаю тебе должное за это. Но ты не сосредоточен. Настало Время начинать снова принимать правильные решения. Хочешь помощи? Я буду работать с тобой плечом к плечу, чтобы восстановить бизнес.