Дверь полуоткрыта. Деревянная старая дверь. Самая обычная старая дверь в самой обыкновенной раме. Она медленно покачивается на петлях, движимая ветром, что не дует ни с одной из ее сторон... ветром, прибывающим откуда-то еще... Дверь ждет...

Фактора[3] звали Стайн. Эта информация была сообщена нам в самом начале монолога, вылившегося в более чем двадцать минут многословной преамбулы. Стайн оказался любителем поговорить. Что, впрочем, входило в его обязанности.

– Терпи.

Каждый такой фактор, к которому они приближались (а если проще, то каждый подобный торговый агент каждого зала Беринта), обладал собственным подходом к работе, обязательно включавшим торговый вариант «придворных танцев» и «окучивание» клиента, возникавшие из опыта продаж. Покупатели ожидали именно такого обращения. Начиналось все с радушного приветствия, с экскурсии от приемных покоев до выставочного зала фактора, а затем, переходило к предложению завтрака и спокойной, непринужденной беседе, сопровождавшейся расхваливанием достоинств и традиций Дома, к услугам которого изволил обратиться клиент. Темы разговора зависели от конкретного фактора и его навыков общения, но служили только тому, чтобы проникнуть в сознание клиента и поселить там необходимые мысли: о роскоши, исключительности, качестве. В конце концов клиент оказывался готов выложить немалые деньги.

И клиент не был просто клиентом. Это слишком уж грубый термин. Он был покупателем. Так же, как фактор не являлся только продавцом или владельцем магазина. Таковы правила этикета Беринта.

– Он все не замолкает и не замолкает.

– Терпи.

Стайн встретил ее в приемной. Его заведение располагалось в северном конце прогулочной палубы Святого Иакова – района верхних уровней Беринта, оккупированного знаменитыми торговыми заведениями. Глубокие уличные стеки снаружи представляли собой многоярусные оуслитовые дорожки, огражденные черными железными перилами, освещенные небольшими лампами и окружающие пещерную мглу бездны между вздымающимися черными башнями, которые прорастали прямо сквозь огромную бронированную крышу улья, топорщась над ней шипами морского ежа. Натренированная улыбка на лице фактора казалась таким же предметом одежды, как и форменный плащ.

Приемная представляла собой просторное помещение с высоким потолком, облицованное панелями из лакированного дерева.

Стайн поклонился и повел ее по выставочным галереям к главному демонстрационному залу. Овалы изумрудного света выхватывали из мрака стеклянные витрины. Пол покрывали бронзовые плиты, на которых за истекшие столетия ноги посетителей оставили отчетливый след. Здесь располагался простой деревянный стол, окруженный кожаными диванами, на один из которых фактор и предложил ей присесть. Говорил только Стайн. Казалось, вся его работа будет состоять исключительно из этого монолога. Некоторые агенты, с которыми она встречалась до этого, выбирали осторожный или скромный подход к покупателю, а то и позволяли ему самому вести беседу. Но Стайн был зануден и много словен. Он поведал, что является девяностым Стайном в непрерывной череде Стайнов, служивших факторами Дома Стайна и Стайна. Это был наследственный, семейный бизнес. Их род проживал в Беринте уже шестнадцать столетий. И торговый Дом являлся одним из старейших и предоставлял наилучшие товары в секторе.

– Вот, – сказал Стайн, – вы можете оценить наши изделия по этой безделушке.

Он положил какой-то предмет под увеличитель, чтобы покупательница смогла его разглядеть. Руки фактора были очень бледными, ухоженными, маникюр был хорошо виден под линзой. В безделушке же, казалось, было больше жемчуга, чем в некоторых океанах.

– Герб Стайнов.

– О, как я погляжу, в стилизованной форме он повторяется на вашем плаще, – заметила покупательница.

Стайн самодовольно улыбнулся, восхищенный тем, что она это заметила. Он с пылом принялся одарять комплиментами ее внимательность и ум.

– Такое ощущение, что он хочет жениться на мне.

– Тише. Придется потерпеть.

Стайна очень заинтересовала эта покупательница: элегантная женщина, хорошо одетая и при деньгах. В последние несколько недель торговля шла плохо, и прибывший паром оставил не так много достойных внимания клиентов.

Эта женщина была особенной. Она обладала вкусом. И красотой, если, конечно, вас интересуют подобные мелочи.

Он продолжал рассказывать ей о своем фамильном бизнесе, поведав, что оказался не так хорош в ювелирном мастерстве, как его многочисленные братья, и по этой причине стал фактором. Он оставил все вопросы производства родственникам, которым, как похвалялся Стайн, надо было бы даже на руки поставить клеймо со знаком пробы.

Но фактор почувствовал, что покупательница заскучавши. Надо было заканчивать. Она прекратила потягивать амасек, стоящий перед ней на лакированной стойке, и перестала обращать внимание на засахаренный имбирь в неглубокой чашке. Хороший фактор замечал подобные детали. Хороший фактор знал, когда необходимо увеличить темп и перейти от ритуала ухаживания к обсуждению покупки.

– Вы ищете что-то особенное? – спросил он, обходя обтянутый бархатом простой деревянный столик.

Стайн достал ключи и открыл створки ближайших витрин. Под скрывающимся во тьме потолком тихо гудели вентиляторы. Воздух в помещении был нагрет до уютных двадцати двух градусов, обладал четко выверенной влажностью и слегка обвевал посетителей, так чтобы расслабить их. За дверью, в Беринте, было на шестьдесят градусов холоднее – убийственный мороз.

– Так и есть, – произнесла покупательница, откидываясь на спинку кожаного дивана и скрещивая свои длинные ноги. – Или лучше будет сказать, мне нужно нечто особенное для особенной цели. Великосветская свадьба на Гудрун. Не стану упоминать имена...

– Конечно же нет! – поклонился ей фактор.

– Но, – улыбнулась покупательница, – жених происходит из влиятельной семьи. Голубая кровь.

– Понимаю.

– Сын губернатора субсектора.

– Клянусь своим именем!

– Пожалуйста, постарайся не слишком отрываться от действительности!

– Умолкни.

– Прошу прощения? – спросил фактор со слегка околдованным выражением на лице.

– Ничего. Я только сказала, что моя племянница... невеста... заслуживает чего-нибудь особенного.

– Я вас прекрасно понимаю, – вновь поклонился фактор. – И позвольте мне смелость, вы финансово...

Он позволил этому смертоносному слову повиснуть в воздухе.

– Не менее двухсот пятидесяти тысяч, – мягко произнесла она, пожимая плечами.

– О госпожа, – уже в третий раз поклонился он. – Есть у меня несколько безделушек, которые вполне могут удовлетворить ваш вкус и усладить глаз.

– Похоже, твои слова его очень порадовали.

– Что ж, больше ему ждать нечего. Я не собираюсь выкладывать целых двести пятьдесят тысяч крон.

– Кроме информации?

– Кроме нее.

С ее лица не сходила усмешка. Забыв обо всем, фактор принялся вынимать из витрин подносы, обтянутые красным атласом. Когда он доставал их, из темноты тут же возникали сервиторы, принимавшие подносы и подносившие их к ней. Сервиторы были старыми, но очень качественными. Покупательница поняла, что сам зал специально оформлен в минималистском стиле, чтобы товар особенно ярко выделялся на его фоне. Это был весьма хитрый и разумный ход.

– Ожерелья и колье всегда в моде. Вот полюбуйтесь на первый поднос. Аллохроматический залахит с красным золотом. Есть такие же и с алмазами. Как правило, выбирают кабошоны.