— Как спалось? — спросил Роберт брата с кислым видом. — Я уж и не спрашиваю, где.

— Ты прекрасно знаешь, где я спал, — равнодушно обронил Дейв. Роберт выгнул брови.

— А где ты спала утречком, Гвен?

— На веранде, — на мгновение ей захотелось поднять одну руку вверх, а другую положить на библию. Гвен не хотелось бы встретиться с Робертом в суде. — Спроси Шарлотту, она выгнала меня оттуда. Скажи ему, Шар.

— Прости. Не моя очередь проводить перекрестный допрос.

Дейв помчался к кофеварке. Сердясь на его беззаботную позицию, Гвен пошла за ним доставать кружки.

— Ты выступишь в мою защиту? — шепнула она.

— Мы же уговорились разыгрывать влюбленных, разве нет?

«Может, все это и есть розыгрыш?» — подумала она с горечью. Но разрыв между реальностью и расчетом слишком велик, навести мост не получится.

— О'кэй, — провозгласила она. — Все это была игра. Мы хотели заставить вас посмотреть, чего вы себя лишили.

Роберт удовлетворенно поправил свой галстук-бабочку.

— Видишь? Гвен сама все отрицает. Единственный безумец, кто думает, что мой брат приехал сюда в надежде соблазнить твою сестру, это ты, Шарлотта. Она нужна тебе, чтобы обревизовать мои партнерские счета.

— Если тебе нечего прятать, почему ты не даешь мне их посмотреть?

— А что ты прячешь в том портфеле?

— Не меняй тему разговора.

— Ответь на вопрос.

— А ну-ка, заткните ваши чертовы глотки! — успокаивающая улыбка на заспанном лице Дейва не смогла рассеять громогласной команды, разнесшейся по воздуху. — Простите, ребята, душная ночь. Кому налить кофе? Гвен?

— Без кофеина, — попросила она.

— Если ты думаешь, что я буду обслуживать этих двоих с кофеином, то лучше перестань спать на веранде и начинай спать на деревьях.

Гвен едва не рассеялась, но вспомнила про слушателей. Она демонстративно повернулась к сестре и ее мужу.

— Слушайте, вы двое. Мама и бабушка попросили нас помочь вам развестись. Мы надеялись, что вы придете в себя. Неужели вы не помните, какое прекрасное чувство — влюбленность? Конечно, вы можете забыть это, как талончик на сухую чистку, оставленный в старом костюме.

Сравнение неудачное. Первой подхватилась Шарлотта:

— Можешь держать при себе свои советы, мисс «Только Сухая Чистка». Мы сами управимся со своими делами. Ты управляйся со своими.

Следующим включился Роберт:

— Итак, Гвен приехала сюда, чтобы начать шашни с Дейвом.

— Не болтай чепуху! Ты можешь представить… — фраза застряла у Шарлотты в горле, как крючок в рыбьем рту и заставил ее дернуться:

— Гвен, я хотела сказать…

Как ячменный сахар в соленой воде, по столовой расползлось молчание.

Роберт поглядывал с победным видом. Шарлотта стояла на своем, сверкая на него глазами, как будто ее неловкость была совершена по его вине. Дейв хранил молчание, бросив один загадочный взгляд на присутствующих.

Открывшаяся в Гвен пустота была подобна ущелью, образовавшему Великий Каньон. По крайней мере, у нее хватило мужества признать очевидное. Ей стукнуло тридцать четыре. Сейчас семь часов утра. Она сидит без грима, без красивого дамского белья, в желудке нет кофе, под глазами красные полумесяцы, ночная сорочка висит мешком, а распущенные волосы свисают на лицо.

Гвен сконцентрировала остатки достоинства.

— Я рада, что все мы согласны в одном — я явно не гожусь в качестве материала для соблазнения.

— Я не это хотела сказать, сестренка.

— Это в точности то, что ты хотела сказать, — отрезала Гвен, сжимая пустую чашку. Дейв положил руку на ее плечо.

— Эй, вы, двое, прекратите стычку.

— Не твое дело! — одновременно прокричали сестры.

— Видал? Как они держатся друг за друга, — воскликнул Роберт.

— Она здесь, чтобы заниматься, а не ревизовать тебя или соблазнять меня, — настаивал Дейв.

— Правильно. Как и ты, приехал сюда для того, чтобы рисовать. Если вас призвали раздельно, почему вы остаетесь оба?

Дейв потер глаза, он понимал, что Роберт разрежет его на кусочки, если его логика окажется небезупречной.

— Мы остались потому, что кое-кому это место кажется мирным убежищем. Если вам приспичило превращать семейные очаги в простые дома, то почему бы вам двоим попросту не остаться в Лонг Бич?

Рты супругов открылись для согласного возражения и закрылись так же быстро. Они обменялись быстрым взглядом. Дейв понял, что является свидетелем одного из тех мгновений безмолвной связи, какие характерны для супругов. Но он не был уверен насчет содержания посланий, какими они обменялись.

Шарлотта прижала к груди свой портфель и начала отступление в направлении хозяйской спальни.

— Мне нужно закончить кое-какую работу.

Роберт, погрузясь в явно неожиданные для себя мысли, направился на нижний этаж.

— Я спускаюсь. Бритье. Душ. Может, съезжу в город, свяжусь по факсу с конторой.

— В город. Правильно. — Шарлотта заспешила в спальню, бросая на ходу извинения. — Мне нужен новый блокнот… и чернила.

Гвен рассматривала опустевшую гостиную.

— Это из-за того, что я что-то сказал? — Дейв поскреб подбородок.

— Сомневаюсь. Им что-то понадобилось.

— Может быть, сработала твоя лекция: им понадобилось поговорить.

— Заметил, как им хотелось перещеголять друг друга даже в том, чтобы сочинить извинения для поездки в город?

— Нормальный ход вещей.

— Может быть. Но мне это не нравится.

— Успокойся, сагиб. Это лишь барабаны в джунглях. Держись поближе к верному проводнику.

Верному? Гвен стряхнула с плеча руку Дейва и направилась к кофейнику. Вдохнув аромат кофе, она почувствовала боль в легких. Или эта боль оттого, что сжалось сердце?

— Не говори, что эта болтовня насчет того, что мы спали вместе, отбила у них охоту разговаривать на все утро, — заявил Дейв. — Во всем ищи светлую сторону, по крайней мере, они напустились на нас, как единая команда.

— И мы все дружно согласились на моем полном отсутствии сексапильности. Улыбка Дейва увяла.

— Я бы сказал по-другому, но не хотел подливать масло в огонь. Кроме того, — он смахнул пальцем локон с ее щеки, — я не приступил к соблазнению тебя.

— Не надо.

— Не надо — что?

— Притворяться.

Подступающие слезы встревожили ее. Она хотела бы скрыть их, но очки остались на столе в спальне, там, где она положила их, когда прошлой ночью закончила заниматься и пошла беспокойно бродить по площадке. Глава 17. «Рискованное управление при взаимных фондах». Эта тема наполняла ее мысли представлениями о риске, каковым являлся Дейв, о риске, какому она подвергалась, позволяя мужчине целовать ее, как это вновь делал он. Глупости, затуманенные выдаванием желаемого за действительное. Нелепые вопросы Шарлотты прошлым вечером только прояснили обстановку. Сегодняшнее утро обернулось победой. Гвен ошибалась в отношении Дейва. Любой — в очках или без очков — мог бы увидеть это.

— Ты играл в эту игру с момента нашего знакомства, Дейв. Я ценю это. Это остроумно. Даже благородно с твоей стороны. — Твердость интонации придала ей силу посмотреть ему в глаза. — Но это ни к чему. Мы здесь ради них. И в этом единственная причина нашего присутствия. Давай же придерживаться такого образа действий.

— Чего-чего? Поди-ка сюда! — Дейв схватил ее за локоть. Кожа Гвен еще оставалась холодной после сна на открытом воздухе. — А что случилось с твоим согласием назначать мне свидания?

— А что случилось с твоим языком, когда Шарлотта сказала, что я не способна соблазнить никого?

Гвен не упрекала Дейва, не повышала голоса. Слова были весомы сами по себе.

— Я с ней согласен. Она стояла не шелохнувшись. Дейву не доставляло удовольствия причинять Гвен боль, это казалось таким же неприятным, как и то, что она принимала сказанное за чистую монету.

— Только то, что ты не кокетка, не означает, что ты не являешься чертовски сексуальной женщиной.

Какого черта ты удираешь от меня, стоит мне сделать ход. Какая роковая женщина так поступает?