Глава 5

Сальваторе

— Прошло уже две недели. Ты собираешься рассказать мне, кто она, или нет? — спрашивает Джованни, поражая меня.

— Это никого из вас…

— Ты можешь продолжать говорить, что это не мое дело, — перебивает он и пристально смотрит на меня. — Но это мое дело, особенно когда это касается тебя. Я знаю, что ты наблюдаешь за девушкой, которая там живет. И ты расскажешь мне почему.

Я нахожусь в своем кабинете, разбираю кое-какие документы перед тем как уйти. Сейчас всего четыре часа, но мне нравится наблюдать за тем, как Тея идет с работы телемаркетолога к кафе «У Риты». Я наблюдаю, просто чтобы убедиться, что она в безопасности. Она, конечно, не знает, что я смотрю за ней. Я не говорил ей ни слова с той первой встречи. Но каждый день был частью ее жизни. Большей частью, чем она могла бы подумать.

Я глубоко вздыхаю и сажусь в кресло, откидываясь на спинку. Джованни, возможно, и не брат мне по крови, но он является им в любом другом смысле этого слова. Я никогда ничего не скрывал от него, и эта тайна порождает дистанцию между нами. Это что-то только мое, но я знаю, это не может продолжаться вечно.

— Ее зовут Тея, — признаюсь я, отворачиваясь от него. Мне не нравится делиться ею с кем-то еще, даже именем.

— Это из-за нее мы купили здание, верно? — спрашивает он, и я киваю. — Она знает, кто ты?

Помолчав, я поворачиваюсь к нему, не зная, как это объяснить. И решаю, что правда будет лучше всего.

— Она видела, как я убил Джои. Я преследовал ее, и теперь просто убеждаюсь, что она не сболтнет лишнего. — Ладно, может быть, не стопроцентная правда.

— Ты позволил свидетелю уйти? — В голосе Джованни я слышу смесь шока и неодобрения.

— Я позаботился об этом, — говорю я в свою защиту и встаю. Начинаю возвращаться к тому, что делал — прибираю документы на столе, прежде чем уйти. Я не должен никому ничего объяснять.

— Сальваторе.

— Джованни, — таким же тоном говорю я.

— Это будет проблемой? — спрашивает он, но теперь за его словами кроется больше переживания, чем обвинения.

— Разве я новичок в этом деле? Разве я когда-нибудь ставил нас под угрозу? — Гнев начинает завладевать мной, я обхожу стол и встаю прямо перед ним. — У тебя когда-нибудь были сомнения, что я не справляюсь или не делаю то, что будет лучше для всех в нашей семье?

Он сжимает челюсть и расправляет плечи. Пока ты не нарушаешь его личное пространство, Джованни словно котенок. А вот если нарушишь, тогда появляется пантера, которая оторвет тебе голову. Но я не боюсь. У нас с ним были несогласия, когда мы были моложе, но мы работали над ними и сейчас все в порядке. Мне просто нужно напомнить ему, что я не враг.

— Ты прав, брат, — наконец, говорит он и кладет руку мне на плечо. — Просто будь осторожен. Знаю, тебе трудно с поиском женщины, но я никогда раньше не видел тебя таким.

— Я знаю. И буду осторожен, — говорю я, и это тот шаг, который возвращает нас в норму. Я быстро обнимаю его, а затем хватаю сумку со стола и выхожу. — Увидимся позже.

Когда добираюсь до гаража, сажусь в свой черный «Мазерати» и завожу его. Путь до места, где Тея работает первую половину дня, недолгий, но его хватает для того, чтобы уговорить себя не приближаться к ней сегодня.

Прошедшие две недели были для меня адом, но я стараюсь сохранить дистанцию и продолжаю обещать себе, что скоро сделаю первый шаг. Еще мне нужно убедиться, что она не наведалась к полицейским. Потому что была реальная возможность, хотя я надеялся, что она этого не сделает. Мне нужно было узнать, кто ее друзья и семья, которым она могла рассказать о произошедшем. Я разместил несколько своих людей в ключевых местах, чтобы всегда быть в курсе, и до сих пор все тихо. Она молчала, и за ее лояльность она была вознаграждена. Но величайшая награда еще впереди.

После той ночи, когда мы расстались, я купил здание, в котором она живет, и втайне сделал несколько улучшений. Установил камеры и хорошую подсветку во всех подъездах здания. Несколько парней, которые наблюдают за районами, знают, что я присматриваю за девушкой, но я не упоминал ее имени. Просто сказал, что она дальний родственник члена нашей семьи и остается там временно. Потому что это правда. Она больше не будет жить в этой халупе.

Также я посетил ее работу телемаркетолога и поговорил с начальником. Я притворился агентом по найму сотрудников, проверяющим ее характеристики, и они выложили мне все, что у них на нее есть, так легко, что я чуть было не потерял над собой контроль. Но сохранил хладнокровность и узнал все, что мог, заплатив за их потраченное время и услуги. Если начальник Теи и был удивлен, то не показал этого, а просто убрал деньги в стол, не сказав ни слова.

Как только вышел оттуда, я связался с одним из моих парней, который занимается техникой, чтобы тот взломал сервер и стер любые данные, имеющиеся у компании на Тею. Гребаные идиоты просто дали мне папку с информацией про ее жизнь, даже не посмотрев на мое удостоверение личности.

Я не заходил в кафе, где она работает официанткой, но наблюдал со стороны. Она работает не покладая рук каждый вечер, и от этого мое сердце разрывается от боли.

Я последовал за ней, когда она отправилась на поезде домой, но находился в другом вагоне и держался на расстоянии. В первый поздний вечер, после того как она благополучно добралась до дома, я заказал для нее китайской еды с доставкой. Она пыталась отказаться, но я доплатил парню еще пятьдесят, чтобы он сказал ей, что это для нее, потому что о ней заботятся.

Теперь каждый вечер я заказываю ей еду на дом. После нескольких дней она перестала отказываться, но мне интересно, догадывается ли она, что это от меня. Чувствует ли она хоть капельку, что я забочусь о ней. Как и обещал.

В конце каждого вечера я смотрю на ее окна и жду, когда свет в комнате погаснет. После этого возвращаюсь домой и думаю о ней, пока не усну. У меня не получается держаться от нее подальше, ведь с каждым днем я становлюсь все менее и менее терпеливым.

Я подъезжаю к своему обычному месту, которое достаточно близко к старому дому, где Тея работает, но недостаточно для того, чтобы она смогла меня увидеть. «Мазерати» торчит в таком районе как этот, но она не обращает на это внимания. Однажды я поговорю с ней о ее окружении.

Я рано приехал, но не против подождать, пока она закончит. Иногда я иду за ней пешком до вокзала и еду с ней. Иногда жду, пока она сядет в поезд, а потом еду прямо к кафе «У Риты». Я барабаню пальцами по рулю, пока тикают часы, отсчитывая минуты.

Тея опаздывает на мять минут, и это меня раздражает.

Выхожу из машины и подхожу к зданию — возможно, смогу увидеть, что там какое-то совещание или что-то случилось внутри.

По прошествии десяти минут я начинаю злиться, а вместе с этим растет беспокойство.

Наконец, я сдаюсь и вхожу в здание, зная, что Тея обычно выходит через заднюю дверь. Если она работает допоздна, она меня не увидит, и никакого вреда не будет. Вот что я говорю сам себе.

Когда я вхожу, за стойкой администратора вижу молодую девушку, которая жует жвачку и держит в руке телефон, делая селфи.

— Тея Джеймс работает? — спрашиваю я, переходя сразу к делу.

Девушка в замешательстве переводит взгляд с телефона на меня.

— Кто?

— Тея Джеймс. — Я поднимаю руки на уровне груди. — Такого роста, длинные темные волосы, серые глаза.

— Серых глаз не существует. — Она смотрит на меня скептически.

— Ты знаешь ее? — Я раздражен и не делаю ничего, чтобы скрыть это в своем голосе.

— Да, она та тихоня, что сидела в конце зала. Она ушла, — говорит девушка и возвращается к своему телефону.

С меня достаточно. Я протягиваю руку к ее телефону и прижимаю его к столу.

— Она ушла раньше?

— Чувак. Не трогай мои вещи, — говорит она, вытаскивая свой телефон из-под моей руки и оглядываясь в поиске помощи. Когда она никого не видит, наконец, отвечает мне:

— Сегодня она не пришла. Я слышала, что они позвонили ей вчера и уволили, как и кучу других людей. Сокращение или что-то в этом роде.

Я не говорю больше ни слова. Отхожу от стойки и выхожу из здания, по пути вытаскивая из кармана телефон. Парень, которого я поставил наблюдать за ее домом, отвечает после первого гудка. Я сажусь за руль, пытаясь выяснить, что произошло.

— Почему ты не сообщил, что женщина с третьего этажа не вышла на работу сегодня? — Я получаю сообщения о ее передвижениях в течение двух недель, и злюсь, что об этом не услышал ни слова.

— Прости, босс. Я думал, ты только хотел знать, когда она уходит. Сегодня я не видел никакого движения, поэтому решил, что все хорошо.

Я сбрасываю вызов и вдавливаю педаль газа в пол. Обычно мне требуется некоторое время, чтобы добраться в другой конец города, где она живет, но сегодня я добираюсь в два раза быстрее. Я сжимаю руль и маневрирую между машинами, думая о том, что она потеряла работу. Она много работает, но почти ничего не имеет. Я знаю, что, вероятно, она не мечтала там работать, но, кажется, пытается изо всех сил. Бесит, что меня не было рядом, когда ей позвонили. Я не был рядом, чтобы сказать ей, что все будет хорошо.

К тому моменту, как добираюсь до ее дома, я вижу своего человека возле стройки через дорогу, где кажется, что он работает. Но на самом деле он наблюдает. Это его единственная работа.

Заметив меня, он сразу подходит.

— Прошу прощения, босс. Я должен был сообщить, что она осталась дома, — быстро говорит он, пытаясь сгладить ситуацию.

— Расслабься, Майк, — говорю я, глядя на здание.

Он кивает, и я прохожу мимо него к задней части здания. Со своего поста Майк следит, когда Тея приходит и уходит, и до сих пор все было хорошо. Но он не видит, что происходит с другой стороны дома, хотя у него есть камеры, которые помогают ему с этим.

Добравшись до заднего входа в здание, я вижу толстого наркодилера по имени Биг Шот. Он почти такой же высокий, как и я, но там, где у меня килограммы мускулов, у него килограммы жира. Его лысая голова блестит, и у него есть бородка, в которой можно разглядеть остатки еды. Рядом с ним стоит почти обнаженная женщина и пара парней, слоняющиеся рядом и пристально наблюдающих за мной.