― Я знаю, что вы изменили своё имя и ―

Он захлопнул дверь перед её лицом и Ханна была в недоумении. Она стояла неподвижно и

смотрела на чёрную дверь. Одно было ясно наверняка – Джексон Пирс или Кристофер Джеймс или

как его там зовут на самом деле, был определённо не тем типом мужчин, которые предпочитают

рождественское сахарное печенье. О чем она вообще думала? Что она сможет засунуть печенье

ему в глотку, пока они говорят по душам о его сестре и брошенной племяннице?

Навернувшиеся слезы размывали картинку, пока она пялилась на голую дверь, осознавая

реальность своего положения. Временное размещение Эмили в приюте под наблюдением миссис

Форд скоро закончится и, после этого, у Ханны будет очень мало контроля над тем, что случится с

ребёнком. Ханна активно боролась за то, чтобы эта женщина стала временным опекуном Эмили.

Миссис Форд была одной из лучших приёмных родителей, с которыми она когда-либо

сталкивалась. Ханна каждый день после работы приходила навещать Эмили. Проведённое время с

ребёнком стало главным событием её дня. Ханна могла спокойно спать по ночам, зная, что ребёнок

был в хороших руках, пока она искала её дядю. Именно вера миссис Форд в неё позволила Ханне

взять Эмили, чтобы найти её дядю, минуя офис социальной защиты детей. У неё не было ни

малейшего шанса получить одобрение босса.

Ханна крепко прижала коробку с печеньем к груди и попыталась проигнорировать комок в

горле, который появился, как она подозревала, отчасти от того, что она чувствовала себя идиоткой, а отчасти из-за отчаяния. Она не будет плакать. Она совсем не плакала. Ровно до той ночи, когда

она нашла Эмили, она не плакала уже много лет. Что она собирается делать? Человек, на которого

она сделала ставку, оказался куда неприятней, чем человек, имеющий право быть настолько

привлекательным. И в довершение ко всему, она посреди этой глуши, во время метели, находилась

с двухмесячным ребёнком и только своей машиной в качестве укрытия.

Глядя на автомобиль, она прищурилась от ветра. Она должна что-то предпринять и сделать

это быстро. Представив, как маленькую Эмили забирают из-под опеки миссис Форд, её сердце

сжалось. Что, если они не найдут постоянного места проживания для неё? Эмили может годами

переезжать с места на место, так никогда и не обретя своего собственного дома. Ханна об этом

знала всё. И она не позволит такому случиться с этим ребёнком.

В ту минуту, как только она за пределами церкви взяла этого ребёнка на руки, она знала, что

это произошло неспроста. Луис верила в неё. И Луис верила в своего брата. В нем должно быть что-

то большее, чем то, чему она только что стала свидетелем. Она в долгу перед Луис. Она должна

была исполнить последнюю волю Луис, независимо от того, каким несчастным человеком был дядя

Эмили. Она не могла сейчас струсить.

Ханна сделала глубокий вдох, поправив свою вообще немодную шапку, и снова постучала в

дверь. Она не знала, что собирается сказать, но Джексон Пирс не избавится от неё так легко.

Адреналин и паника переплетясь пронеслись по её телу, когда она мысленно себя подбодрила. Она

не была трусихой. Эмили нуждалась в ней.

Ответа не было.

Она сняла свою варежку и постучала. Сильно. Но все ещё не было никакого ответа.

Ладно. Джексон Пирс считал себя упрямым? Ну, он получит достойного соперника. Она

подняла ногу и быстро и сильно пнула дверь. В тот момент, когда она собиралась дать ещё один

достойный чемпиона по футболу пинок, он резко открыл дверь. Она изо всех сил старалась не

упасть, потому что чуть не потеряла равновесие. Быстро опустив ногу, успокоилась и заставила себя

улыбнуться.

Он не улыбнулся в ответ.

― Послушайте, мистер Пирс, это вопрос жизни и смерти.

Он поднял брови, абсолютно не впечатлённый. ― Чьей смерти?

Она нахмурилась. ― На самом деле, это действительно вопрос жизни.

― Как вас зовут, ещё раз?

― Ханна, Ханна Вудс. - Она ощутила облегчение от его более рассудительного тона. Фраза

«жизни и смерти» всегда срабатывала, когда ей нужно было, чтобы её воспринимали всерьёз.

― Вы понимаете, Ханна Вудс, что вы вторглись на частную собственность?

Ладно, возможно, эта фраза не работает на мистере Пирсе. Она чувствовала, как её

внутренности скрутило в узел, пока она смотрела во враждебные карие глаза.

Она осторожно кивнула. ― Да, я понимаю это. Я обычно не делаю вещи подобного рода, но

ваша сестра Луис умерла ...

Он громко выругался. ― И дайте угадаю, она оставила кучу счетов?

Она покачала головой. Она собиралась объяснить, когда он прервал её.

― Я не связываюсь с жадными до денег друзьями-наркоманами своей сестры. Так что

тащите свою задницу прочь из моего дома и ― …

― Я не подруга вашей сестры.

Он наклонился вперёд так, что его лицо было в нескольких сантиметрах от её. ― Мне все

равно, ― прошипел он. ― Мне все равно, были ли вы её подругой или подругой самого чёртового

Папы Римского. Мне. Все. Равно. Так что убирайтесь прочь из моего дома.

Он отступил и на этот раз захлопнул дверь так сильно, что она на самом деле вздрогнула. Ей

потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что произошло.

Джексон Пирс был придурком.

Каждый раз, когда она думала о том, как все может повернуться, то, как он орёт на неё и

хлопает дверью ей в лицо, но дважды, было не тем, что она себе представляла. Она думала, что он, по крайней мере, выслушает её. Но он даже не дал ей шанс сказать ему об Эмили. Она знала в

глубине души, что под всем этим противным характером должен скрываться хороший человек.

Луис рассказала ей все о нем и о том, каким хорошим братом он был. Но это было очень давно и

Луис совершила столько ошибок. Очевидно, что он её не простил. Когда он не появился на

похоронах, Ханна предположила, что это произошло потому, что он не знал, о её смерти. Но теперь, став свидетелем его ощутимого гнева по отношению к чему угодно связанному с Луис, ей было

интересно, может, он просто не потрудился появиться. Так, что же это значит для Эмили?

Ханна неподвижно стояла на крыльце, из-за сурового ветра снег и ледяные крупинки

врезались в её тело, как будто по очереди пытаясь сбить её с ног. Её автомобиль уже был скрыт под

снегом и, должно быть, потерял большую часть своего тепла. Она не была трусихой, но уже явно

пришло время придумать план «Б». Ей нужно было выдвигаться. Но куда, черт возьми, они

собираются поехать в восемь часов вечера в такую метель?

Счастливого Рождества, мистер Пирс, проворчала она про себя, осторожно спускаясь по

ступенькам, все ещё сжимая наполненную печеньем жестянку в виде Санты. Она могла сидя в

машине съесть печенье, пока будет обдумывать новый план. К счастью, у неё в багажнике было две

упаковки детского питания.

Вот тебе и счастливая шапка. Может быть, она должна сорвать её, а затем станцевать на

ней. Она была замерзшей, обессиленной и теперь, благодаря Джексону Пирсу, несчастной. Она

продвигалась по сугробам так быстро, как того позволяли ей ветер и снег, её взор был направлен на

автомобиль. Эмили в течение часа снова нужно поесть, и последнее, что она хотела бы делать, это

съехать с дороги, черт знает где, чтобы покормить её. Может быть, попытаться постучать в дверь

этого очаровательного бунгало в конце улицы, которое было украшено сверху донизу

рождественскими украшениями и гирляндами. Несомненно, кто бы там не жил, не отвернётся от

женщины с ребёнком во время метели.

В любом случае, какой придурок позволит женщине остаться на улице одной во время

метели?

***

Какой осел кричит в лицо женщине, а затем позволяет ей уехать из этой глуши в