И строчки — словно серебро.
Бежит неровная цепочка
Из серебра — и к строчке строчка
Ложится на прохладный лист,
И воздух — тоже серебрист.
И золотист. И листья клёна
Вновь отчеканены до звона,
И гол боярышник, а ель
Над тропкой ворожит досель.
Она наворожит нам зиму,
А ныне полную корзину
Несут опёнков и груздей,
А я так в гости жду друзей.
Пусть не дождусь я в гости друга,
Но ими вся полна округа,
Они, уже навеселе,
Меня, должно быть, ждут к себе.
* * *
Я всё реже слагаю стихи,
Брезжат в памяти дальние лица…
Видно, ветхими стали мехи —
В них вину молодому не влиться.
Всё настойчивей зов тишины,
Приучающей жить бессловесно,
И пространные речи страшны,
И лишь память одна интересна.
Только исподволь — словно по льду
Пробираюсь я к истине слепо
И чего-то нежданного жду —
Уж не грома ли с ясного неба…
Мне привычно, но тесно, хоть плачь,
В моей старой заношенной шкуре…
Тут-то вот и явился палач,
Князь в стихах, но бирюк по натуре.
Грубый гений, которым в миру
Козыряют в признаньях несметных,
Ну а он-то себя на пиру
Представляет — средь ликов бессмертных.
…Не с небес неожиданный гром,
От него не померкли бы краски, —
Это гений меня топором
От души саданул, по-крестьянски!
Ах, не надо бы мне поминать
Этот миг, первобытный до дрожи,
Но когда я уж стал помирать,
То нежданно для подвигов ожил.
Пусть стрелу, иль топор, иль пращу
В ход пускают — теперь я при виде
Встречных гениев тропку крещу
И шепчу торопливо: "ИЗЫДИ!"
* * *
Т. Х.
Весь красный, без единого листка,
Боярышник с увядшей рябью ягод…
Неведомые строки следом лягут,
И чувствую — одна уже близка.
О чём она? Об осени?.. Опять!
Но что поделать, коли нет упадка
В природе, а покой и благодать,
Которые вдыхать свежо и сладко.
Горчинка же во сладости такой
Ещё добавит прелести природе,
Когда тебе сейчас вот, над рекой,
Шепчу слова, незначащие вроде.
О горечи, о сладости шепчу
Таких обычных наших отношений,
Которые пока что по плечу
Мне и тебе… и этот мир осенний
Уж не для нас ли затеплил свечу?
Огонь её колышется едва
Сквозь облака, что так летуче тают,
И о спокойной нежности слова
В груди без принужденья возникают.
Не буду говорить, что я люблю;
Как паутинку блёсткую глазами,
Я сердцем связи тонкие ловлю
Меж этой тихой осенью и нами.
Андрей Шацков
КРАЙ СВЕТА
Владимиру Фирсову
Край света. Перепутаны пути.
В пустых глазницах медная монета…
Здесь коршуны, зверьё и пауты.
Здесь ангелы на пограничье света.
Край леса. Заповедный край боров
До окоёма, до земли обреза.
Медвежий край, а в жилах — волчья кровь
Языческая, правнуков Велеса.
Край лета… Череда ненужных слов.
Седая прядь, как осени примета.
Несёт косяк последнюю любовь
Над взмахом рук, за край хмельного лета.
Край осени. Край вспыхнувших осин
Оранжевых, пунцовых, ярко-красных.
В прозрачном свете поздних осенин
Россия несказанна и прекрасна!
Край неба. Край упавших с неба звёзд.
В разломах туч воронья непотреба…
И нескончаем сумрачный погост
Былых веков под вечной синью неба!
Край лиха, что над Родиной стряслось,
Что уродилось, словно облепиха…
Святая Мать, сойди в обитель слёз,
И света край оборони от лиха!
ЕЛЕНЕ
Я знаю — умчатся пернатые орды.
Затихнет листвы карусели круженье.
И будут простуженно плакать аккорды
Случайные, в празднике странном рожденья