— Ещё один поклонник? — спросила Лея.

— Я точно где-то слышал этот голос. Но я не могу вспомнить лицо…

— Так спроси его.

Кивнув, Хан направился прямиком к солдатам; те оглядели его со смесью насмешки и недоверия.

— Я Хан Соло. Мы, кажется, где-то встречались?

Человек покосился на пришедших, словно желая продемонстрировать им многочисленные шрамы на тёмном морщинистом лице.

— Живьём не встречались, капитан, хотя нам приходилось… работать в близком контакте. Поэтому нас, вероятно, нельзя назвать совсем уж незнакомыми. — Он протянул мускулистую руку. — Зовите меня Герн.

Хан повторил это имя два раза и покачал головой.

— Не припоминаю. Вы уверены, что мы не встречались? Может быть, во время Восстания?

Герн пожал плечами:

— Я один из тех, чьё лицо кажется знакомым каждому.

Хан почесал подбородок.

— Были когда-нибудь на Деллалте?

— Нет.

Хан неопределённо кивнул на прощание и отошёл. Лея подождала, пока они с Ханом и Ц-3ПО отойдут от группы на достаточное расстояние, чтобы их не могли расслышать.

— Он имел в виду «знакомы» до Восстания или до того, как он получил эти шрамы?

Хан оглянулся через плечо и непонимающе покачал головой. Но его ответ потонул в рёве сирены. Станция в одно мгновение погрузилась в некое подобие организованного беспорядка. Каждый её обитатель в точности знал, какой пост он должен занять по тревоге, и только Хан, Лея и Ц-3ПО не понимали, что им делать — то ли бежать к орудиям, то ли просто отойти в сторону и не путаться под ногами.

Вынырнувший будто бы из ниоткуда Гэррей пустился в поспешные объяснения:

— К противнику прибыло подкрепление. Целая армада.

Лея была ошеломлена.

— Они, должно быть, страшно хотят захватить Кэлуулу, раз выделили для операции столько кораблей.

Гэррей кивнул.

— Наши щиты должны выдержать.

Адъютант командира доложил, что сканеры дальнего обнаружения засекли нечто необычное. Гэррей провёл Хана и Лею к ближайшему монитору, на который адъютант вывел картинку с голокамеры: на картинке светилось существо, похожее на огромную космическую улитку с клинообразной головой, огромным мешком на спине и ртом шириной около восьмидесяти метров.

Гэррей прищурился.

— Это ещё что за зверь?

Лея обречённо вздохнула:

— Этот зверь, комендант, зовётся ична. В бою у Дуро такая тварь целиком сожрала орбитальный город.

Гэррей уставился на неё, казалось, потеряв дар речи. Тем временем вновь зазвучал сигнал тревоги.

— Комендант, — доложил один из младших офицеров, — корабли противника начали атаку.

Хан посмотрел на Лею.

— Похоже, нам придётся здесь задержаться.

— Такой усердный слуга, как ты — или по крайней мере, старающийся казаться усердным — несомненно, должен отнестись со всей серьёзностью к словам Верховного владыки о том, что предстоящее жертвоприношение должно пройти без проволочек и эксцессов, — наставлял Ном Анора верховный префект Дратул. — Особенно учитывая нехватку жертв для ритуала.

Широкое лицо Дратула, бывшего префекта «летающего мира» «Харла» было покрыто многочисленными шрамами, которые должны были демонстрировать верность Дратула богам, но не видоизменять те черты лица, которые Дратул расценивал как красивые.

Верховный префект заставил Ном Анора ждать почти половину местного дня; за это время солнце успело подняться высоко в небо, и радужный мост засиял в его свете, словно ожерелье из драгоценных камней. Окна резиденции верховного префекта выходили на площадь Иерархии, которая располагалась к югу от Цитадели, в районе, когда-то известном под названием Высоты Кэлокур. Ном Анор помнил эти Высоты ещё со времён своей первой разведывательной миссии, когда на этой площади располагался рынок, в любое время забитый покупателями и сверкающий многочисленными рекламными экранами. Товары со всех планет галактики, выставленные на репульсорных платформах, наполняли воздух чудесными ароматами…

— Я всегда отношусь с надлежащей серьёзностью к приказам Верховного владыки, — заявил Ном Анор, стоя перед верховным префектом на изысканно вытканном ковре вуррук.

Сам верховный префект возвышался на помосте.

— Тогда тебе, префект, интересно будет узнать, что моих ушей достигли слухи о том, что коалиция «отверженных» намерена воспрепятствовать проведению церемонии. — Дратул принялся буравить взглядом Ном Анора. — Полагаю, ты в какой-то мере сведущ в поведении еретиков, префект.

— Должен признать, я немного знаю о них.

Дратула явно развеселила такая формулировка.

— Ты скромничаешь. Такое преуменьшение собственных заслуг не к лицу тому, кто так быстро поднялся от исполнителя до префекта Йуужань'тара; тому, кто дважды удостоился личной аудиенции у Верховного владыки, и, рискну предположить, пользуется его расположением.

Ном Анор позволил себе усмешку:

— Едва ли такой ничтожный слуга как я, пользуется расположением Верховного владыки.

Какое-то мгновение Дратул внимательно изучал бывшего исполнителя.

— Однако, как же это могло произойти? — спросил он будто бы сам у себя. — Не тот ли это Ном Анор, который послал жрицу Элан на бессмысленную смерть; который создал эту никчёмную «Бригаду мира»; который участвовал в планировании гибельной атаки на Фондор; который позволил предательнице Вержер скрыться; который притворялся человеком, дуро, гивином и одни лишь боги знают кем ещё; который «прославился» тем, что отказался от честной дуэли; который убивал подчинённых из оружия неверных; который обманывал мастера войны Цавонга Ла, и это привело к позорному поражению у Эбак 9… — Дратул сделал короткую паузу. — Смотрите, как его плэрин бол уставился на меня — так и хочет брызнуть в меня ядом.

— Вы неправильно меня поняли, верховный префект. — Ном Анор коснулся живого сферического оружия, вставленного в глазницу. — Мне просто попала в глаз песчинка. Действительно, вы отменно поглумились надо мной. Но вы забыли добавить, что у всех перечисленных вами событий имелась и положительная сторона. Иначе… — Ном Анор слегка усмехнулся, — иначе как бы я дослужился до зелёной мантии префекта?

Дратул уже едва сдерживал бешенство.

— Единственная причина, по которой я тебя терплю — то, что тебя видели в компании моего предшественника Йуга Скелла в час его гибели. Я не сомневаюсь, что ты имеешь самое непосредственное отношение к его смерти, а если бы он не умер, едва ли я сидел бы здесь, наслаждаясь твоим унижением.

Ном Анор склонил голову:

— Я живу, чтобы служить, верховный префект.

— Именно так. Поэтому я приказываю тебе расследовать этот заговор «отверженных» и либо обратить его нам во благо, либо расправиться со всеми заговорщиками. Я предпочёл бы первое, поскольку полагаю, что новые убийства только ещё более подстегнут их к неповиновению. Но тебе следует знать, что ты несёшь передо мной личную ответственность за всё, что может так или иначе воспрепятствовать жертвоприношению, — так же как и я несу ответственность перед Верховным владыкой. Ты поверишь мне сразу или необходимо подкрепить мои слова информацией о том, что с тобой будет, если ты не справишься с возложенной на тебя задачей?

— Я сделаю всё, что в моих силах, верховный префект.

— Ты так долго всех обманывал, что не должен удивляться отсутствию доверия к тебе.

— Я прежде всего обманывал сам себя, верховный префект, представляя, что я — нечто более важное, чем есть на самом деле.

Ном Анор приказал консулам привести ему осёдланного биссопа, чтобы тот доставил его в просторную резиденцию, вполне соответствовавшую его новому статусу. Но, несмотря на всю власть, какую он обрёл, он также заслужил и зависть, гнев и недоверие многих соратников, как это часто бывало с теми, кто получал повышение по службе за выполнение секретных заданий, детали которых не подлежали разглашению. Многие из окружения Шимрры страдали от подобного пренебрежения, частично из-за непостоянства и противоречивости натуры самого Шимрры, который нередко менял своё отношение к подчинённым на основании якобы откровений, полученных от богов.