Пока их не одергивает настоящий Крестный Отец.

Большой Поли Калабрезе присылает гонца и требует, чтобы они приехали в Квинс и объяснили ему лично, отчего, первое, они не мертвы и, второе, отчего мертв его друг и партнер Мэтти Шихэн.

— Я сказал, — объясняет Персик, — что это вы, парни, замочили Шихэна.

Они сидят в кабинке таверны «Лэндмарк», и Персик пытается проглотить гадостную баранью котлетку с картошкой, политую жирным коричневым соусом. По крайней мере на встрече с Большим Поли их угостят приличной едой.

Может, эта еда будет последней в их жизни, но хотя бы вкусной.

— Господи! Зачем? — удивляется Кэллан.

— У него были причины, — вмешивается О'Боп.

— Отлично, — говорит Кэллан, — какие?

— Скажи я ему правду, он с ходу убил бы меня, без вопросов, — старательно объясняет Персик.

— Шикарная причина, — кидает Кэллан О'Бопу и снова поворачивается к Персику. — Зато теперь он прикончит нас.

— Ну, не обязательно, — тянет Персик.

— Не обязательно, значит?

— Нет, — пускается вновь в объяснения Персик. — Вы, парни, не в Семье. Вы не мафиози. Не подчиняетесь нашей дисциплине. Понимаете, мне следовало бы спросить разрешения Калабрезе убить Мэтта, а он его ни за что бы не дал. Так что с этим убийством я влип бы по-крупному.

— Да, новость просто отличная, — говорит Кэллан.

— Но вам-то, парни, разрешения не требуется, — продолжает Персик. — Вам нужна только основательная причина. Ну и правильное отношение.

— Какое еще отношение?

— К будущему. Дружелюбное. Сотрудничество и братство.

О'Боп возбудился не на шутку. Будто у него на глазах сбывается мечта.

— Калабрезе хочет нанять нас? — О'Боп чуть не падает со стула.

— Не знаю, — говорит Кэллан, — хочу ли я, чтоб меня нанимали.

— Но это ж наш шанс! — вопит О'Боп. — Это ж Семья Чимино! И они хотят с нами работать!

— Есть еще кое-что, — замечает Персик.

— Ну-ну, — откликается Кэллан. — А то я было расстроился, что все радостные новости закончились...

— Блокнот, — рубит Персик.

— И что?

— Запись про меня. Сто тысяч. Калабрезе ни за что не должен узнать про долг. Если узнает, я покойник.

— С чего это? — удивляется Кэллан.

— Эти деньги — его, — объясняет Персик. — Шихэн утаил пару сотен от Поли. Я их у Мэтта занял.

— Значит, ты обдирал Поли Калабрезе, — делает вывод Кэллан.

— Мы, — поправляет Персик.

— О господи боже!

Даже О'Боп чуть подувял.

— Ну, не знаю, Джимми, — тянет он.

— Какого хрена? — вопрошает Персик. — Чего ты там еще не знаешь? Мне был приказ шлепнуть вас, ребята. А я его не выполнил. Меня только за одно это могут убить. Я спас ваши поганые шкуры. Два раза. Сначала не убил вас, а потом убрал Мэтти Шихэна за вас. А ты еще чего-то там не знаешь?

Кэллан уставился на него.

— Значит, эта встреча, — говорит он, — сделает нас или богатыми, или мертвыми.

— Ну, что-то в этом роде, — соглашается Персик.

— Вот так хрен! — заключает Кэллан.

Богатый или мертвый.

Что ж, бывает выбор и похуже.

Встреча назначена в задней комнате ресторана в Бэнсонхерсте.

— Гнездо мафии, — комментирует Кэллан.

Да, очень удобно. Если Калабрезе решил убить их, ему только и требуется выйти и захлопнуть за собой дверь. Он выйдет через парадную дверь, а наши тела вынесут через черный ход, думает Кэллан, пока перед зеркалом пытается соорудить узел галстука.

— Ты вообще когда-нибудь раньше надевал галстук? — спрашивает О'Боп. Голос у него прерывается, ладони вспотели.

— А то. На первое причастие.

— Тьфу, дерьмо! — О'Боп пытается помочь и просит: — Ты повернись. Я так не могу завязывать, со спины.

— У тебя руки дрожат.

— Да еще как!

На встречу они идут «голенькими». Стволы полагаются только людям босса. А значит, прикончить их будет еще легче.

Не то чтобы они собираются отправиться на встречу совсем уж беззащитными. Прихватывают с собой Бобби Ремингтона и Толстяка Тима Хили. А еще одному парню из квартала, Биллу Боэну, приказано патрулировать на машине около ресторана.

О'Боп раздает четкие и ясные инструкции:

— Если из парадной двери первым выйдет кто-то другой, не мы — убейте их.

И еще одна предосторожность: Бэт и ее подружка Мойра закажут столик в общем зале ресторана. В сумочках у них будут пистолеты: у одной двадцать второго калибра, у другой сорок четвертого. Так, на всякий случай, если дельце стухнет, а у парней появится шанс выскочить из задней комнаты.

Как выражается О'Боп:

— Если мне суждено отправиться в ад, я хочу уехать туда в битком набитом автобусе.

До Квинса они добираются на метро, потому что О'Боп заявляет, что не желает после удачной встречи сесть в свою машину и вместе с ней отправиться на небеса.

— Итальянцы не пользуются бомбами, — старается убедить его Персик. — Это все ирландские фокусы.

О'Боп напоминает Персику о своем ирландском происхождении и отправляется на метро. Они с Кэлланом выходят в Бэнсонхерсте и шагают к ресторану, а когда заворачивают за угол, О'Боп бормочет:

— Да чтоб тебя. Вот дерьмо!

— Что такое?

Перед рестораном топчутся четверо или пятеро мафиози. Кэллан роняет что-то вроде: «Ну и что с того? Перед мафиозными ресторанами всегда толкутся ребятишки. У них работа такая».

— Да тут Сол Скэки! — говорит О'Боп.

Огромный, мощный детина чуть за тридцать, с глазами голубыми, как у Синатры, и серебристыми волосами, слишком коротко для мафиози постриженными. Он и похож на мафиози, думает Кэллан, и в то же время вроде и не похож. На ногах у него тупоносые ботинки, начищенные до того, что блестят, точно полированный черный мрамор. Серьезный крендель, думает Кэллан.

— И кто таков? — спрашивает он у О'Бопа.

— Служит в «Зеленых беретах» дерьмовым полковником.

— Дуришь меня.

— И вовсе нет. И он гангстер. У него тонна медалей за Вьетнам. Если они решат сбросить нас со счетов, то Скэки вычитанием и займется.

Обернувшись, Скэки видит их. Отделившись от группы, он подходит к О'Бопу и Кэллану, улыбается и говорит:

— Джентльмены, милости прошу. Без обид, но мне полагается проверить, что под мышками у вас пусто.

Кэллан, кивнув, поднимает руки. Заученным движением Скэки обхлопывает его до самых щиколоток, потом проделывает то же самое с О'Бопом.

— Хорошо, — заключает он. — Ну что, пошли на ланч?

И ведет их в задний зал ресторана. Зал этот Кэллан видел чуть ли не в пятидесяти обалденных киношках про мафию. Фрески на стенах изображают безмятежные пейзажи солнечной Сицилии. Посередине длинный стол, накрытый скатертью в красно-белую клетку. Бокалы, чашки для эспрессо, маленькие брусочки масла, уложенные на тарелки со льдом. Бутылки красного, бутылки белого.

Хотя пришли они точно — минута в минуту, — парни уже сидят за столом. Персик, нервничая, знакомит их с Джонни Боем Коццо, Демонти и парой других. Потом открываются двери, и входят двое гангстеров-боевиков, грудь у обоих точно коровьи туши в мясной лавке, а за ними появляется Калабрезе.

Кэллан украдкой косится на Джонни Боя, ему кажется, что тот как-то злорадно ухмыляется. Но все обнимаются, целуются по сицилийскому обычаю. Калабрезе усаживается во главе стола, и Персик всех представляет.

Кэллану не нравится, что Персик испуган.

Персик называет их имена, Калабрезе поднимает руку и объявляет:

— Сначала пообедаем, а уж потом и о бизнесе потолкуем.

Даже Кэллану приходится признать, такой вкусной еды он в жизни не ел. Для начала подали щедрые порции закусок: проволоне [44], прошутто [45] и сладкий красный перец. Таких тонюсеньких рулетиков из ветчины и крошечных помидорок Кэллану видеть не доводилось.

Официанты входили и выходили, точно монашки, прислуживающие Папе Римскому.