Я не ходила с веком в ровнях.

Я плакала по ней в часовнях —

Лишь кал и щебень у щеки,

Не Дух Святой, а сквозняки.

И волокли меня на дровнях,

И скидывали в рудники.

* * *

Отчаливший

С пробоиною бриг.

Отчаявшись,

Как царь,

мой миг не брит.

Свисти, Гаврош!

Последний грош на кон —

Последний грош

Раздёрнутых окон

В ночь, в космос, в глушь

Галактики и в па-

раллельные миры.

Гори, тропа,

Одна из лунных тропок в вещий день

Рожденья моего. В его сирень.

Её цветы — колода карт и Рок.

И вечный джокер — пятый лепесток!

АЗИАТСКОЕ ЭХО В КРОВИ

От боли не видя ни зги,

Писать, словно руны на воске:

Как эти глазницы узки,

Как скулы темны по-бесовски.

Как юн он! Спасибо твоим

Уловкам, о мой Мефистофель!

Смотри, как пригож этот профиль,

Окутанный в жертвенный дым

Сожжённых церквей…

Но святым,

Что после в гортанных молитвах дичали,

Придётся простить и восторг, и печали

Хазарских коней,

что, топча рубежи

Вселенной,

прабабку сквозь время промчали.

Да что же ещё тут, скажи,

Мне могут сплести о начале

Моей изумлённой души!

* * *

Мстить и мстить — это как чеку

У гранаты рвануть

в самой гуще

Претендентов на райские кущи —

Ни тебя, ни обидчика нет.

Дьявол смотрит на красный ранет

Молча. С недоуменьем.

А Бог

К безоружным спешит на порог

По колдобам неисповедимых дорог.

* * *

"Поэту неба и земли!" —

обращение к Богу в греческом

варианте текста "Символа Веры".

Я жалею Бога. Он — меня.

Так вот мы, жалеючи друг друга,

И сосуществуем.

И подпругу

Рваную не чиним у коня,

Что по фреске бродит,

как по лугу.

А на что починишь?

Ни гроша.

Словно ветер, по Руси душа

Свищет по кладбищам и оврагам,

Лжёт ему,

шальная,

в образа

И в мои безумные глаза.

Те слезятся. Эти мироточат.

А коня мы отдали бродягам. —

Дети там!

Они о нас пророчат.

* * *

Есть у меня в любой эпохе дом.

Дом прадеда, прапрадеда, дом предка.

Закуталась в туманах над прудом

В сиреневое кружево беседка.

Но кто это?

Чья нежная скула

У губ моих? Бунтуют зеркала —

Хоть врозь они, едино Зазеркалье.

И будущее с прошлым,

как вода,

Сейчас текут, стекаются сюда,

Где я над их седыми озерками

Брожу по кромке радужного льда.

И жар свечи, и ночь, и в полынью,

Не зная шифра,

хитрый воск пролью

И оступлюсь, как в обморок, и вот,

В какую бы ни рухнула эпоху,

Дом прадеда, дом правнука по вздоху

В одном из вещих снов меня найдёт.

ЮРОДСТВО

Перетасуй колоду зодиака,

Маг в крепдешине из дверей барака —

Бог из машины!

Ставь, бери на понт,

Блефуй: здесь шулера, здесь горизонт

Заляпала дерьмом и кровью драка.

От смеха запрокинься,

чтобы из-под бантиков и грусти ряс и риз

Тумана сквозь романы с этажерки

Кирза стремительных сапог

Их мир сломала,

то есть рог

У чёртика из табакерки.

* * *

Ричард Бах и нитка лабрадора —

Господи! Как будто невзначай

Вновь с тобою встретились. И чай,

И гроза, и вскинутая штора.

Я смотрю в тебя, и смотришь ты