На севере страны усилиями тысяч рабов и воинов была построена основная часть мощного крепостного сооружения того времени — Великой китайской стены, призванной защитить северную часть страны от набегов кочевников. Глинобитная стена, протянувшаяся на 750 км с востока на запад, имела множество башен, на которых в случае тревоги зажигались сигнальные огни. Между внешним и внутренним ограждениями стены пролегала довольно широкая дорога. Великая китайская стена, олицетворявшая мощь великой державы, достраивалась вплоть до XVIII в. К тому времени её длина превысила 3 тыс. км.

Во II в. до н. э. под прикрытием Великой стены наладилось караванное сообщение между Китаем и Средней Азией и впервые пролегла дорога на Запад — так называемый «Великий шёлковый путь». Это способствовало расширению знаний китайцев о мире и развитию искусства.

В период Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) культура Древнего Китая достигла расцвета. Продолжилось развитие скульптуры и живописи, быстро совершенствовалась архитектура. Успешно велось градостроительство. Столицы империи — Лоян и Чанъань — были выстроены по установленным в древних трактатах правилам: в виде прямоугольника, с пересекающимися прямыми улицами. Ворота крепостных стен сооружались по законам геомантии (древнего учения о согласовании плана любого здания или города с благоприятным расположением светил, направлением ветров и т. п.). Дворцовый комплекс Вэйангун с более чем 40 зданиями, садами и парками располагался на главной оси города Чанъань. Его окружала стена длиной 11 км. Дворцовые покои были украшены настенными росписями, здесь стояла лаковая мебель. О том, как выглядели ханьские дворцы и сторожевые башни, судить сейчас сложно. Керамические модели, обнаруженные в погребениях, донесли до нашего времени изображения многоярусных стройных башен с черепичными крышами и двухтрёхэтажных жилых домов с башенками, палисадниками, воротами.

Опорой и поддержкой ханьской империи было конфуцианство. В связи с этим особую значимость приобрёл культ предков — родоначальников правящей династии. Особенно тщательно отделывались захоронения знати. Ритуал погребения требовал, чтобы человека и после смерти окружала та же роскошь и почести, что и при жизни. Погребения представляли собой комплексы подземных комнат, ориентированных по сторонам света в соответствии с благоприятным расположением светил. К погребальному холму издалека вела подземная «аллея духов» — «охранителей» могилы — со статуями крылатых львов и каменными колоннами по обеим сторонам. Часто в комплекс входили и небольшие наземные святилища — цытаны. Внутрь погребения вели каменные двери, на которых рельефно изображались стражи сторон света: тигр — запада, дракон — востока, феникс — юга, черепаха — севера; а также стражи входа — чиновники в длинных халатах. На стенах помещались росписи и рельефы мифологического содержания.

В погребениях находилось множество расписных керамических моделей усадеб, хозяйственных построек, амбаров, а также разнообразная утварь. Найдены здесь и многочисленные ритуальные предметы, например, бронзовые зеркала. В ханьских захоронениях обнаружены инкрустированные золотом бронзовые курильницы в виде священной горы Бошань, где обитали боги; золочёные бронзовые светильники в виде грациозных служанок. Небольшие керамические фигурки — скачущие кони, музыканты, акробаты, слуги, танцовщицы — должны были служить человеку в загробной жизни.

Рельефные изображения заполняли стены от пола до потолка. Выполненные на каменных плитах или на кирпичной кладке стен, они не были объёмными, а лишь слегка выступали над уровнем фона. Легенды, мифы и исторические сказания, представленные здесь, впервые получили такое полное изобразительное выражение. Конфуцианские притчи и даосские легенды дополнялись сценами повседневной жизни.

Наиболее богатые по содержанию рельефы обнаружены в погребениях провинций Шаньдун и Сычуань. Одними из лучших являются рельефы на каменных плитах захоронения знатного сановника в Шаньдуне — Улянцы. В них запечатлены сцены из китайской мифологии, жизни и быта людей эпохи Хань. Реальные сюжеты — пиры, охота и т. д. — соседствуют с фантастическими. Созвездия и планеты имеют человеческий облик; духи молотками выколачивают из радуги гром.

Рельефы позволяют понять особенности устройства китайского общества тех времён. Назидательный характер присущ эпизодам мифов о верных жёнах, сыновних добродетелях, коварных замыслах врагов, об извлечении со дна реки кувшина, покрытого священными письменами. Каждая сцена отделена от другой вертикальной табличкой с надписью, разъясняющей смысл сюжета. Язык рельефов погребения Улянцы весьма условен. Например, испуг обозначается вздыбленными волосами, смирение — согнутой спиной.

На рельефах другого шаньдунского погребения — в Инани — изображены шаманские пляски, сцены изгнания злых духов, цирковые фокусы. Композициям присуща большая стремительность, лёгкость в передаче движения, чем в рельефах Улянцы. Более жизненны и рельефы Сычуани. На одном из них изображена лёгкая колесница, которую мчат через мост горячие тонконогие кони; на других — сцены охоты на диких уток, исполненные с большим знанием жизни и подлинным изяществом. По стилю и содержанию схожи с рельефами и ханьские настенные росписи.

Украшенные орнаментом ритуальные предметы, бронзовая и керамическая утварь, медные и бронзовые сосуды свидетельствуют о высоком уровне развития всех областей художественного ремесла в Китае ханьского периода. С падением ханьского государства завершился древний этап развития китайского искусства. В это время была заложена прочная основа для развития длительной художественной традиции китайской культуры.

В III–II тыс. до н. э. на островах Эгейского моря и на юге Балканского полуострова сложилась самобытная культура. Основными её центрами были остров Крит и город Микены на полуострове Пелопоннес, а также остров Фера (Санторин) в Эгейском море, где археологи нашли древний город с замечательными памятниками. Эта культура получила название крито-микенской, время её существования — почти тысяча лет.

Критская культура (2000–1400 гг. до н. э.) была открыта на рубеже XIX–XX вв. Учёные давно предполагали, что легенда о Лабиринте критского царя Миноса имеет историческую основу.

В 1899 г. английский археолог Артур Эванс (1851–1941) приступил к раскопкам в городе Кноссе. В результате работ был открыт громадный дворец (площадью 8100 м²), многочисленные постройки которого окружали большой внутренний двор. С востока сооружение было ограничено глубоким оврагом, с юга — рекой, с севера — морем.

Западная стена дворца оказалась почти в два раза толще остальных. Здесь был парадный вход, а также, как полагают, «окно явлений», в котором во время ритуальных праздников перед народом представал критский правитель.

Восточная часть дворца включала, по предположению Эванса, апартаменты правителей Кносса и другие помещения (склады, разные по размеру жилые комнаты, парадные залы и пр.). Сохранилась так называемая «ванная комната», в которой был найден удлинённый сосуд из обожжённой глины, напоминающий ванну.

В ремесленных мастерских археологи обнаружили неоконченные изделия — мраморные вазы. С восточной стороны дворец имел четыре этажа, с западной, скорее всего, два. Исследуя остатки дворца, Эванс восстановил всё, что было возможно, реконструировал фрагменты фресок и крашеных рельефов. За это его потом нередко упрекали, т. к., по мнению учёных, памятник перестал быть исторически достоверным.