Дама. Я, право, не знаю, чем я могу вам помочь.

Мэтт. К несчастью, и я не знаю.

Дама. Я читала отчеты о вашем процессе.

Мэтт (встает). И, конечно, считаете меня отпетым негодяем? (С горечью.) Знаете, чем я главным образом занимался в тюрьме? Вел воображаемые споры с разными добродетельными особами.

Дама (с улыбкой). И думаете, что сейчас перед вами одна из них?

Мэтт. О нет, этого я никак не думаю. То есть... Простите! Ну вы понимаете, что я хочу сказать. Но большинство-то записали меня в преступники.

Дама. А это правда - то, что вы говорили на суде?

Мэтт. Как перед богом.

Дама. Возможно, они в самом деле чересчур грубы с этими девушками.

Мэтт. Да. Но, знаете, я даже не был особенно раздражен. И после страшно жалел этого беднягу.

Дама. Так как же нам теперь быть, капитан Деннант?

Мэтт. Вы очень добры, я не хотел бы этим злоупотреблять. Но в таком виде мне отсюда не выбраться.

Дама. Почему?

Mэтт (кивает в сторону окна). Очень уж они заботливые. Выставили там пикет.

Дама идет к окну, выглядывает. Снова поворачивается к Мэтту и видит, что он

улыбается.

Mэтт. О нет, я не боялся. Своих не выдают.

Дама. Гм! Я не так уж в этом уверена. Попади вы к кому-нибудь другому в нашем коридоре, например, к той супружеской чете, что со мной рядом, - вы бы. пожалуй, этого не сказали.

Стук в дверь. Оба настораживаются.

Дама. Да-а?

Голос горничной. Вода согрелась, сударыня.

Дама. Хорошо. Благодарю вас. (Прикладывает палец к губам.) Она не могла нас слышать, как вы думаете?

Mэтт. Надеюсь, что нет. (Подойдя ближе.) Бесконечно вам благодарен. Вы не знаете, какое это счастье - после года там поговорить с женщиной своего круга. Не бойтесь, я не оставлю следов.

Дама. Что вы хотите делать?..

Mэтт. Подожду, пока он отвернется, прокрадусь вдоль балкона, спрыгну на том углу и - опять в бега.

Дама. Вы все еще хороший бегун?

Mэтт. Неплохой, если бы только не ломило так все кости.

Дама (после долгого взгляда на Мэтта). Нет! Слушайте. Я сейчас пойду в ванную и по пути проверю, нет ли кого внизу. Если не вернусь, спускайтесь по лестнице, она как раз напротив. Внизу на вешалке висит макинтош моего мужа и там же удочки, корзинка для рыбы и шляпа. Макинтош длинный, коричневый, в пятнах, в шляпе коробочка с наживкой. Берите все, оденьтесь и выходите через парадное. К реке - налево вниз. Умеете ловить рыбу? (Мэтт кивает.) Ну вот, так и сделайте. Ванная не с той стороны, я вас не увижу. Но вы посвистите эту песенку - "Будьте так любезны, леди" - знаете?

Мэтт. Еще бы! Единственная, которая проникла в тюрьму. Ну! У меня нет слов выразить свою благодарность. Вы просто молодчина! (Протягивает ей руку.)

Дама (пожимает ему руку). Желаю удачи. (Проходит мимо него к двери.) Постойте! (Достает из стола фляжку.) Вот, возьмите. Если заметите, что на вас смотрят, пейте. Это внушает доверие, - когда человек пьет.

Mэтт. Чудесно! А что вы скажете мужу?

Дама. Гм! Да. Он сегодня возвращается. Ну, уж там как хочет, а что я сделала, то сделала. Да, и вот вам еще два фунта. Больше у меня здесь нет. (Достает две кредитки из своей сумочки.)

Mэтт (тронут). Господи! Вы божество!

Дама. Боюсь, это подвержено сомнению.

Mэтт. Если меня поймают, я, разумеется, скажу, что я все это украл. А если проскочу, я непременно...

Дама. А, не беспокойтесь об этом. Станьте за дверь.

Мэтт становится, как раньше, она растворяет дверь, выходит. Через мгновение

возвращается.

Дама. Путь свободен!

Уходит, затворив за собой дверь, Мэтт оглядывает комнату, не осталось ли следов, и тихонько идет к двери. Он уже взялся за ручку, как вдруг дверь отворяется и в комнату заглядывает горничная. Мэтт едва успел отскочить и прижаться к стене. Горничная стоит на пороге, с любопытством оглядываясь,

как бы ища кого-то или что-то.

Голос дамы (издали). Эллен! Будьте добры, сходите за моим костюмом, который я вчера отдала сушить.

Горничная (вздрогнув). Сейчас, сударыня.

Уходит, затворяя за собой дверь.

Мэтт только успел испустить вздох облегчения, как дверь вновь открывается и появляется дама.

Дама (видя, что он тяжело дышит). Да. Острые переживания! (Шепотом.) Ну! Скорей!

Мэтт пробегает мимо нее. Она мгновение стоит, потом откидывает одеяло, берет свое белье, идет к окну, растворяет его пошире, стоит, прислушиваясь. Через полминуты издали слышно слабое насвистывание - первые такты песенки

"Будьте так любезны, леди".

Дама (размахивая чулком, как шляпой; вполголоса). Ура! Проскочил!

Насвистывая "Будьте так любезны, леди", она весело идет к двери и по дороге встречается с горничной, которая несет отглаженный костюм. С задорным взглядом в ее сторону, продолжая свистеть, проходит мимо, оставляя горничную

в полном недоумении.

Занавес падает.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

ЭПИЗОД ЧЕТВЕРТЫЙ

Прошло семь часов. Открытый склон над рекой, поросший травой и папоротником. Это Дартмит - живописный, но уединенный уголок, куда редко заглядывают

туристы. Мэтт, пробиравшийся все утро вдоль реки, сидит на корточках; рядом на траве его улов - восемь небольших форелей. Мэтт доедает шоколад, затем старательно пьет из давно опустевшей фляжки. Это в данный момент необходимо, так как к нему направляется некий пожилой джентльмен в твидовом костюме.

Мэтт начинает развинчивать удочку.

Пожилой джентльмен (подходит слева). Добрый день! Смотрите, как разъяснило! Для вас, рыболовов, пожалуй, и некстати.

Мэтт. Да, теперь уж вряд ли что поймаешь.

Пожилой джентльмен. Самое тонкое блюдо - вот эти коричневые форельки. Кроме, пожалуй, голубых тирольских. "Blaue Forellen" {Голубые форели (нем.).} с маслом и картофелем да еще бутылочку Voslauer Goldeck {Сорт вина (нем.).}, не дурно бы, а?

Мэтт. Чего лучше! (Голодными глазами смотрит на своих форелей.)

Пожилой джентльмен (искоса к нему приглядываясь). А с утра-то какой был туман! Самое неприятное в этих местах - вечные туманы. Только для заключенных хорошо, да?

Мэтт (подавляя невольное движение испуга). То есть если вздумают сбежать? Но ведь, кажется, никому не удавалось.

Пожилой джентльмен. Да, говорят, не удавалось. Но они все-таки пытаются, - все-таки пытаются. Я часто думал, как бы я поступил, если бы наткнулся на беглого?