– Чистое зло, – сказал Бэллак.

– Нет, не так, – ответил Тониус. – Просто чистые. Непосредственные. Голодные и чуждые... непримиримые. Ни эмоций, ни хотя бы угадываемого интеллекта. Только безжалостный, неутолимый голод. С орком или исчадием Врага можно хотя бы попробовать объясниться. У тех есть хоть какие-то потребности, убеждения и амбиции, дар речи и разум. Во всяком случае, хоть и небольшой, но есть шанс завязать разговор. Но эти твари... Молох хорошо выбрал убийц!

– Значит, дверь была заперта, – сказала Бэллаку Кара. – На вас наседали твари. Должна спросить: как же вы выбрались?

Кыс вышла в соседнюю комнату, чтобы налить себе выпить. Ее нервы были натянуты до предела, а еще ей, что важнее, не хотелось, чтобы остальные видели ее неспособность справиться со слезами, заструившимися по щекам. Все тело саднило, а руки, когда она взяла чистый бокал и стала наливать амасек, затряслись.

Гидеон, мне так жаль. Я не должна была оставлять тебя.

Через открытую дверь до нее донесся голос Бэллака:

– Нас оказалось слишком мало. Это был кошмар. Еще бы несколько секунд, и нас распустили бы на лоскуты. Рейвенор «надел» меня и Ангарад. Он сражался неустанно, полагаясь на инстинкты и ярость. А затем упал Карл. Я тогда подумал, что ему конец. Подумал, что я стану следующим.

Кыс потягивала выпивку и слушала рассказ. Голос Бэллака неожиданно затих до шепота, но дрожал от переполнявших дознавателя эмоций.

– Потом... потом последовала внезапная вспышка. Красный свет, потоки красной энергии. Помню, как я тогда даже подумал: «Какое же оно красное», хотя вокруг и без того вполне хватало этого цвета. Интенсивная и внезапная, словно взрыв бомбы. Энергия полыхнула словно... словно...

– Что? – услышала Кыс голос Кары.

– Словно крик боли. Словно взрыв гнева. Она оставляла привкус гнева и ярости. Готов поклясться, что она была ментальной природы.

– Рейвенор.

– Нет, – прошептал Бэллак. – Мне так не кажется. Она исходила не от него. Энергия просто возникла там... демонический спазм, поднявшийся из глубин Имматериума. Она ударила по тварям, сжигая их и отбрасывая от нас. Звери разлетались во все стороны, сгорая и получая увечья. Это спасло нас. Взрыв заставил дверь распахнуться против ее желания.

– И что потом?

– Не помню. От тех событий остались только обрывки. Помню, как побрел к двери, все еще оставаясь под управлением Рейвенора. Возле нее на земле лежал Карл, окруженный останками дюжины тварей. Рейвенор приказал мне поднять его, что я и сделал.

Кыс снова вернулась к ним.

– Это был псионический удар, – сказала она, и Кара оглянулась на нее. – Когда выбило дверь, я находилась в зале. Бэллак абсолютно прав. Происшедшее имело ментальную природу. Я почувствовала это. Уловила его запах. Удар был грубым и неуправляемым. Яростным. Мне казалось, что это работа Рейвенора. Думала, что он сделал это в отчаянии.

– А затем? – спросила Кара.

– Рейвенор был ранен, тяжело ранен, – произнесла Кыс. – Бэллак почти отключался от боли. Карл валялся без сознания. Рейвенор приказал мне вытащить их, донести до лодки. Он говорил, что пойдет за нами, как только спасет Ангарад. А я, как дура, подчинилась. Я подхватила их и бросилась спасаться, оставив Гидеона умирать.

Она посмотрела на бокал в руке и отставила его в сторону.

– Простите меня, – сказала она, направляясь к выходу из номера.

– Пэйшенс, – окликнула ее Свол.

– Не сейчас, Кара, – ответила Кыс, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

На какое-то время установилось молчание. В камине потрескивал огонь.

– Со временем она справится, – сказал Бэллак. – Она свыкнется с происшедшим и...

– Заткнулся бы ты, нинкер! – рявкнула Кара. – Ты ничегошеньки не знаешь о...

– Кара, – тихо произнес Тониус.

Кара тяжело вздохнула:

– Прости, Бэллак. Для нас всех настали тяжелые времена, и мне не стоило этого говорить. Я понимаю, что ты только хотел помочь.

– Все в порядке, – сказал Бэллак. – Я осознаю, что в вашей компании я чужак. Мне не стоило забывать этого.

– И что теперь? – спросила Плайтон. – Кроме того, что все кончено и мы разбиты?

– Молох или Уорна могли оставить следы на Утохре, – произнес Бэллак. – Какие-нибудь наводки, признаки их деятельности. Чтобы организовать все это, они должны были порядком наследить.

– И если мы найдем? – спросила Кара.

– Молох все еще там, – сказал Бэллак. – Наша миссия не закончена. И если мы отыщем хоть одну наводку, мы ею воспользуемся. Мы обязаны сделать это ради Рейвенора. Необходимо выследить Молоха и заставить его заплатить за все, что он сделал.

– Закрыть дело? – спросила Кара.

– Закрыть, – согласился Бэллак. – Это все, что нам остается. Так бы хотел Рейвенор.

Кара кивнула. Плайтон, со слезами на глазах, пожала плечами, а потом тоже кивнула.

– Если он чего хотел, так только не этого, – произнес Карл, поднимаясь из кресла и отбрасывая одеяло.

– Что?

– Да ладно вам, – сказал Тониус, глядя на Кару. – Это глупо. Все уже дошло до маразма. Мы изорвались в клочья, пытаясь поймать этого еретика, а он все равно снова ускользает от нас. Может, все-таки пришло время признать, что он всегда будет переигрывать нас?

– Нет.

– А я, Кара Свол, говорю «да», – сказал Тониус. – И, как это ни печально, похоже, главным теперь становлюсь я. Я ведь дознаватель Рейвенора, что дает мне право принимать решения в его... в его отсутствие. И у нас остался только один путь.

– Какой же? – спросила Кара.

– Мы должны, – пожал плечами Тониус, – отправиться на Трациан Примарис и предстать перед Высоким Собранием ордосов Геликана. Нам придется предоставить полный, содержащий все подробности отчет о наших злоключениях и положиться на милосердие лорда Роркена.

– Нет, – сказала Свол.

– И снова «да», Кара! – не терпящим пререканий тоном произнес Тониус. – Мы нарушили все мыслимые правила и при этом еще потерпели неудачу. Очень, очень сомневаюсь, что мне позволят после этого продолжать карьеру, но я знаю, что это будет правильно. Рейвенор должен был поступить так еще несколько месяцев назад. Мы должны принести свои извинения и начать исправлять сделанные нами ошибки. Даже если это означает, что мы будем подвергнуты строжайшему взысканию со стороны Инквизиции.

Прихрамывая, он пересек комнату, взял оставленный Кыс амасек и выпил его.

– Собираем вещи и отправляемся, никому из нас не нравится роль кающегося грешника, но надо попытаться исправить все, что мы наворотили. Для других действий уже слишком поздно.

Гидеон, мне так жаль. Я не должна была оставлять тебя.

Спустившись на два этажа, Кыс села в одиночестве на плохо освещенной лестнице старой гостиницы и заплакала. Прежде чем ее начало пошатывать, она успела спуститься только на два этажа. Вначале Кыс намеревалась найти салун или кабак, купить себе выпивки, а дальше, возможно, ввязаться в бессмысленный спор или драку. Но колени подогнулись, и ей пришлось сесть на изношенные деревянные ступеньки.

Рейвенор ушел. Рейвенор погиб. Гарлон умер. Теперь все будет совсем по-другому. Всегда.

Она услышала шаги на лестнице под собой. Наверное, просто другой жилец. Пэйшенс не стала поднимать голову, надеясь, что приближающийся человек просто перешагнет через нее и пойдет дальше, приняв за какую-нибудь побирушку, зашедшую сюда, чтобы клянчить деньги.

Шаги приблизились. Кто-то сел на лестницу возле нее.

– Я... я самоуничижителен для любых слов, переполных выражением, – произнес Шолто Ануэрт.

– Откуда ты взялся? – против воли засмеялась Кыс.

– Первоочередно я проверял посадочный модуль, чтобы со всей удобностью можно было поднять вас на борт.

– И как, он готов?

– Готов, Пэйшенс.

Шолто залез в карман и протянул ей носовой платок.

– Только осторожно, – указал Ануэрт, – я мог в него разочек уже протрубить. Но в остальном он должен быть чистым.