осунувшееся, одежда мокрая, измятая, башмаки он держит в руке.

Мэтт (бормочет). Дама! Вот так история! Надо смываться.

Идет к окну, украдкой выглядывает, отпрядывает, с трудом переводя дыхание.

Еще раз оглядев комнату, делает шаг к двери в левой стене.

Голос дамы (за дверью). Не могу я брать холодную ванну!

Мэтт прижимается к стене так, чтобы быть за дверью, если ее откроют. И

внезапно ее открывают.

Голос дамы (в дверях). Позовите меня, когда вода нагреется.

Голос горничной (издали). Слушаю, сударыня.

Дама возвращается. Открывая дверь, она нажала ручку правой рукой, затем, войдя, притворила дверь левой, как это и естественно, и прошла в глубь комнаты, не заметив прижавшегося к стене Мэтта. Она идет к туалетному столику, садится, берет щетку, чтобы пригладить свои короткие волосы. Мэтт быстро прокрадывается к двери, он уже взялся за ручку, но дама видит его отражение в зеркале, роняет щетку и круто поворачивается, готовая

вскрикнуть.

Мэтт. Тсс! Не бойтесь!

Дама. Кто... Как... Как вы смели зайти ко мне в комнату?

Мэтт снимает руку с дверной ручки и поворачивает ключ в замке.

Мэтт (тихо). Простите, ради бога, мне так совестно, что причинил вам беспокойство.

Она вдруг понимает, что перед ней бежавший заключенный.

Дама. Вы этот... (Бросается к окну позвать на помощь, но ее останавливает жест Мэтта).

Мэтт. Прошу прощения, но не могли бы вы умерить ваш голос до пианиссимо?

Дама (настороженно). Что вам здесь нужно?.. Как вы вошли?

Мэтт. Я давно лежал тут под кроватью. Несколько часов. Я, видите ли, не имел возможности определить, что попал к даме.

Дама. Вы это про мои волосы?

Mэтт. О нет! Их я не мог разглядеть в темноте.

Дама. Или я храпела?

Mэтт. Нет. Но это не такой уж надежный признак. Я вот тоже не храпел, а то вы бы меня услышали.

Дама. Как? Вы, значит, спали?

Mэтт. Боюсь, что да. Конечно, если бы я знал...

Молчание

Дама. Вы ведь, кажется, джентльмен - так не думаете ли вы теперь уйти?

Mэтт. Рад бы всей душой, но... куда?

Дама. Вот уж этого не могу вам сказать.

Mэтт. Посмотрите на меня! Куда покажешься в такой одежке?

Дама. А вы рассчитываете, что я вам одолжу другую?

Mэтт. Нет, это навряд ли. Но я буду вам несказанно благодарен, если вы дадите мне чего-нибудь поесть.

Дама (выдвигает ящик туалетного столика и достает плитку шоколада). Вы, однако, довольно развязны, как я погляжу. А ведь по-настоящему я должна бы позвонить и передать вас полиции.

Mэтт. Да. Но этого вы не сделаете. Вы славный человечек, сразу видно.

Дама (невольно польщена). Я знаю, кто вы. Ваше имя было в газете. Но подумайте о моем положении!

Mэтт. Боюсь, я сейчас могу думать только о своем.

Дама. Допустим, я вас не выдам, но как вы уйдете отсюда незамеченным?

Mэтт. Можно мне этот шоколад?

Дама (протягивает ему плитку, которую держит в руке). Неважный. Здесь куплен.

Mэтт. Я сейчас не очень разборчив. Сорок часов ничего не было во рту, кроме кусочка хлеба и двух сырых картошек. (Берет плитку, откусывает, остальное прячет в карман.) Простите, можно, я попью воды?

Дама. Пожалуйста!

Мэтт идет к умывальнику. Едва он повернулся к ней спиной, как она срывается с места, но не бежит к окну или двери, чтобы позвать на помощь, а схватив со стула свой корсет и прочие принадлежности туалета, поспешно прячет их под одеяло; затем возвращается к туалетному столику. Мэтт с жадностью пьет.

Мэтт (снова поворачивается к ней). Хорошо! Случалось вам быть в положении дичи, за которой охотятся? (Она отрицательно качает головой.) Ну и не дай вам бог. Зайцу, когда его травят, и то легче. Все тело ноет.

Дама (заинтересована против воли). А вы знаете, что вы всего в трех милях от тюрьмы?

Mэтт. Знаю. В первую ночь я думал к утру добраться до Эксетера, а где оказался? В одной миле от того места, откуда вышел. Кружил. В тумане всегда так. Что это там, бритва?

Дама (чопорно). Моего мужа.

Mэтт берет бритву.

Нет! Всему есть предел, капитан Деннант. Я не могу давать вам оружие.

Mэтт. Нет, конечно. Но, может быть, вы разрешите мне побриться? Понимаете, в таком виде (проводит рукой по щеке) у меня нет ни малейших шансов, даже если б я достал одежду. Ничто так не привлекает внимания, как трехдневная щетина. (Говоря это, он проворно намыливает лицо без помощи кисточки.) Я очень быстро бреюсь. Три минуты - и все. Тридцать два с половиной взмаха.

Дама (разинув рот от изумления). То есть, позвольте!.. У меня! Да как вы! (Прижимает руку к горлу. Короткая пауза.) Я... я хотела сказать... как вас за это время не поймали?

Mэтт (усердно скребя подбородок бритвой). Два раза всего на пятнадцать шагов опережал гончих.

Дама. Гончих?

Mэтт. В человеческом образе. Почти уже был у них в зубах. (Со стоном.) Ох! Что может быть хуже, чем вот так бриться!

Дама. Ну, знаете!..

Mэтт. Кроме, конечно, как остаться небритым,

Дама. Как вы сюда попали?

Mэтт. А видите, я так стосковался по сухой ночевке, что спрятался возле дома и стал ждать, когда во всех окнах погаснет свет. Пробовал в нижний этаж - заперто. Тогда прыгнул, хотел уцепиться за угол балкона - и грохнулся. Вы не почувствовали ночью чего-то вроде землетрясения? Нет? Я почувствовал. Когда пришел в себя, еще раз попытался - по колонне. Удалось. Ваше окно я выбрал, потому что оно было открыто, я потом опять заложил его на крючок и сразу заполз под кровать. Думал стянуть что-нибудь из одежды и уйти еще до рассвета, но проснулся, только когда вошла горничная. (Дама показывает ему на полотенце; он мочит его в воде и обтирает лицо.) Простите, я надену башмаки. (Нагнувшись, обувается.)

Дама. И вы так и спали... у меня под кроватью?

Мэтт. Увы! Так-таки и спал.

Дама. Ну, знаете!.. Это просто неслыханно!

Мэтт. Будет, если мне удастся улизнуть. Никому еще не удавалось.

Дама. Скажите, капитан Деннант, вы не с моим ли братом учились в Харчестере? У него вечно был на языке какой-то Мэтт Деннант, замечательный, по его словам, бегун.

Мэтт. Очень возможно. Со мной училось множество чужих братьев. Как его фамилия?

Дама. Ну нет. Это уж лишнее.

Мэтт. Правильно. Никогда не говори арестанту того, что он может повторить другим.