Печати пользовались популярностью, т. к. заменяли подпись их владельца и одновременно служили амулетами.
На печатях изображались мифологические сюжеты, сцены охоты, борющиеся звери, ритуальные жертвоприношения. Боковая поверхность маленьких цилиндрических печатей покрывалась глубокой круговой резьбой, исключительно точной в деталях и совершенной по исполнению.
Печати прокатывались по глине, оставляя рельефные оттиски миниатюрных композиций с множеством фигур. Перед мастерами стояла задача — разместить изображение на ограниченной поверхности цилиндра. Не случайно поэтому фигуры стоящих и сидящих персонажей были равной высоты, а животные (подчас самого фантастического вида) стояли на задних лапах. Печати изготавливались из ценных пород камня.
О высоком мастерстве художественных ремёсел, оригинальности их форм свидетельствуют интереснейшие находки в гробницах периода I династии Ура.
После того как в XXIV в. до н. э. семитские племена аккадцев (семиты — родственные по языку народы Ближнего Востока, в том числе современные евреи и арабы) из северного Двуречья установили свою власть над большей частью Месопотамии, произошло объединение Шумера и Аккада в одно государство. Первым правителем этого государства был Саргон (по-аккадски — Шаррукин, что означает «истинный царь»). По преданию, он служил садовником и виночерпием у одного из шумерских правителей, а затем сам стал царём основанного им города Аккада, добился его самостоятельности, победил все города Шумера, завоевал соседние народы. Он создал обширное и сильное государство с первой в мире постоянной армией, с развитой торговлей и единой системой мер и весов. Саргон I Аккадский, или Древний, правил 55 лет. Предполагается, что великолепная, отлитая из меди голова в шлеме (2300–2000 гг. до н. э.), с мужественными царственными чертами лица, — это портрет Саргона I.
Археологические экспедиции, проводившиеся в Уре начиная с 1922 г., обнаружили многочисленные, расположенные друг над другом погребения. Руководитель раскопок английский археолог Леонард Вулли рассказал о них в увлекательной книге «Ур халдеев», переведённой на русский язык.
Множество погребений принадлежало частным лицам. Среди них особым богатством отличалась открытая в 1927–1928 гг. могила некоего Мескаламдуга. В подземном помещении находился гроб, окружённый богатыми приношениями: дорогим оружием, копьями, алебастровыми и глиняными вазами, медными сосудами, серебряными чашами. Внутри гроба сохранились предметы из золота — кубки, светильники, украшения и шлем. Золото, по словам Вулли, сияло так, словно его сюда только что положили. Глубокий шлем с прикрывающими щёки пластинами был выкован в форме парика: тонкий рельеф искусно имитировал завитки волос. Шлем Мескаламдуга принадлежит к числу прекрасных созданий шумерских мастеров.
В отличие от простых погребений 16 из обнаруженных гробниц принято называть царскими. Они состоят из одного или нескольких помещений, перекрытых сводами и даже куполами. Почти все захоронения стали добычей грабителей. Меньше других пострадала усыпальница царя Абарги, и совершенно нетронутой сохранилась гробница Шубад, по-видимому царицы, его жены. Царские погребения Ура уникальны по древности, богатству и архитектуре. Жители Ура, как и все древние народы, верили в загробную жизнь. Обнаруженные в погребениях предметы должны были служить усопшим в потустороннем мире. Это относилось и к многочисленной свите царя и царицы — слугам, служанкам, воинам, возницам, музыкантам, придворным. Около царской усыпальницы в увешанной циновками общей могиле археологи обнаружили останки мужчин и женщин, а также запряжённых в повозки волов и ослов.
В гробнице Шубад тела 64 женщин лежали в несколько рядов. На них были одеяния из ярко-красной шерстяной ткани, ожерелья из золота, серебра, лазурита и сердолика, огромные серьги и затейливые головные уборы с золотыми и серебряными лентами.
Царица Шубад покоилась на деревянных погребальных носилках; множество драгоценных бус покрывало её останки от ворота до пояса. Головной убор, ещё более причудливый, чем у придворных дам, надевался на огромный пышный парик и состоял из трёх золотых венков, сплетённых из колец и листьев. Тяжёлые золотые серьги доходили до самых плеч. Усыпальница Шубад была заполнена золотой, серебряной и медной посудой, каменными и глиняными сосудами, алтарями и светильниками из серебра. Погребальный обряд сопровождался игрой на арфах. Обнаруженные в гробнице Шубад четыре арфы — драгоценные произведения искусства Двуречья. Одна из них увенчана кованной из золота, удивительно живой головой быка с чёлкой и бородой из лазурита. Религиозное назначение имела и статуэтка козла с золотой головой и рогами из лазурита: животное, опираясь копытами на деревце с золотыми листьями и цветами, словно выглядывает из ветвей.
В царских гробницах Ура был обнаружен так называемый «штандарт» — небольшой переносной балдахин из двух досок, составляющих как бы двускатную крышу.
На досках изображены сцены победы над врагом и царского пиршества: множество плоских фигурок из розовато-белых раковин инкрустированы тёмно-синим лазуритом.
Высшего расцвета Аккадское государство достигло в царствование Нарам-Сина (около 2236–2200 гг. до н. э.), внука Саргона I. Рельеф на стеле (вертикальной мемориальной плите) Нарам-Сина посвящён его победе над племенем луллубеев. Действие происходит в горах, и сама форма стелы с острым верхом напоминает гору. Усилия царских воинов, поднимающихся по горной тропе, гибель падающих в пропасть луллубеев — всё это передано с пластической свободой: подчёркнута объёмность фигур, естественны движения и позы.
После смерти Нарам-Сина аккадское государство пришло в упадок. Вторгшиеся с востока племена гутиев подчинили себе земли Двуречья. От завоевания меньше пострадали некоторые южные города Шумера. Среди них — древний Лагаш, правителю которого, Гудеа, удалось сохранить самостоятельность. Гудеа прославился строительством и восстановлением храмовых зданий. (Но сооружения его времени не сохранились.)
Статуи Гудеа, его родственников и приближённых (XXII в. до н. э.) — выдающиеся памятники позднеаккадского времени. Крупные, но меньше натуральной величины, стоящие или сидящие фигуры объединяют признаки шумерской и аккадской традиций.
Эти произведения неравноценны по художественному значению. Некоторые создают впечатление каменного столба, сохранившего неподатливость материала. Другие более пропорциональны, стройны, полны скрытой силы, кажутся портретно достоверными. Это касается в первую очередь изображений самого Гудеа. Прекрасна его голова в округлом головном уборе, правильны и гармоничны черты широкого лица с бесстрастным, самоуглублённым выражением. Скульпторам этого периода удалось достичь высокого мастерства владения материалом: они могли передать объём руки, вырисовывающейся под складками ткани, очертания длинных пальцев, сомкнутых в молитвенном жесте.
