Осенней любви, что нежна и сурова.
Она называется именем дивным.
И ты воплотишься в преддверье Покрова
Последним, негаданно хлынувшим ливнем.
Потом простучишь по Арбатской брусчатке,
Спускаясь навстречу заката пожару…
Здесь Пушкин у двери заветной перчатки
И трость подавал пожилому швейцару.
И здесь, где сошлись все пути и распутья,
Был к месту твой голос и смех серебристый.
Чернели ограды чугунные прутья
И пили пылающий пунш декабристы!
Я шёл к тебе, буквы слагая и знаки.
Я нёс тебе храм из словес на ладони…
И мне доверяли, не лая, собаки,
И следом бежали крылатые кони!
Но в чёрной толпе, удивительной паре —
Нам бросили в спину загад на разлуку!
И я… утопаю в глазах твоих карих,
А ты — не протянешь спасения руку.
И всё, что в мечтах называлось Еленой,
За тысячу вёрст от далёкой Эллады,
Легло на бумагу строкой вдохновенной
В стране, где к поэтам не знают пощады!
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЛИСТОПАД
Какая осень крыльями шуршит
Среди юдоли уличного ада…
Меня уложат на багряный щит
И унесут в обитель листопада.
И грянет громом реквиема гул
Былой весны из Ветхого завета.
И бабье лето встанет в караул
Над ложем онемевшего поэта.
Но я приподнимусь, отсрочить тщась
Миг расставанья духа с ношей тела.
Вернись, душа! Ещё не пробил час,
Чтоб ты стрижом над памятью летела.
К той, что за тридцать грошей не предаст
Вернувшегося в прошлое Мессию…
И плащаницы листьев алый наст
Опустится покровом на Россию!
СНЫ ДЕКАБРЯ
Был сон тягуч — не тот, который в руку,
А тот, который длится, как кошмар…
В дымящуюся холодом излуку
Речной пращи — скатился солнца шар.
Смутны пути, судьба на перекрёстьи,
И высоко до утренней звезды…
На волчьей свадьбе снова будут пёсьи
Предательски поджатые хвосты.
Что служится: заутреня, вечерня?
Закатный сполох яростен и ал.
Где козыри? Пошлёт Никола черви,
Иль вновь Аггей кресты наколдовал?
Декабрь хмур, и смотрят даты хмуро
С оставшихся листов календаря.
Безвременье… В чащобах сонных Бурый
Не ведает коварства декабря.
И длятся сны, и нет тому прощенья,
Кто предал соловьиные сады.
И тянут нить до праздника Крещенья
Раздвоенные Ворога следы!
ПЛАЧ ПО РОССИЙСКИМ ПОЭТАМ
В небеса пошлёт прощальный глас
Колокол людского покаянья…
Скольких нас не стало? Сколько нас
За чертой призванья и признанья?
Скольких нас не стало! Сколько нас
Приняла Российская равнина.
Ждал на Чёрной речке алый наст,
Эшафот — в утробе равелина.
Скольких целовала вьюга в лоб!
Скольким вслед струился шип змеиный!
Положи, Елабуга, на гроб
Асфодель Кавказа для Марины.
А душа — зегзицей со стены,
Мысью с древа — грянется на травы…
Мы ещё вернёмся с той войны,
Где стихи — горящий край державы.
И пройдём по россыпи листов
Пасквилей, доносов и наветов.
И не хватит Родине крестов
Как наград посмертных для поэтов!
ЗАВЕЩАЮ РОССИЮ
Задолго до Светлого праздника вешнего,
От комля столба, у заставы стоящего,
Под кашель простуженный старого лешего
И шорохи льда переправы мостящего
Метёт по дорогам пурга-околесица,
Но дело немётно, как водится исстари.
Опять начинается месяцев лествица
От печки, где ели горят серебристые.
Беременна прошлого года загадками,
Пришла января суетливая проза.
Опять Рождество с надоевшими святками.
Опять на Крещенье не будет мороза.
Под утро опять одолеет бессонница.
И скрип половиц под шагами неслышными.
И дело к разлуке негаданной клонится.
Печальной разлуке под старыми вишнями.
И Виевы веки сомкнутся усталые.
Века разомкнутся в пространстве и времени.
И лишь снегириные сполохи алые
Рассыплются искрами в траурной темени…
Но звон колокольный густою октавою