— Вот почему он расстроился из-за твоей сегодняшней слабости, — предположила Мара. — Он думал, что ты тоже бессмертен.

— Он верил в это. Но теперь он знает, что если можно потерять Чуи, то можно потерять кого угодно. От этого лучше не стало. Он теряет веру во все, на что полагался всю жизнь.

— У меня не было полностью нормального детства, — сказала Мара, — но разве это не происходит в определенный момент с большинством детей?

— Да. Но большенство детей не являются адептами-джедаями. Большинство детей не столь сильны в Силе, как Энакин, или столь склонны к ее использованию. Ты знаешь, что когда он был мальчиком, он однажды убил гигантскую змею, остановив ее сердце при помощи Силы?

Мара прищурилась:

— Нет.

— Да. Он защищал себя и своих друзей. Вероятно, это казалось ему единственым, что можно было сделать в тот момент.

— Энакин — прагматичный парень.

— Вот в этом-то и проблема, — вздохнул Люк. — Он вырос джедаем. Использовать Силу для него — все равно что дышать, и для Энакина в ней нет ничего мистического. Это инструмент, с помощью которого он может делать разные вещи.

— Джесин, с другой стороны…

— Джесин старше, но вырос он подобно Энакину. Это две разные реакции на одинаковую ситуацию. Что у них общего — это то, что ни один из них не думает, что я действительно все делаю правильно. И, что еще хуже, я думаю, что по крайней мере один из них прав. Я видел… — он запнулся.

— Что? — мягко подтолкнула Мара..

— Не знаю. Я видел будущее. Несколько будущих. Как бы не закончилось это дело с йуужань-вонгами, закончу его не я, и не Кип, и никто из старших джедаев. Это будет кто-то новый.

— Энакин?

— Не знаю. Я боюсь даже говорить об этом. Каждое слово все размывает, посылает волны Силы всем, кто его слышит, меняет вещи. Я начинаю понимать, как это чувствовали Бен и Йода. Наблюдая, пытаясь направлять, надеясь, что я не ошибаюсь, что я вижу ясно, что есть такая вещь, как мудрость, и я просто не дурачу сам себя.

Она мягко засмеялась и поцеловала его в щеку.

— Ты слишком много волнуешься.

— Иногда я думаю, что волнуюсь недостаточно.

— Недостаточно? — мягко сказала Мара. Она взяла его руку и положила ее себе на живот.

— Ты хочешь поволноваться? Слушай.

Она еще раз обняла его в Силе, и еще раз они слились друг с другом и с третьей жизнью в комнате — с той, что росла в чреве Мары.

Осторожно, нерешительно Люк потянулся к своему сыну.

Сердце билось в прекрасном простом ритме, вокруг него плыло что-то вроде мелодии, знание одновременно чуждое и знакомое, чувства, подобные осязанию, обонянию и зрению, но совсем непохожие, вселенная без света, но со всем теплом и безопасностью мира.

— Изумительно. — пробормотал Люк, — что ты можешь дать ему это. Что ты можешь быть этим для него.

— Это угнетает меня, — сказала Мара. — Это причиняет беспокойство. Что, если я делаю ошибку? Что, если моя болезнь вернется? И, хуже всего… — она остановилась, и он ждал, зная, что она в конце концов дойдет и до этого. — Это легко, в некотором смысле. Чтобы защищать его сейчас, все, что я должна делать — это защищать себя, а это я делала всю жизнь… Сейчас моя жизнь — это и его жизнь. Но когда он родиться, уже так не будет. Вот сторона, которая меня беспокоит.

Люк обнял ее одной рукой и прижал к себе.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Я обещаю тебе.

— Ты можешь обещать это не больше, чем держать молодых джедаев внутри себя или уберегать их от опасности. Здесь то же самое. Те же страхи, Люк.

— Конечно, — ответил он. — Конечно, да.

Они сидели и смотрели на небо Корусканта и больше не разговаривали, пока к их двери кто-то не подошел.

— Вспомните о них, и они придут, — пробормотал Люк. — Это дети Соло.

— Я могу отослать их.

— Нет. Им нужно поговорить со мной. — он повысил голос. — Войдите.

Он встал и жег свет. Вошли Энакин, Джайна и Джесин.

— Простите, что мы ушли с собрания, — сказала Джайна.

— Я знал, что вы делаете, и благодарю вас за попытку. Кип — Кип должен пока идти своим путем. Но вы пришли не из-ща этого, не так ли?

— Нет, — сказал Джесин. — Мы беспокоимся за академию джедаев.

— Точно, — вставил Энакин. — Мне показалось, что если бы я был в Бригаде Мира и хотел захватить кучу джедаев сразу…

— Ты бы отправился на Явин Четыре. Хорошая мысль.

Энакин заметно сник:

— Вы уже об этом подумали…

Люк кивнул:

— Не расстраивайся. Мы всего несколько дней назад получили достаточно докладов, чтобы выявить тенденцию и осознать, насколько серъезно было обещание военачальника. Пытаясь управиться со всеми локальными пожарами, пытаясь найти поддержку правительства, чтобы положить этому конец или хотя бы снизить темпы, я не заметил, что в системе уже не хватает взрослых джедаев, чтобы поддерживать мираж, который мы там демонстрируем.

— Что же нам делать? — спросил Джесин.

— Я попросил Новую Республику прислать корабль, чтобы эвакуировать их, но они еле шевелятся. Это может продолжаться неделями.

— Мы не можем столько ждать! — сказала Джайна.

— Не можем, — согласился Люк. — Я пытаюсь найти Бустера Террика. Я думаю, что лучше всего на данный момент было бы не просто эвакуировать академию, а держать детей на борту, на «Искателе приключений». Если мы просто перевезем их на другую планету, это на самом деле не решит проблему.

— Итак, они с Бустером? — спросил Энакин.

— К сожалению, я не могу его найти. Я все еще работаю над этим.

— Тэйлон Каррд, — тихо сказала Мара.

— Отлично, — сказал Люк. — Ты знаешь, где его найти?

— А как ты думаешь? — улыбнулась Мара.

— Но что, если Бригада Мира уже на Явине Четыре или на пути туда? — спросил Энакин.

— Это лучшее, что мы можем сделать в данный момент, — сказал ему Люк. — Кроме того, опасность гипотетическая. Бригада Мира может даже не знать о Явине Четыре. А даже если знает, там Кам, Тайонна и мастер Икрит. Они не полностью беззащитны.

— Это не самый охраняемый секрет в галактике, — сказал Джесин. — И если миража больше нет, что сможет Кам сделать против военного корабля? Отпустите нас.

— Об этом не может быть и речи, — ответил Люк. — Все вы нужны мне здесь, и при объявленной цене за ваши головы — особенно за твою голову, Джесин — слишком опасно отпускать вас одних. Ваши родители никогда не простят мне, если я отправлю вас на это дело, пока их нет.

— Тогда спросите у них, — сказала Джайна.

— Не могу. Они сейчас недоступны для контакта, и так будет еще какое-то время.

— Можем мы хотя бы проверить, как там праксеум? — настаивала Джайна. — Мы могли бы просто спятаться на краю системы, пока не появится Каррд, проследить, как идут дела, и прибежать сюда с докладом, если дело плохо.

Люк покачал головой.

— Я знаю, что все вы беспокоитесь, особенно ты, Джайна. Но твои глаза еще не достаточно зажили…

— Может, и не достаточно для спеца из Разбойного Эскадрона, — запротестовала Джайна, — но я могу видеть достаточно, чтобы вести машину.

— Даже если твои глаза полностью восстановились, — продолжал Люк, — я все равно не думаю, что посылать кого-то из вас на Явин Четыре — самый продуктивный курс. Есть важная работа здесь. Не говорили ли вы только что то же самое Кипу, а, Джайна, Джесин?

— Да, дядя Люк, — сказал Джесин. — Говорили.

— Энакин? Ты сказал не слишком много.

Энакин пожал плечами:

— Здесь нечего особо говорить, я думаю.

Люк уловил какую-то легкую опасность, но это быстро прошло.

— Я рад, что вы трое думаете о ситуации. Мы согласны, что академия — одна из наиболее уязвимых точек. Помогите мне найти остальные. Не воображайте ни на секунду, будто я подумал обо всем, поскольку ясно, что это не так. И не забывайте, завтра утром собрание возобновляется.

Все трое поклонились.

Когда они ушли, Мара хмыкнула:

— Они могут быть правы.

Люк снова вздохнул:

— Может быть. Но у меня такое чувство, что всякий, кто отправится на Явин Четыре, должен прибыть с силой, иначе ему не уйти оттуда. Я научился доверять подобным ощущениям.